Сьюзан Деннард - Потому что ты любишь ненавидеть меня: 13 злодейских сказок [антология]

И это не только его мнение; когда он умрет примерно через сотню лет от сегодняшнего дня, и я стану Императрицей Северного Полушария, я тоже не затею ничего, чтобы возвратить прошлое.

Я знаю, людям нравится думать, что они особенные, но порой раздражает, что эти существа забыли о нас. Да, они еще говорят о великанах, но селят нас в сказках, мифах и преданиях о глубокой древности.

И все же люди до сих пор любопытны, как и их предки... и именно на это я и рассчитывала, когда сбросила вниз бобы.

Я швырнула две крошечных сумки зачарованных бобов через край нашего облака, оставшись при этом на безопасном расстоянии. И у меня не осталось сомнений, что мои посылки найдут путь к рукам правильных людей, поскольку таково свойство всех заколдованных предметов – они обнаруживаются точно в тот момент, когда необходимы.

Вышло так, что одна сумка зарылась в песок на пляже, и только потом ее нашли, вторая залетела в шасси грузовика, и через некоторое время свалилась кому-то на ногу. Узнала я это благодаря тому, что не пожадничала и потратилась на маленькое дополнительное заклинание – иначе как узнать, куда и к кому угодили твои подарки?

Да, такие бобы стоят немало, и да, родители устроили бы мне выволочку, узнай они... но как еще я могу развлекаться? Еще разок прогуляться вокруг замка и сделать вид, что я замечаю практически неразличимые смены сезонов? Посетить рынок и возможно добыть пропитанную уриной небольшую сигару из нового груза снизу? Поразглядывать реактивный лайнер, что с ревом проносится вдалеке?

Безопасно. Скучно. И никого, чтобы поболтать за жизнь.

Мало толку вышло из первой сумки бобов, так что пришлось все надежды возложить на вторую. Очень хотелось, чтобы с помощью этой вещи у меня появился друг, чье-то ухо, куда можно излить печали, некто, кому я смогу доверять. И в то же время кто-то способный рассказать мне о мире внизу, раз уж я так боюсь взглянуть на него своими глазами.

Ну, вы знаете, как в этих старых фильмах люди делятся всей своей жизнью с другими? Полагаю, я ожидала чего-то именно в этом духе, и не ждала явившегося на бобовом стебле вора. Особенно того, кто решил, что отличная идея – заявиться к нам и стащить Золотую Гусыню, которую папа выиграл в лотерею «ПауэрГлоб», и которая нужна была нам как воздух... ха, даже если вы королевская семейка, то содержать в порядке магически созданное облако в пять миль обходится в копеечку!

И еще этот вор, утащив гусыню, прихватил мешок золота.

Чистая жадность. Для типов вроде этого никогда не бывает достаточно.

Поэтому, когда я в сотый раз проходилась наждачной бумагой по деревянной раме, что некогда с моей помощью станет детским креслом, обитым кожей, и услышала, как щелкнул запор на окне, я в тот же момент поняла – это Джек.

Он вернулся.

Окна замкового подвала, расположенные под самым потолком, стары, как и запоры на них, и этим-то вор и воспользовался, когда проскользнул сюда в прошлый раз.

Сейчас я слышу, как его крохотные подошвы ударили в каменный пол, затем он сделал несколько шагов и остановился.

Я поворачиваюсь: это только второй раз, когда я оказываюсь так близко к человеку – я имею в виду, к человеку, что явился сюда по собственной воле, и не испуган до испачканных штанов.

Своим наиболее мрачным голосом, ну таким, что всегда срабатывает в ТВ, я произношу:

– Джек!

Я не знаю его имени, и меня не волнует, что оно может звучать совершенно иначе. Я зову его «Джек», поскольку после того, как оказались украдены Золотая Гусыня и мешок драгоценного металла, папа долгие недели, не переставая, гундосил по поводу маленького говнюка Джека, грабителя и взломщика.

Мама тогда реально кинулась за вором вдогонку, и увидела его верхом на бобовом стебле, и как он карабкался по нему вниз, а затем потер три раза, отчего магическое растение начало стремительно усыхать, и утащило негодяя вниз, туда, где его не достать.

– Только не говори мне, что гусыня перестала нести эти двадцатичетырехкаратные яйца, – продолжаю я.

– Ее больше нет у меня, – сообщает Джек. – Я клянусь.

У него акцент как у ведущего ВВС, британские новости, все такое.

Совершенно не представляю, чего он забыл на побережье Массачусетса.

– Ты сильно рискуешь, явившись сюда снова, – говорю я. – Мама обещала, что сдерет с тебя кожу живьем, если только заметит твою пронырливую персону. Тебя поймают, и закончишь ты... став завтраком на чьей-нибудь тарелке.

– Ага... ну, то есть это правда? Ну, истории... Что вы...

– Едим людей? Я вегетарианка. Не ем то, у чего есть лицо. И не собираюсь.

– Но другие великаны... Они что, в самом деле пожирают детей?

– Да. Детей курицы и петуха, детей овцы, детей коровы, детей китов.

– Ты знаешь, что я имею в виду... – ворчит Джек, шныряя взглядом по подвалу, по плетеным корзинам, сырым стенам и каменному полу так, словно надеется отыскать мешок младенцев, заныканный где-то в углу подобно сетке с луком.

Штука в том, что у детенышей, в том числе и у детенышей человека, есть кое-что, что очень нравится великанам. Нечто имеющее отношение к мясу. А именно сочность.

И не то чтобы мне хотелось убить Джека.

Начнем с того, что реально я на самом деле до сих пор никого не убивала. Продолжим тем, что лишив его жизни сейчас, я совершила бы ошибку, ведь он не только животное, человек или иное существо, но и еще одного возраста со мной, а значит мы должны играть в одной команде. И закончим тем фактом, что он знает разные вещи, о которых мне хотелось его расспросить, и ради чего я на самом деле и решилась швырнуть вниз магические бобы.

Но первым делом нужно определиться со старшинством.

– Ты адресуешься к Принцессе Северного Полушария, так что соблаговоли изгнать из своих мыслей... ну, ты знаешь, о чем я говорю... что ты имеешь в виду... понятно?

Утверждения подобного рода отлично звучат по ТВ, но Джек глядит скорее с сомнением, чем с почтением, и тем самым подтверждает мои опасения, что я слегка переборщила с театральностью.

Так что я решаю поменять тему:

– Ты уверен, что Золотая Гусыня не у тебя?

Джек колеблется, и я клянусь, он взвешивает, стоит ли сообщать мне то, что я хочу знать, или лучше смолчать.

– Я знаю, как вернуть ее, – заявляет он наконец. – Если это то, чего ты хочешь...

– Принеси ее обратно, – говорю я. – И я дам тебе кое-что взамен.

Джек хмурится, и понятное дело – его одолевают подозрения.

Будь с людьми честен, и они начнут думать, что ты прячешь камень за пазухой.

Именно это случилось с нашим поваром на прошлой неделе, когда Салли Гропер приволокла свежую партию старичков-бодрячков снизу, около тридцати пенсионеров, захваченных где-то в Атлантик-Сити. Повар стал торговаться с Салли, которая не спорила, что люди становятся более жесткими и менее вкусными с возрастом – сама я не в курсе, но я посетила достаточное количество барбекю и слышала разговоры, – но при этом он слишком много улыбался.