Владимир Сухинин - Барон поневоле [СИ litres с издательской обложкой]

Там его поджидал старик.

– Что сказал Проказа? – живо поинтересовался старик.

– Хозяин зело зол, – ответил Оробат. – Мы сорвали его планы, и ими занялась священная инквизиция.

– У Проказы свои планы в их планах, а у тебя, Оробат, свои. Вы скоро совсем запутаетесь в этой паутине, – хихикнул старик. – Смотри, сынок, не перехитри самого себя. Играть за двух игроков даже я не мог в молодости. Ты бы выбрал хозяина… одного… кому служить будешь…

– Отец, хватит нотаций. – не грубо, но решительно ответил Оробат. – Ты сам знаешь, что церковь хочет иметь на троне управляемую фигуру, а каган хочет абсолютной власти. От церкви можно спрятаться хоть у шуаней, хоть в княжествах Брахмы или вообще уйти к дикарям в горы. От ищеек кагана уйти будет трудно. Он сына не пожалел…

– Да какой он ему сын! – раздраженно перебил старик. – Королевский ублюдок. Все проблемы у тебя в голове. Убери кагана, и не будет второй проблемы. А вот церковь, она монолитна, и там не один человек. Это серьезная организация.

– Согласен. Серьезная. Очень даже. И я знаю, чем закончится мое служение ей. Меня сожгут, когда я перестану быть нужным. У нас везде подгорает, отец, этот сыщик оказался очень решительным, умным и проворным. Я его недооценил. Со Свиртом было проще. Он не брал на себя решимость раскрывать заговор контов, понимал, чем это ему грозит. Южане, дурни, сцепились с ним, а я не успел их остановить. Остался бы он жив и приехал бы к кагану, там спокойно и почил бы. Это все их неуемный темперамент… Посоветоваться надо.

– Ну советуйся, – разрешил старик. – За этим ты меня сюда и позвал, – проворчал он. – Вспомнил старика отца.

– Может, к королю переметнуться? – еле слышно спросил Оробат.

– Это ты всегда успеешь сделать. Что приказал Проказа?

– Найти сына Грибуса и спрятать от всех.

– Хитер Проказа, – засмеялся старик. – Своего человечка на трон тащит. Жить-то осталось ему от силы годочка два. Торопится. Уверен, что он пошлет весточку тому вояке, что прикрывает сыщика. Я думаю, что полковник его человек.

– Почему ты так решил? – удивился Оробат.

– Потому, что он все еще жив.

– И что? Если его так просто убрать, не проще было бы убрать сыщика?

– Не проще. Сыщик тоже подставная фигура, а главный в этом деле сидит себе тихо на севере. Ну убьет каган сыщика и не получит ордер. Вместо одного сыщика появится другой, а какой шум поднимется!.. И ниточки поведут к кому надо. Поэтому это никому не надо. Все они знают, что Безгон хоть и бабник, но очень умный противник. Я думаю, что его величеству уже доложили о полковнике и его храбрости и вскоре он его к себе приблизит. Проказа думает на пять-шесть ходов вперед. Полковник точно его человек. Это надо сообщить как-то этой риньере. Ты знаешь, где она?

– На постоялом дворе «Золотой петух» Закрылась в номере и не выходит. Боится.

– Вполне может быть. Понимает, во что ввязалась. Подбрось ей письмецо, я нацарапаю.

– И что будет, когда она узнает, что полковник, возможно, связан с заказчиками убийств претендентов на престол и одним из организаторов заговора? Помчится обратно?

– Вот и посмотрим, что она предпримет, – спокойно ответил старик. И засмеялся. – Мы внесем смуту в их ряды, а это уже немало.

– Хойдрым, – отозвался один из стражников, – этот человек пришел сразиться в поединке с нашим шаманом и вызвал его на поединок. А его на поединок вызвал Хойскар, теперь он у него будет вечным слугой, потому что проиграл схватку.

Вождь племени с прищуром, оценивающе поглядел на Артема. Окинул взглядом немного полноватую, но крепкую фигуру, мышцы на руках не бугрились, и скептически хмыкнул:

– Как-то не верится, что он мог победить в схватке Хойскара. Он какой-то нежный. Колдовал?! – грозно спросил он Артема.

– Нет, – невозмутимо ответил Артем. – Я уложил его на лопатки нежно, только руку сломал.

Вождь оглядел воинов, и те, подтверждая, что все так и было, закивали.

Вождь снова посмотрел на Артема:

– Ищешь смерти, чужак?

– Я пришел объединить племена озер, – ответил Артем и улыбнулся немного застенчиво.

Хойдрым приподнял брови, выразив этим свое удивление:

– Вот как? Ни много ни мало сразу объединить племена? И под чьим руководством?

– Под моим. Кто объединяет, тот и главный. Кто будет оспаривать мое право, того убью. Вот пришел убить Хойрока.

– Ага, понятно, – усмехнулся Хойдрым. – И много племен уже объединил?

– Пока три. Тойва, огуны и мое племя Обители Страха.

Теперь вождь не смог скрыть удивления. Он видел, что Артем не врет.

У костра стали собираться люди. Раздвигая толпу, вышел молодой шаман. Он огляделся и, не скрывая пренебрежения к собравшимся, спросил:

– Кто тут вызывал Хойрока на поединок?

– Вот он, – указал кивком головы на Артема вождь.

Молодой шаман сплюнул Артему под ноги.

– Хойрок придет, если ты победишь меня. Ты готов сразиться со мной, чужак?

– А ты кто? И не будет ли умалением моей чести сражаться с тобой? Может, ты навлек на себя позор и, сразившись с тобой, я приму этот позор на себя?

Хойдрым поморщился:

– Это ученик Хойрока, он не опозорен. Ты отказываешься с ним сражаться?

– Нет, не отказываюсь, но убивать его не хочу. Если победу в поединке одержу я, то он станет моим слугой и учеником. Если победит он, можете меня убить.

– Принято, – сказал вождь. – Правила простые. Можешь применять оружие, можешь применять колдовство. Победит тот, кто докажет, что он сильнее. Схватка не до смерти.

Тут же вновь у костра образовался большой свободный круг. Люди отошли от поединщиков подальше.

Артем накрыл разум защитой с контратакой и подготовил заклинание слияния с природой. Он понимал, что ученик Хойрока обучен применять ритуал управления чужим сознанием и не вышел бы сюда, если бы не подготовился к поединку. Только этот ученик был уверен, что, кроме самого шамана и его учеников, никто таким колдовством не владеет. Да и что взять с простого дикаря, который дальше своего племени нигде не был и таких, как Артем, не встречал.

Шаман достал три косточки, переломил их и насмешливо произнес:

– Чужак, жри землю.

Едва договорив, он замер с широко раскрытыми глазами и медленно стал опускаться на землю. Встал на колени и, не сводя глаз с Артема, правой рукой сгреб пригоршню земли. Медленно поднес руку ко рту и стал жевать землю.

Собравшиеся смолкли и с ужасом смотрели, как, плача, молодой шаман жевал землю, и его вымазанный грязью рот наводил на них ужас.

– Хойрок! Не прячься за своими учениками, выходи! – крикнул Артем.

Он нанес племени и их шаману оскорбление, назвав того трусом. Люди заволновались, загомонили.

– Вождь, – обратился Артем к Хойдрыму, – ты признаешь мою победу?