Женевьева Горничек - Сердце Ведьмы [litres]

– Ты всегда говоришь, что скоро вернёшься. А потом проходит целый сезон.

– Как ты помнишь, время для нас не так уж и значимо.

– Очень даже значимо, когда у тебя двое маленьких детей, которым нужен отец.

– У меня и в Асгарде двое малышей и жена.

– Вот скажи мне – какие сказки ты рассказываешь Сигюн о том, куда уходишь?

– Ни разу, – выдавил он, – я не солгал ей о том, куда направляюсь. Я как-то говорил тебе, что она обо мне более высокого мнения, чем ты, и это как раз тот самый случай. И она всегда куда сильнее расстраивается из-за моих отлучек, к которым ты до сих пор относилась довольно безразлично.

– Это не безразличие, любовь моя. Я не могу допустить, чтобы дети видели, как я тоскую по тебе, иначе мы все трое пребывали бы в постоянной печали. А это никуда не годится.

Локи выглядел приятно удивленным:

– Так ты всё же тоскуешь по мне? Что же ты тогда за женщина такая, если просто сидишь и молча смотришь, как я занимаюсь чем мне заблагорассудится?

Ангербода с трудом подавила приступ ярости. Ей потребовалось отстраниться, чтобы не влепить ему пощёчину.

– Скади не раз задавала мне тот же самый вопрос. Она считает меня бесхребетной, хотя и не говорит об этом. Думает, что это признак слабости, что я не могу контролировать тебя тем тайным, незаметным способом, которым жёны держат в узде своих мужей.

– И что ты ей ответила?

– Что ты такой, какой есть, и я принимаю это. И что это не признак моей бесхребетности. – Ангербода сложила руки на груди, глядя на огонь. – Во всяком случае, я очень надеюсь, что это не так.

– Ты не слабая. – Локи подошёл сзади и обнял её за талию, положив голову на плечо.

Женщина едва сдержала вздох.

– Тебя трижды сожгли, и тебе пронзили сердце, – прошептал он ей в шею, – но ты выстояла. Ты не отказывала мне в гостеприимстве в своём доме и постели в течение многих лет, и до сих пор от тебя не прозвучало ни единой жалобы.

– Пока у нас не появились дети.

– Да, дети. – Локи внезапно отпустил её, снова сел и посмотрел на свои руки. Они еле заметно тряслись, и ему пришлось сжать ладони коленями, чтобы те перестали дрожать. – Я не знаю, почему так поступаю. Но не в моих силах это изменить.

– Да, это действительно в твоей натуре – так себя вести. – Ангербода, наблюдая за его поведением, присела рядом и взяла его руки в свои. – Интересно, понимает ли это кто-нибудь ещё, кроме меня.

– Асы не понимают. Только Сигюн пытается. Полагаю, она простит мне что угодно, если я попрошу об этом, но я не хочу. Она верит, что я не стану ей лгать. – Он поморщился. – Иногда я думаю, не предаю ли её доверие.

Спустя мгновение Ангербода почувствовала что-то похожее на сочувствие к той женщине.

– Мне хорошо знакомо это чувство.

Он взглянул на неё, и в свете очага выражение его лица смягчилось.

– И всё же вы обе по-прежнему на моей стороне. Почему?

Ведьма на мгновение задумалась. Она могла бы перечислить ему множество причин: что он отец её детей, что она любит его, несмотря ни на что, и что она знает, что он тоже любит её. Она могла бы признаться, что если он просто останется с ней , то она будет нежиться в его объятиях столько, сколько он захочет. Хотя с его непредсказуемым характером это могло продолжаться как до следующего утра, так и всю оставшуюся жизнь.

Но даже спустя всё то время, что они были знакомы, Ангербода не была уверена, должно всё вышеперечисленное быть причиной для нежной привязанности к нему или, наоборот, для ненависти.

В последний раз, когда у них состоялся подобный разговор, он закончился тем, что они оба хотели сменить тему, поэтому вместо ответа на его вопрос она заявила:

– Это не значит, что я больше не злюсь на тебя прямо сейчас, но ты, по крайней мере, вернул мне моё сердце.

– Что ж, приятно, что я смог сделать хоть что-то хорошее для тебя.

– Да уж. Иногда я размышляю об этом…

– Размышляешь, следовало ли мне его отдавать?

Её молчание было для него красноречивее любых других слов.

– Пойдём, – произнёс наконец Локи. – Пора спать.

Гроза разразилась снова, но в пещере, несмотря на ночные события, царило подобие спокойствия. Разговор не разбудил Хель и Фенрира, и их родители были благодарны за это.

В этот раз Ангербоде удалось избежать роли матраса – она устроилась на боку, а муж обнял её сзади и натянул на них шерстное одеяло. Прежде чем заснуть, он положил руку на твёрдую выпуклость внизу её живота.

– Он опять маленький. Думаешь, будет ещё один волк?

– Не знаю, – пробормотала колдунья, накрывая его руку своей.

Локи поцеловал её в висок и опустил голову, зарывшись лицом в её волосы. И впервые за последнее время Ангербода сразу же заснула, прислушиваясь к биению их сердец.

Сон её длился недолго.

Голос вырвал её из собственного тела.

Слова заклинания утягивали всё ниже и ниже, в самую глубокую и тёмную бездну, где она когда-либо бывала: место столь же безжизненное, как само начало миров и начало времён.

У неё более не было формы. Сущность её будто развеялась, пронеслась, словно рябь по воде, по всем Девяти Мирам, как само Мировое Древо. На мгновение она познала всё сущее, стала частью бытия.

И было ей дано видеть былое, настоящее и грядущее.

Ангербода резко втянула воздух и села, дрожа всем телом, задыхаясь, вся в холодном поту. Огонь в очаге ещё теплился. Локи, который спал, обняв её, тоже проснулся и поинтересовался, в чём дело. Он откинул волосы с её лица и прижал жену к себе, пытаясь успокоить, но она вырывалась и никак не могла прийти в себя.

– Что случилось? – спрашивал он снова и снова, пока, наконец, она не посмотрела на него, борясь со слезами, и выражение тревоги на его лице сменилось настоящей паникой.

– Я знаю, кто это, – произнесла ведьма безжизненным голосом. – Незнакомец из моих снов. Мне известно, чего он хочет. Я это видела. – Она глубоко, прерывисто вздохнула. – Это Один, я уверена.

Локи придвинулся ближе, нахмурив брови.

– И что же ты видела?

Ангербода покачала головой, снова судорожно вздохнула, подтянула колени к груди и уставилась на них.

– Так что? – настаивал мужчина.

– Я видела начало конца… – Её голос опустился до хриплого шёпота, когда слова вырвались наружу. – Видела всё сущее в Девяти Мирах. Асов, великанов, тёмных альвов, гномов и людей. Мировой Ясень Иггдрасиль и дракона, что грызёт его корни. Волка столь огромного, что мог проглотить целые армии, и гигантского змея, вздымающегося из воды. Я видела, как солнце и луна исчезли с неба, когда волки, что преследовали их, в конце концов проглотили свою добычу. И корабль с мертвецами на борту. Мне открылось так много лиц, что я не могу вспомнить каждое из них, так много имён, что не знаю, какое из них имеет значение, так много событий, что я даже не могу начать складывать их вместе…