Apos - Голый край [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Я нахмурила брови, отчаянно пытаясь понять серьезность сказанного.

И с одной стороны, я и вправду не видела, чтобы он лечил кого-то без своего оленьего капюшона. Но с другой стороны, сейчас не время вредничать!

– Хьялдур, пожалуйста… – взмолилась я.

– Нет, – так же твердо ответил он. – И не проси. С непокрытой головой врачевать нельзя.

– Ну так дай мне свою шапку!

– Мою Ними?! – воскликнул он, снимая капюшон с немытой головы и обнимая его, словно ребенка. – Нет уж!

– Хьялдур!

И вдруг друид загадочно улыбнулся. Я непонимающе взглянула на него, но он лишь молча натянул капюшон обратно на голову и встал на ноги, отходя к палатке. Рядом с ней покоился большой мешок с его вещами, в котором он принялся что-то активно искать.

– Видишь ли, Майя… – начал он. – Ты не друид. Пока что. Я не могу дать тебе это, – с этими словами он убрал прядь волос со своей шеи и указал пальцем на татуировку в форме дерева с пышной кроной и огромными корнями. – Но…

Он наконец повернулся ко мне. В его руках был изящный капюшон из перьев ворона, скрепленных между собой причудливым узорчатым плетением.

Я не смогла произнести и слова и лишь завороженно смотрела на то, что могла бы назвать настоящим произведением искусства. Одного лишь взгляда на капюшон хватило бы, чтобы понять, как много часов кропотливого труда было вложено в изготовление такой красоты.

– Но… Хьялдур… – наконец выдавила я из себя, и друид тихо засмеялся. – Когда..? Сколько ж воронов ты убил ради…

– Ни одного, – он широко улыбался. Сделав шаг в мою сторону, он опустился на одно колено и аккуратно надел капюшон мне на голову, не забывая подвязать его крепким шнурком под подбородком. – С того самого дня, как ты впервые появилась на пороге моего дома с отцом, я понял, что ты от меня не отвяжешься.

Я издала тихий смешок, чувствуя, как от волнения к глазам подступают слезы.

– И что ты будешь замечательным друидом, Майя, – он наконец надежно закрепил капюшон на моей голове и взглянул на меня, широко улыбаясь. – Два раза в год я обходил все гнезда воронов в запретном лесу, забирался на самые высокие деревья, чтобы найти их перья, и… Тебе хоть нравится?

Не говоря ни слова, я кинулась на шею друида, заливаясь слезами радости и крепко его обнимая. Он лишь похлопал меня по спине, тихо посмеиваясь.

– Вот, теперь тебе можно врачевать, дорогая ученица. – ласково сказал он и вытер пальцами слезы с моих щек. – Пойдем.

Взявшись за протянутую мне руку, я вместе с Хьялдуром прошла внутрь палатки, в которой была практически кромешная темнота. Друид подпер шкуру на входе палкой, чтобы свет проникал внутрь, а я в это время уселась у больной женщины.

Ее дыхание было тяжелым и сбивчивым. Волосы липли к лицу от пота, а глаза были прикрыты. Возможно, она и вправду спала, однако даже так она находилась в бреду от температуры. Готова поспорить, что сейчас ей снились кошмары.

– Оставляю ее тебе. Но если не получится… – заговорческим тоном протянул Хьялдур, похлопывая по мешочку со сверлами, висящему у него на поясе.

– Да поняла я! Все, кыш! – шикнула я на него, а затем тихо обратилась к Свену. – Расскажи мне о ней.

– Ее зовут Анника. Ее муж прикрывал беженцев, когда мы все отходили к кораблю.

– Не-е-ет… – застонала вдруг женщина, извиваясь на своей лежанке из шкур. – Юрий… Юрий..!

– Юрий? – удивленно спросила я.

Свен кивнул.

– Так звали ее мужа. Юрий Семецкий. Он был, вроде как, не из северных племен.

– Оно и видно… – протянула я. – А откуда, не знаешь?

– Из страны далеко на юго-западе, за землями Коммунахты, – тихо ответил он. – Те земли зовут Вольницей, а людей из той страны – гетами.

Я медленно кивнула, пытаясь переварить полученную информацию.

Значит, все-таки есть в этом мире настоящие страны, а может быть и целые цивилизации. Это, надо сказать, обнадеживало и пугало одновременно: есть у кого позаимствовать ценные знания и опыт, но и есть кому вторгнуться на наши земли и покорить нас. Если они хотя бы чуточку сильнее нас, то уже можно сказать, что мы покойники.

– Откуда ты так много знаешь про эту женщину и ее мужа? – обратилась я вновь к Свену.

– Ты никогда не спрашивала о моем имени, – все также спокойно ответил юноша, поднявшись на ноги, насколько позволяла высота палатки, и отходя к выходу. – Мое имя – Свен Юрсон, сын Юрия.

Так он ее сын! Это его мать! Надо было догадаться, что не просто так он крутится вокруг больного человека!

– И если ты сумеешь спасти ее, то я вверю тебе свою жизнь, Майя Бортдоттир, – сказал он напоследок, вылезая из палатки.

Очередная сложность. Конечно, хорошо, что теперь я не за просто так буду заниматься ее лечением, однако на кону стояла верность пусть и одного, но все-таки человека. Лишних друзей не бывает, это я уяснила благодаря событиям прошедшей недели, а такого крепкого парня я могла много для чего применить.

Впрочем, хватит рассуждений. Пора действовать.

Анника лежала на нескольких больших шкурах, уже пропитавшихся ее потом, совершенно обнаженная. Не сказала бы, что меня очень интересовало ее тело – в моем возрасте гормоны, видимо, еще не дали о себе знать, поэтому я могла спокойно заниматься ее осмотром.

Хьялдур, стоит заметить, прилежно исполнял мои указания по поводу лечения больных. На теле женщины виднелось множество ран от заражения, которые друид явно обрабатывал мылом моего производства. И если сами по себе раны, в общем и целом, были чистыми, то вот виднеющиеся тут и там воспаления меня совсем не радовали.

Основным очагом заражения была правая рука – она почти полностью была покрыта следами от волдырей. К слову, даже после правильной обработки и лечения оных на теле оставались огромные оспины, иногда настолько серьезные, что кожа отсутствовала совсем и можно было разглядеть пораженную плоть. Таким образом я могу предположить, что мы имеем дело с некротическими бактериями, с которыми, увы, сам по себе иммунитет человека не справляется. В подтверждение моей теории служит общая припухлость зараженной конечности – явный признак поражения вышеописанными бактериями.

В такие моменты я благодарила себя из прошлой жизни, ведь это была едва ли не единственная вещь из школьного курса биологии, которую я запомнила. И то запомнила лишь потому, что слово «некротический» звучало до ужаса круто.

Если вспомнить о примитивной медицине, то помимо различных трав на ум мне приходит одна довольно спорная вещь – кровопускание. Чисто технически, уменьшив количество крови в организме, я должна заставить тело вырабатывать свежую кровь, полную лейкоцитов. Впрочем, я могу быть неправа, и тогда я только сделаю хуже. Но сомневаться было некогда.