Женевьева Горничек - Сердце Ведьмы [litres]

– Правда? Так и сказала?

– Да. Она сказала, что ты сделал это нарочно, потому что ты дурачок.

– Зачем ты отравляешь разум моей дочери своей гнусной ложью? – крикнул Локи в направлении пещеры.

– Разве это не ты заявил ей на днях, что шрамы у тебя на губах появились от драки с белкой, которая взбирается на Иггдрасиль? – крикнула в ответ Ангербода, и Ёрмунганд ткнулся головой ей в подбородок. Обычно она понимала это как знак того, что ему весело.

– Сначала это была словесная баталия, – подтвердил Локи Хель, потому что та бросила на него подозрительный взгляд, как Ангербода заметила с того места, где стояла. – А потом она захотела, чтобы я замолчал, и вцепилась мне в лицо своими беличьими коготками.

Мужчина изобразил пальцами когти и пощекотал девочку, а та захихикала и с воплями откатилась от него. Ёрмунганд отцепился от матери и скользнул на поляну, Фенрир последовал за ним, спрыгнув со своего места у входа в пещеру и набросившись на отца, – и вскоре все четверо превратились в один визжащий клубок из тел. Как ни очарована была Ангербода подобным зрелищем, ей всё же пришлось позвать их ужинать. Впрочем, никто не обратил на неё внимания, хоть она и попробовала окликнуть их ещё дважды. Так что, подхватив полное ведро, она вышла из пешеры и окатила их водой.

– Ужин готов, – спокойно произнесла женщина и опустила ведро. – С тобой всё в порядке, Хель?

Дочь, пытаясь отдышаться, кивнула. На мгновение Ангербода уловила намёк на синеву в губах и кончиках пальцев девочки, но всё прошло, когда та успокоилась. Сама Хель, казалось, почти не беспокоилась о своём состоянии, но колдунья не могла не переживать. Наверное, это был материнский инстинкт.

– Фенрир, отряхнись, прежде чем войти. И ты, Локи, тоже, – напомнила она обоим.

Но муж, конечно, подошёл поближе, чтобы тряхнуть мокрыми волосами прямо ей в лицо, и за это она шлёпнула его ложкой.

– Иногда мне кажется, что я воспитываю четверых детей, а не троих.

– Можем и четвёртого. – Локи обнял её за бёдра и прижал к себе.

За столом Хель хихикнула и отправила в рот ложку тушёного мяса. Фенрир и Ёрмунганд сидели по обе стороны от сестры, но так как они уже наелись до отвала, то рагу им не полагалось. Впрочем, они и не ели ничего из того, что готовила мать, поэтому Ангербода поставила перед ними по тарелке, доверху наполненной кусками сырого мяса.

Её сыновья решительно не умели вести себя за столом прилично. Честно говоря, есть без них было бы даже приятней, но ей не хотелось, чтобы они чувствовали себя отчуждённо.

– Только если на этот раз рожать будешь ты, – легко согласилась Ангербода. – Вдруг тогда это будет не дрожащая клякса с глазками.

– А может, и будет, и мне придётся носить его на перевязи.

– Ты до сих пор носишь так Хель.

– Это потому, что она меня так сильно любит. И кстати, может быть, наша клякса вырастет такой большой, что проглотит все Девять Миров, и тогда всем нам придёт конец.

– Хочешь сказать, что конец света наступит из-за того, что один из наших детей всё проглотит? – Дрожь пробежала по её спине, и ведьма в очередной раз отогнала мысль о видении. Ей было очевидно, что лучше не напоминать ему о том, что она узрела той ночью и попыталась описать… Тем более женщина не была уверена, что сдержится, если от её тревог вновь отмахнутся, поэтому держала рот на замке.

– Я всё ещё считаю, что мы должны научить их пожирать людей. Думаю, у Хель это получится особенно хорошо, несмотря на её маленький ротик. Только посмотри, как она пожирает свой ужин.

Ангербода подтолкнула его в сторону скамьи.

– Почему бы тебе не использовать свой большой рот для чего-нибудь полезнее болтовни и наконец не поужинать?

– Мой рот много в чём полезен, вот, например…

– Сколько раз я просила тебя не произносить непристойностей при детях? – прервала его колдунья, потому что муж всё ещё придерживал её за бедра, и она предчувствовала, что сейчас последует какое-то фривольное замечание.

– Полагаю, ты просто слишком хорошо меня знаешь, – парировал он, отпуская её, затем повернулся и начал корчить рожи Хель, которая хихикала как сумасшедшая, пока чуть не подавилась едой.

Как бы её ни раздражало подобное поведение за столом, Ангербода понимала, что навсегда сохранит в сердце такие чудесные дни и будет лелеять их в воспоминаниях, ибо что-то подсказывало ей, что они будут редкими и мимолётными.

Вскоре после этого Гёрд объявилась однажды утром у двери в пещеру с корзиной, полной мотков некрашеной шерсти, и решительным взглядом, которого Ангербода никогда прежде у неё не видела.

– Я пришла, чтобы позаниматься с Хель, – заявила ётунша как ни в чём не бывало. – Ты говоришь, что ей скучно копаться в саду, а все остальные домашние дела слишком утомительны для неё, так что всё, что ей остаётся, – просто слоняться вокруг. Так вот, я собираюсь научить её делу, которое поможет занять руки. Я видела, как она от нечего делать теребит своего игрушечного волка – скоро от него ничего не останется.

Ангербода поднялась из грядки и сдвинула соломенную шляпу на затылок, чтобы лучше видеть Гёрд. Потом перевела взгляд на Хель, которая сидела, с несчастным видом рисуя палкой на земле возле деревьев, в то время как её братья охотились, и снова на Гёрд. Ведьма, конечно, умела шить и ткать, но её это никогда особенно не интересовало.

– Сделай такое одолжение, – ответила наконец она. – А чему ты хочешь научить малышку?

Гёрд только улыбнулась.

– Можно я вытащу скамейку наружу?

Ангербода кивнула, и ётунша жестом поманила Хель подойти. Девочка поплелась через поляну и плюхнулась на скамейку рядом с Гёрд, а Ангербода вернулась к прополке грядок, но внимательно прислушивалась к разговору.

– Это зовут вязанием иглой, – начала рассказывать гостья, доставая пару носков. Похоже, они были сделаны из той же шерстяной пряжи, что лежала у Гёрд в корзинке, а один носок был готов лишь наполовину. Нитка, что шла от него, была продета в самую большую иглу, которую когда-либо видела Ангербода, толщиной в половину её пальца, вырезанную из гладкого дерева.

– Какие странные, – протянула Хель, разглядывая носки. – Почему они такие большие? Они на огра?

– Я намочу их и буду тереть друг о друга, и волокна затянутся так плотно, что вода не сможет проникнуть внутрь. После этого они станут подходящего для человека размера. Видишь? – Она полезла в корзину и вытащила варежку, связанную точно так же, но более плотными и ровными рядами. Ангербода была под впечатлением.

Хель взяла у Гёрд варежку и с любопытством провела по ней маленькими пальчиками.

– Как интересно!

– Это очень просто, – с улыбкой сказала ётунша. – Смотри! Возьми вот этот кусок пряжи, обмотай его вокруг пальца и…