Джули Кагава - Железный король [litres]

– К оружию! – Громогласный голос Оберона заглушил рев химеры. – Рыцари, сдерживайте зверя! Защитить гостей! Живо! – Присоединившись к нему, Мэб отдавала приказы своим подданным атаковать. Прибыло еще больше вооруженных фейри, и, оскалив клыки и зубы, с боевым кличем они запрыгнули на сцену. Менее воинственные спешно убегали, спасая свои жизни, в то время как другие сражались. Тролли и огры наносили зверю удары огромными палицами, красные колпачки терзали его ножами из потускневшей бронзы, а рыцари Благого Двора, размахиваясь, обрушивали на него свои огненные мечи. В бой вступили и братья Эша, вонзая ледяные мечи в спину озверевшему чудищу. Химера снова взревела, тяжело раненная и затравленная.

Но тут поднялась голова дракона, выпуская из пасти пар и обрушивая жидкий огонь на окруживших его фейри. Те, на кого попала огненножидкая слюна, кричали и падали, в отчаянии волочась по земле, пока их кожа слезала. Химера пыталась сойти со сцены, но фейри окружили ее, угрожая оружием и не позволяя уйти.

Когда последние мирные жители покинули сцену, король Благого Двора встал; лицо его было отчужденным и устрашающим, длинные серебристые волосы развевались за спиной. Он поднял руки, и земля содрогнулась. Тарелки с грохотом падали и разбивались о землю, деревья дрожали. Фейри отошли от вопящего монстра. Рыча и огрызаясь, химера настороженно и растерянно оглядывалась, не понимая, что происходит.

Сцена из твердого мрамора толщиной метра полтора с оглушительным треском раскололась, и сквозь нее наружу прорывались огромные корни. Толстые, многовековые, покрытые сверкающими шипами, словно гигантские змеи, они обвили химеру, впиваясь в ее шкуру. Чудище взревело, когтями соскребая с себя ожившее дерево, но хватка лишь усиливалась.

Фейри обвивал химеру все крепче, разрывая и сдавливая ее. Она сражалась, нападая смертоносными когтями и клыками на каждого, кому хватило глупости подойти слишком близко. Огр стукнул зверя дубиной в бок, но в ответ получил жестокий удар лапой, разорвавший ему плечо. Рыцарь Благого Двора нанес удар по драконьей голове, но пасть открылась, и на него обрушился жидкий огонь. Крича от боли, рыцарь откатился назад; драконья голова взглянула на Лесного царя, который стоял за столом, напряженный, сосредоточившийся, с полуприкрытыми глазами. Сверкнув клыками, драконья голова набрала воздуха. Я крикнула Оберону, но голос мой утонул в какофонии звуков, и я поняла, что было слишком поздно.

Неожиданно появился Эш и, уклоняясь от звериных когтей, взмахнул сияющим ледяным мечом. Он целиком отрезал драконью голову, и та рухнула на мраморный пол с отвратительным шлепком. Эш увернулся, пока из обрубленной шеи, извивающейся и корчащейся, хлестала кровь и жидкое пламя. Зверь взвыл от боли. Пока Эш уворачивался от огненных брызг, один из троллей вонзил копье в пасть льва, пронзив затылок, а трое красных колпачков, умело увернувшись от чудовищных когтей, впились в козлиную голову, кусая и нанося ей удары ножом. Химера извивалась и тряслась и, наконец, содрогаясь, рухнула в паутину ветвистых корней. Даже когда чудовище уже умерло, красные колпачки продолжали разрывать его плоть на куски.

Битва кончилась, но последствия кровавой бойни остались. Обугленные, искалеченные, изуродованные тела лежали, словно сломанные игрушки, вокруг сцены. Тяжело раненые фейри держались за свои раны, их лица искажали гримасы боли. Запах крови и горящей плоти был невыносим.

Желудок вздрогнул, и, отвернувшись от ужасного зрелища, я подползла к краю сцены, где меня стошнило прямо в кусты роз.

– Оберон! – От вопля холодные мурашки пошли по всему телу. Королева Мэб вскочила, сверкнув глазами, и указала пальцем в перчатке на Лесного царя. – Как смеешь ты?! – прохрипела она, и я невольно вздрогнула, когда температура воздуха опустилась до нуля; деревья и земля покрылись морозным инеем. – Как ты посмел натравить на нас это чудовище во время Элизиума? Мы явились под мирными знаменами, доверяя тебе! Ты нарушил соглашение, я не прощу подобного кощунства!

Оберон выглядел огорченным, но королева Титания, не выдержав, вскочила.

– Да как ты смеешь?! – воскликнула она, и в небе сверкнула молния. – Ты обвиняешь нас в том, что это мы позвали сюда это существо? Очевидно же, что это дело рук Неблагого Двора с целью очернить нас в нашем же доме!

Фейри ворчали друг на друга, бросая подозрительные взгляды на представителей противоположного Двора, хотя всего пару секунд назад они сражались бок о бок. Со сцены спрыгнул красный колпачок, изо рта его капала черная химерская кровь, и посмотрел на меня голодными глазами-бусинками.

– Человечиной пахнет! – прокряхтел он, проводя багровым языком по зубам. – Чую запах крови молоденькой девочки и плоти слаще, чем у чудовища. – Я поспешила отойти от него, обойдя сцену, но он последовал за мной. – Иди ко мне, девочка, – напевал он. – Плоть чудовища горькая, человеческие детеныши вкуснее. Мне бы просто куснуть, хотя бы пальчик.

– Поди прочь! – Эш появился, словно из ниоткуда; с лицом, перемазанным темной кровью, он выглядел зловеще. – У нас и так достаточно проблем, не хватало, чтобы ты слопал дочь Оберона. Убирайся!

Ехидно усмехаясь, красный колпачок засеменил прочь. Юноша-фейри, вздохнув, повернулся ко мне и бегло оглядел меня сверху вниз.

– Ты не ранена?

Я покачала головой.

– Ты спас мне жизнь, – пробормотала я. Хотела было сказать «спасибо», но осеклась, вспомнив, что в Фейриленде, вроде как, выражая благодарность, становишься должником. Тревожная, хоть и непрошенная, мысль пришла в голову. – Я… мы же с тобой теперь не связаны какими-то узами, ничего такого? – испуганно спросила я. Он приподнял бровь, и я сглотнула. – Не обязана тебе жизнью? Не должна становиться твоей женой?

– Нет, если только наши короли не заключили сделку без нашего ведома. – Эш оглянулся на продолжавших спорить правителей. Оберон пытался утихомирить Титанию, но она не собиралась его слушать, обрушивая свой гнев то на него, то на Мэб. – Я бы сказал, все их соглашения теперь официально разорваны. Это может означать войну.

– Войну?! – Что-то холодное коснулось щеки, и, подняв глаза, я увидела снежинки, кружащиеся в испещренном молниями небе. Зрелище было жуткое и в то же время прекрасное, и я вздрогнула. – Что же тогда будет?

Эш подошел ближе, протянул руку и нежно убрал волосы с моего лица. От его прикосновения меня пронзило с ног до головы будто электрическим разрядом. Принц наклонился, щекоча ухо прохладным дыханием.

– Я убью тебя, – шепнул он и удалился к своим братьям, сидевшим за столом, ни разу не оглянувшись.

Кожа горела от прикосновений его пальцев. Голова кружилась, мне было страшно.