Э. Дж Меллоу - Песня вечных дождей [litres]

Прошла неделя со дня смерти герцога. Неделя – и проклятие, которое его присутствие наложило на Лаклан, казалось, уносилось все дальше и дальше с каждым новым восходом солнца. Ларкира улыбнулась, пряди, выбившиеся из ее заплетенных в косу волос свободно развевались на теплом ветру. Выглянув из беседки на вершине холма на западном склоне Касл Айленда, Ларкира окинула взглядом большие сверкающие озера и зеленые земли, расстилавшиеся перед ней. Голубые воды ритмично бились о края утеса, холмистая равнина тянулась до того места, где стояла девушка. Лаклан был поистине диким краем. Быстро исцеляющейся землей, которая теперь, при солнечном свете, казалось, скрывала больше тайн, которые нужно было разгадать. И Ларкира поняла, что ей нравится каждый клочок этих земель.

– Я и забыла, что здесь бывает так красиво, – сказала Клара, стоящая рядом с ней. Служанка разглядывала все раскрасневшимися и полными слез глазами, наслаждаясь новым обликом своего дома.

– Очень красиво, – согласилась Ларкира, глядя вниз на город на материке и белое облако парусников, парящих над водами порта. Все словно возрождалось, наполняясь силами после долгих лет разрухи и нищеты.

События, развернувшиеся на балу, назвали «смертельным прыжком безумного герцога», довольно броское и запоминающееся название для того, что на самом деле произошло. Но Ларкира и Дариус были более чем счастливы поверить в историю, которая распространялась по Адилору. И самое главное, никто не возлагал вину ни на саму Ларкиру, ни на членов ее семьи. Реакция Дариуса, особенно когда он стоял на балконе, выглядя совершенно убитым горем, пока Ларкира поддерживала его, лишь усилила симпатию к пасынку герцога. Конечно же, Ларкира не считала, что он притворялся, а еще не могла точно сказать, что сама испытала в тот вечер. Она просто не могла видеть Дариуса в состоянии боли и печали, что бы ни послужило причиной подобных переживаний.

Но, возможно, самым важным днем после смерти Хейзара стал тот, когда Дариус отправился сообщить об этом своему народу. Новость была встречена напряженным, недоверчивым молчанием, прежде чем жители ушли, как подозревала Ларкира, чтобы спокойно отпраздновать в своих домах. Все равно потребуется время, чтобы финансовое бремя, возложенное на людей Лаклана, полностью исчезло, но надежда была. Она ощущалась в теплом воздухе, который снова витал в небе, слышалась в голосе их нового герцога, когда он предстал перед своим народом, обещая восстановить все сломанное и утраченное.

– Искренне сожалею о вашей потере, миледи, – сказала Клара, возвращая Ларкиру в настоящее, на их место на вершине залитого солнцем холма.

– Ты уже говорила это, Клара. Нет необходимости повторять.

– Да, но это так печально, потерять жениха вскоре после помолвки.

– Ты же знаешь, что между мной и старым герцогом никогда не было любви?

Клара покраснела от подобной откровенности, сложив руки на своем коричневом платье.

– Да, но все же…

– Может быть, мне следует грустить? – перебила ее Ларкира. – Но я, кажется, не могу вызвать в себе это чувство. Я плохой человек, да?

– О нет, – заверила Клара. – Вы можете быть очень странной, миледи, но я бы никогда не сказала, что в вас есть что-то плохое .

Ларкира рассмеялась над этими словами, снова поворачиваясь к открывшемуся перед ними виду.

– Спасибо, Клара.

Ларкира сделала глубокий вдох, и вокруг нее воцарился покой. Покой, которого она никогда раньше не чувствовала. Война на этой земле утихла, как, казалось, и война внутри нее самой. То вечное чувство вины, которое переполняло ее по отношению к матери и собственным силам, в эти дни едва ли давало о себе знать. И с каждым новым падением песка оно лишь угасало. Наконец-то между Ларкирой и ее дарами установилось взаимопонимание и доверие, рожденное в любви и прощении. Она больше не обижалась на свою магию за боль, которую та причинила ей и ее семье, и с этим принятием Ларкира наконец смогла стать единым целым со своими силами. Намерения ее сердца и разума соединились, позволив девушке ослабить жесткую хватку и впервые за девятнадцать лет вздохнуть свободно.

– Вот ты где.

Ларкира обернулась на хриплый голос, от которого по ее коже всегда будут пробегать приятные мурашки. Дариус отодвинул в сторону сплетение виноградной лозы, которая блокировала вход в беседку, и шагнул внутрь.

– Ваша светлость. – Клара поклонилась, когда он приблизился, выглядя немного взволнованной его присутствием.

«Мне знакомо это чувство», – подумала Ларкира.

– Здравствуйте, герцог, – сказала Ларкира.

– Странно звучит, правда? – Он подошел и встал рядом с ней, и Ларкира была вынуждена прищуриться от яркого солнца, когда подняла голову, чтобы посмотреть на Дариуса. Солнце окрасило его локоны в теплый оранжевый цвет, когда зеленые глаза встретились с ее.

– Вот почему мы должны говорить это как можно чаще. Если повторять одно и то же постоянно, оно становится скучным.

– Я бы возразил тебе по одному пункту.

– И какому же?

– Если это твое имя.

Настала очередь Ларкиры краснеть, когда Дариус весело улыбнулся.

– О, посмотрите на это поле лаванды. – Клара с энтузиазмом указала на цветы далеко внизу на холме. – Держу пари, они будут великолепно смотреться в вашей комнате, миледи. Простите, но я пойду сорву цветы, и приношу свои извинения, если мне потребуется очень много времени, чтобы собрать идеальный букет.

Ларкира и Дариус смотрели, как служанка поспешно устремилась вниз.

– Боюсь, это какие-то сорняки, – сказал он.

– Да, – согласилась Ларкира. – Кажется, моя горничная решила ненадолго сложить полномочия и перестать исполнять роль моей компаньонки.

– И я очень благодарен ей за это.

– Да? – Ларкира повернулась, чтобы посмотреть на Дариуса. Его цвет лица сиял здоровьем на фоне белой рубашки, которую он носил под светло-голубым пиджаком.

– Да, – сказал он, подходя ближе и заправляя выбившуюся прядь волос ей за ухо.

Его прикосновение согрело Ларкиру, как легкий ветерок, коснувшийся обнаженного плеча.

На Ларкире было одно из платьев, которое она в самом начале привезла из Джабари, светло-фиолетовое, казавшееся таким же легким и свободным, как и новый день.

– Так теперь все официально? – спросила она.

– Бумаги подписаны, душеприказчики только что увезли их с собой.

– И каково это – наконец-то вернуть свои земли? Стать герцогом?

– Чувство такое… – Дариус посмотрел на спокойные воды вдалеке, на лодки и город, которые сияли под лучами солнца. – Огромное.

– Огромное?

Кивок.

– Многое предстоит сделать.

Ларкира улыбнулась.

– Нам придется поработать над этим.

– Над чем?