Сэмюел Сайкс - Десять железных стрел [litres]

Но отсюда можно было отправиться только к вышеупомянутой херовой туче или… не знаю, к земле, наверное.

Я направила Стивена к нашей цели, и мы заскользили под аэроблями. Я не сводила глаз с теней над нами, высматривая вспышки огня, вслушиваясь, не раздадутся ли грозовые раскаты, предвещающие пушечный залп.

Я видела лишь облака и тени. Я слышала лишь рев двигателей. Мы летели к кораблю, и ни один выстрел не бросил нам вызов. Что показалось мне странным.

Впрочем, едрить меня через колено, если начну жаловаться.

Корму корабля украшала огражденная перилами площадка для тыловых пушек, однако те стояли без экипажа, безмолвные. Джеро указал на нее, и я направила Стивена. Как только мы достаточно приблизились, Джеро спрыгнул с седла на площадку. Толкнул дверь в темноту кабины, огляделся, потом махнул мне, чтобы отправлялась следом.

– Что? – нахмурилась я. – А все наши птицы?

– Насчет них не беспокойся. Давай уже.

Я хотела было возмутиться, но момент показался как-то не очень подходящим – все-таки весь Флот знал, что мы здесь и все дела. Я подтянула палантин плотнее, стиснула зубы и прыгнула.

Остальные высадились немного погодя. Ирия приземлилась с кувырком, развернулась и мрачно уставилась на брата, который крепко вцепился в седло.

– Я… я не могу… я… не хочу… – заикнулся Урда, не сводя глаз с зияющей перед ним пустоты. – Не могу… мне жаль, но…

– Посмотри на меня.

Он с трудом перевел взгляд на лицо сестры.

– Ты можешь, – произнесла она. – Я знаю, что можешь.

Урда закрыл глаза. С трудом сглотнул. Кивнул. И прыгнул.

– Да не с закрытыми ж глазами, кретин!

Ирия ринулась ловить Урду и схватила его за запястья взмахнувших рук. Мгновением спустя рядом с Ирией изящно ступила Агне. Она взяла девушку за пояс, втащила ее вместе с братом на корабль и закинула в открытую дверь, прежде чем войти туда самой.

Тутенг пронесся мимо, коротко кивнув Джеро, прежде чем улететь прочь. Остальные птицы, пронзительно крикнув, последовали за ним и скрылись за облаками.

– Как он потом нас найдет? – спросила я.

– Не найдет, – проворчал Джеро. – Он не вернется.

– Чего? Какой смысл…

– Мы не можем отступить. Потому что нельзя облажаться. А теперь двигай.

Джеро взял меня за руку, втянул в кабину и захлопнул дверь.

– Но как…

– Тихо, – шепнул Джеро.

– Да что это за сраный пл… – зарычала Ирия.

– ТИХО.

Мы замерли. Я различила в темноте, как Джеро невидящим взглядом смотрит в пол. Осознала – он прислушивается.

– Никаких выстрелов, – прошептал Джеро спустя несколько мгновений. – Никаких сирен. Никаких сигналов тревоги.

– Это… это же хорошо, правда? – сипло спросил Урда. – Мне кажется, что никаких выстрелов это очень хорошо. – Он глянул на сестру. – Правда?

– Как эти мудозвоны вообще нас заметили? – прорычала та, мрачно глядя то на меня, то на Джеро. – Да я в тех облаках еле сиськи свои могла разглядеть, а они нашли нас как деревенщину на балу. Как по мне, все это…

– Приверженный.

Она умолкла, как только я заговорила. А заговорив, я вновь ощутила ту боль, по венам вновь растекся тот страх. Оказалось, достаточно одного лишь имени.

– Это Калвен Приверженный, – произнесла я. – Он был там. Он и заметил.

Повисла мертвая тишина. Все хмурились, сжимали губы, силились понять одно и то же. То, что все-таки высказал вслух Джеро:

– Как?

– Не знаю. Он…

Он что? Сделал свои глаза непроглядно черными? Заговорил в моей голове? Заставил зайтись болью нечто внутри меня, которое я даже не знала, что может испытывать боль.

Я покачала головой.

– Не знаю.

– Революционеры, кажется, не из тех, кто отличается особой разборчивостью, когда доходит до стрельбы, – слишком уж бодро для того, насколько мы в жопе, предложила Агне. – Может, подумали, что мы просто пролетающие мимо птицы.

– Они не стали бы использовать такую мощь против просто птиц. Они знали, что мы там. – Джеро медленно оглядел темный трюм. – Так почему нас прямо сейчас не разрывают на части?

– Может, решили, что поимели нас, после того, как ты соснул быстрее, чем твой папаша у меня, – проворчала Ирия, весьма неделикатно почесываясь и обходя трюм, после чего лениво пнула ближайший короб. – Или мы, сука, кораблем промахнулись. Что это ваще за барахло?

Ирия была права в той же степени, что и похабна. Трюм окутывала темнота, ориентироваться в ней помогал лишь тусклый свет плохенького алхимического шара. От революционного корабля ожидаешь кучи оружия, патронов и как минимум нескольких кровавых пятен.

Но то, что я увидела… было иным.

Инструменты, от отмычек и лопат до изящных кистей и увеличительных стекол и механических уродищ, названия которых я не знала, торчали из выстроившихся у стен ящиков и валялись повсюду. На стенах висели карты, графики и прочие чертежи, изображающие все, что угодно, от географических исследований до древней истории. А еще обнаружились книги: все полки, все горизонтальные поверхности были заполнены книгами, каждый том был толщиной с мою руку, а названия длиной походили на титулы, так что эти книги могли бы образовать свою собственную страну.

Принадлежала бы такая подборочка кому другому, я б назвала ее внушительной. Однако для Революции, чей список утвержденных для чтения материалов состоял из сплошной пропаганды, она была невозможной.

– Вольнотворец, – пробормотала я. – Это инструменты вольнотворца.

– Ты точно уверена? – Агне подняла какое-то сверло и с отвращением на него воззрилась. – У меня сложилось впечатление, что эти варвары предпочитают с вольнотворцами не якшаться.

– Революционный закон запрещает. – Джеро забрал у нее сверло. – Однако Сэл права. Эти фанатики не создают того, что никого не взрывает. – Он придирчиво изучил сверло, затем окинул взглядом остальные предметы. – К чему им столько инструментов для рытья?

– Не для рытья, а для раскопок, – поправила его я.

– А в чем разница?

Когда-то я тоже задала этот вопрос.

«Одно – это тщательное изучение археологии, происхождения видов и древнего мира. Другое – то, что ты делаешь, когда тебе сортир нужно выкопать».

Вот, что она мне ответила.

– Записи Кропотливого, – затаив дыхание, встрял Урда. – Помните? Я сказал, что там сигилы, которые я не понял. Сигилы вольнотворца. – Он поскреб подбородок. – Все сходится.

– М-да? – буркнула Ирия. – И что это значит?

– Ч… ч… – Урда скривился. – Что-то значит. Заткнись. – Он потер виски. – Если бы мне дали больше времени, я бы уже знал, чьи это сигилы, и мы получили бы малость больше сведений. Но не-е-ет, ни у кого никогда нет времени для Урды Рокового Письма, и теперь мы все расплачиваемся. – Он фыркнул. – Приму извинения, как будете готовы.