Э. Дж Меллоу - Песня вечных дождей [litres]

Ларкира вздрогнула, его слова жалили.

– Ты правда думаешь это все, чем я дорожу?

– А разве нет?

– Что ж, – произнесла она, чувствуя, как боль пронзает ее грудь. «Спокойствие, – подумала она, – сохраняй спокойствие». – Имеет ли смысл опровергать твои слова, если ты так уверен в своих суждениях?

– Действия говорят лучше любой правды.

– Как ваши сегодня вечером? На вашем месте, милорд, я бы не стала так смело бросаться обвинениями. Думаете, раз я улыбаюсь и смеюсь, закутываясь в шелка, я не знаю, каково это – терять, испытывая боль и страдания? Станете судить обо мне лишь по моей внешности? Если так, то, похоже, время, проведенное в Адилоре и здесь вместе со мной, вас так ничему и не научило. Не все маски очевидны как та, что висит у вас на шее.

Дариус открыл рот, чтобы ответить, а затем закрыл его. Явно обдумывая слова, которые были у него на уме.

«Скажи их», – хотелось закричать Ларкире.

Вместо этого она вздернула подбородок.

– А теперь прошу меня извинить. Вероятно, следующие мои действия шокируют вас еще сильнее, но ничего не поделать. – Собрав слой пыли, покрывавший колонну позади нее, Ларкира бросила пылинки в глаза Дариусу. Он прорычал проклятие, но она, не оглядываясь, бросилась на балкон.

Кайпо вылетел перед ней, его серебристая фигура заискрилась и увеличилась, когда Ларкира выбежала за дверь. Она чуть не заплакала от облегчения, ощутив на лице прохладу ночи.

– Ларкира! – приглушенный голос Дариуса, сопровождаемый эхом его громких шагов, когда он побежал вдогонку, донесся из замка,

Но он все равно не смог бы догнать ее.

По крайней мере, не сегодня, потому что Ларкира не останавливалась. Добравшись до цели, она запрыгнула на перила балкона и, раскинув руки, бросилась вниз.

Она падала едва ли одну песчинку, прежде чем вокруг ее бицепса сомкнулись когти. Со свистом рассекая воздух, Кайпо поймал ее и, сильно взмахнув крыльями, взмыл вверх к луне, яркой и безопасной над озерами Лаклана, видневшимися внизу.

Дариус уставился на отражение в зеркале, а именно на тонкий красный порез на своей щеке.

Обнаженная грудь была все еще гладкой, за исключением нескольких оставшихся шрамов, из-за этого новая отметина выделялась так, как он никогда не думал, может выделяться порез на его теле.

Прошлая ночь оказалась катастрофой.

Он едва успел встретиться с Аластером, как ему нужно было возвращаться на Касл Айленд.

Гребя к тайному причалу и заметив, что другая лодка пропала, он взглянул на вырисовывающийся вдали замок. Дариус одновременно и боялся и надеялся, что их гостья все еще там. Ларкира поступила бы разумно, если бы собрала вещи и уехала еще до рассвета. Конечно, тогда у него появилось бы немало хлопот, ведь, скорее всего, именно его обвинили бы в ее поспешном и внезапном отъезде. Но лишь храбрец останется после того, как его поймали за слежкой, а потом и побегом.

Дариус повернул щеку, пристальнее вглядываясь в порез.

Не все маски очевидны.

Дариус снова прокрутил в памяти события этой ночи. Он подумал о затянутых в перчатки руках Ларкиры, о набивке, которая, по ее словам, заполнила оставшуюся часть ее отсутствующего левого безымянного пальца. Какие еще маски носила Ларкира? В чем заключалась ее ложь, а в чем правда? Была ли девушка, которую он встретил прошлой ночью, настоящей Ларкирой?

Дариус стиснул зубы и поморщился от жжения, когда приложил пропитанную спиртом тряпку к щеке.

Хотя внешне он оставался спокойным, внутри него бушевали различные эмоции. Трюк, который он усовершенствовал давным-давно.

Что станет делать Ларкира с информацией, которую, как ей казалось, она собрала? Как долго она наблюдала за ним вчера? Неужели шпионила из самого замка? И следила ли до той ночи? А эта одежда… Зачем дочери графа такие вещи? И как можно передвигаться так тихо? Дариус вспомнил о серебристом ястребе и нахмурился. Должно быть, это было то же самое существо, которое он видел по дороге домой, то самое, которое напало и убило бандита, хотя тогда оно казалось значительно меньше.

Бросив испачканную кровью тряпку в тазик с водой на своем туалетном столике, Дариус вытер рукой лоб.

В эти дни головная боль была его верной спутницей, и хотя он знал, вскоре она только усилится, он не мог игнорировать то, что должен был сделать.

Быстро одевшись и больше не глядя в зеркало, Дариус отправился на поиски леди, которая вполне могла бы стать его погибелью. Он заставит ее все объяснить, даже если из-за этого они оба будут истекать кровью.

Служанки поспешили убраться с пути Дариуса, когда он направился в главную гостиную, где, как они ему сообщили, должна быть леди Ларкира. Подойдя к порогу комнаты, большие деревянные двери которой были приоткрыты, он услышал звук смеха и остановился, прежде чем заглянуть внутрь.

Леди Ларкира стояла на пьедестале в центре комнаты. Пожилая темнокожая женщина с седыми волосами присела на корточки у подола юбки, закрепляя ткань. Ларкира была одета в темно-синее платье с длинными рукавами, наряд плотно облегал ее талию, поднимаясь к груди. Это был один из лучших нарядов, которые Дариус видел в Лаклане, и он ошеломленно наблюдал, как женщина поднялась, намереваясь принести еще больше образцов темной ткани.

– О, они прекрасны, миссис Эверетт. – Ларкира наклонилась, проведя рукой по ткани. – Мне обязательно нужно по платью из каждой.

– Очень хорошо, миледи. – Миссис Эверетт улыбнулась с явным восторгом. – Если позволите, думаю, что это, – она показала образец цвета индиго, – прекрасно подойдет и для накидки.

– Вы правы, – кивнула Ларкира. – Моя дорогая Клара не ошиблась, вы крайне талантливая портниха. Не сомневаюсь, стоит моим сестрами увидеть эти произведения искусства, они непременно захотят себе что-то подобное.

– Ой, спасибо, миледи. – Женщина поклонилась. – Вы слишком добры.

– Просто говорю правду, миссис Эверетт.

При упоминании слова «правда» Дариус моргнул и вернулся на свое место у двери, его руки сжались в кулаки.

И пришло вам время высказать свою, леди Ларкира. Он уже приготовился постучать, но глубокий, раздражающий голос отчима остановил его:

– Так и есть, миссис Эверетт, – сказал Хейзар, появляясь в поле зрения рядом с двумя дамами. – Ибо я сам остро чувствую красоту и непременно замечу, когда она появится рядом.

– Вы само очарование, ваша светлость. – Ларкира улыбнулась мужчине, и от этого грудь Дариуса будто пронзило осколками.

Герцог был одет в еще один из своих чрезмерно украшенных костюмов-троек. Его черные волосы неприятно блестели в послеполуденном свете, струившемся сквозь забрызганные дождем окна.

«Неужели о такой жизни мечтает Ларкира?» – удивился Дариус. Какова она настоящая, наряженная в платья дама, флиртующая с его отчимом? Или девушка, которая могла рассказать ему о своей бессоннице и потере матери, та самая, которая быстро бегала в брюках и играла не по правилам?