Рена Баррон - Королевство душ [litres]

У короля были богатства, о которых он не мог и мечтать, но он по-прежнему хотел большего. Ему донесли о плодородных землях за долиной, что граничит с его Королевством на юге. Колдуны предупредили его, что эту землю защищает ориша. Глупец, конечно же, их не послушал. У них всегда так. Кто я? Меня зовут Ре’Мек. Крейваны – мои подопечные.

Кажется, это очевидно! Да, а еще меня зовут Тэм. Сокращение от Тамар. Еще одно мое имя.

Крейваны нанесли тебе эту ужасную рану, но у них была на то причина. Ты все поймешь.

Итак, продолжаем рассказ.

Король приказал своему двоюродному брату Ошину Омари взять эту землю силой. Ошин и его армия прибыли в долину на закате. Его люди разбили лагерь на ночь, чтобы отдохнуть перед боем. Одну половину бойцов поставили в дозор, пока другие спали. В середине ночи отдыхающие солдаты проснулись и пошли на смену караула. Они обнаружили лишь головы своих собратьев, которые были насажены на колья. Никто ничего не услышал. Ни звука.

Ошин, который накануне выпил слишком много и почти не спал, решил отправиться в лес в одиночку. Но мы уже убедились, что Ошин – тот еще глупец. Так что его действия никого не удивили.

Да знаю я, что говорю о твоем предке. Как ты думаешь, зачем я рассказываю тебе эту историю? Я знаю, кто ты, Руджек Омари. Я знаю тебя лучше, чем ты сам себя знаешь.

Вспомним ту версию истории, которую ты считаешь правдой. Задумайся ты хоть на секунду, сразу бы понял, что концы не сходятся.

Ошин Омари отправился один в Темный лес, чтобы застать крейванов врасплох. Он называл себя благородным воином и дал им знать о своем присутствии. Крейваны хотели разорвать его плоть зубами и когтями, но их старейшина была так поражена его храбростью, что вызвала его на смертельный поединок.

Согласно историческим записям, Ошин Омари победил противника с помощью своих скимитаров. Увидев, как обычный человек победил сильнейшего из крейванов, остальные уступили его доблести. Они поклялись никогда не нападать на Королевство до тех пор, пока люди держат свои войска вдалеке от Темного леса. Ошин согласился на эти условия. Следующая часть представляется довольно спорной. Кто-то утверждает, что Ошин сделал это, чтобы завоевать расположение своего кузена.

Когда командир покинул лес, то он взял с собой тело старейшины. Ошин использовал ее кости, чтобы сделать амулеты, которые его семья будет передавать друг другу из поколения в поколение. Кости старейшины защищают носителей от воздействия магии.

Большая часть этой истории – неправда. За исключением того, что касается костей. Да, крейваны не подчиняются магии. Я сделал их такими.

Ты хочешь знать правду, Руджек? Правду, а не детскую легенду?

Обещаю тебе, в действительности все было гораздо интереснее.

Рыдая, я рассказываю Эсснай и Сукару о том, что мне явилось в видении. Комната дрожит, и маски падают на пол, трескаясь. Так магия реагирует на мою боль. Эсснай заставляет меня выпить приправленный змеиной травой красный чай, чтобы я успокоилась. Хороший рецепт, но мой отец добавил бы еще лист матая – человек после такого напитка засыпает гораздо быстрее. Отец. От мыслей о нем мне становится еще хуже. Мой разум то погружается в сон, то выходит из него. Так проходит весь день и половина ночи. Мне снится Руджек, растянувшийся на простыне на берегу Змеиной реки. Глупо ухмыляясь, он сжимает рукояти своих скимитаров. Мне снится, что я беспокойно ищу его на Восточном рынке. А потом я вижу, как он лежит неподвижно в вечном Темном лесу. Кровь сочится из его ран, собираясь в лужу.

– Отпусти меня, – раздается эхом в моем сне глубокий тембр Руджека.

– Арра, – мурлычет внутри меня еще один голос. Он приятно обволакивает меня, подобно теплому ветерку в солнечный день.

Воспоминания вождей тоже путаются в сознании. Они рассказывают мне свои истории.

Вождь Лито – порочный человек, которому нравится отнимать жизни.

Вождь Мулани – двоюродный брат Арти, верно служивший своему народу.

Вождь Зу – величайший летописец своего народа, любитель мужчин и вина.

Вождь Кес – человек, который большую часть своей жизни путешествовал по миру духов.

Вождь Аатири – моя бабушка, которая преданно любила и строго руководила народом своей железной рукой.

Они – часть меня. Их воспоминания, надежды и мечты. Их тайны и ложь. Мысли крутятся в моей голове, пока не начинают звенеть в ушах так же громко, как звонят утренние колокола. Я резко сажусь в постели. Голоса вождей продолжают звучать на краю моего сознания. От чая меня клонит в сон, но он не притупил боль – здесь уже ничего не поможет. Руджека больше нет, и в моем сердце осталась дыра, которая пульсирует, словно острая зубная боль. Какая-то часть меня была бы рада остаться в этой комнате, пока весь остальной мир сгорает дотла. Но нет, я не могу так поступить. Я не смогла бы жить после такого. С магией вождей у меня есть шанс сделать что-то полезное. Наконец-то. Должна быть причина, по которой Коре отправила меня в Храм. Должно быть, это как-то связано с едва заметным гулом магии во дворе.

Я вылезаю из постели Сукара и иду к ведру, чтобы плеснуть себе в лицо водой, но там пусто. Я выхожу из комнаты, стараясь не глядеть в зеркало – мне страшно смотреть на себя. Сукар и Эсснай зажгли факелы в коридоре. Я прохожу по длинному помещению и заглядываю в комнаты. У некоторых слуг вроде Сукара были отдельные кельи, но большинство работников Храма жили в общих покоях. Моих друзей нигде нет. Я пытаюсь мысленно дотянуться до них, но я слишком устала. Магия угасает.

Сукар высовывает голову из кухни:

– Так и знал, что это ты.

Он прислоняется к дверному косяку. Его татуировки вернулись в исходное положение. Тигриные полоски снова тянутся через лоб.

– Было уже поздно, так что мы не хотели тебя будить. – Сукар отталкивается от стены. – Ты как?

Я пожимаю плечами – лучше уж так, чем лгать. Я улавливаю резкий запах. На кухне что-то сгорело.

– Что это за ужасный запах?

– Тушеная курица, – говорит Эсснай. – Особый рецепт моей матери.

– На вкус она еще хуже, – добавляет шепотом Сукар.

– Я все слышала, – кричит с кухни Эсснай.

«Время пришло, Арра, – шепчет бабушка у меня в голове. – Пойдем».

Я ее не спрашиваю. Мои ноги шагают сами собой, прежде чем я успеваю понять, в чем дело.

– Эй, куда ты? – спрашивает Сукар, догоняя меня. – Еда не так уж плоха.

Я останавливаюсь посреди двора. Ночной ветер продувает меня насквозь. Не считая небольшой области, освещенной лунным светом, большая часть двора погружена во мрак.

– Кто-то идет.

Эсснай догоняет нас, и мои друзья пристально смотрят в сторону ворот. От моей кожи тянутся искры магии. Их что-то привлекло. Сукар вздрагивает рядом со мной и вдруг вытаскивает свои серпы. Его татуировки горят так ярко, что я прикрываю глаза рукой. Внезапно меня ударяет порыв ветра – так сильно, что я едва не падаю на землю. То же самое произошло и с моими друзьями. У меня нет времени гадать, что случилось. Свет от татуировок Сукара тускнеет, и моя магия вновь успокаивается.