Рена Баррон - Королевство душ [litres]

Я обхватываю себя за плечи.

– Что ж, я уже пыталась это сделать. Не вышло.

Руджек кладет ладони на рукояти своих скимитаров:

– Я сделаю это.

Старый добрый Руджек. Нахальный, как и всегда. Я сдерживаю улыбку.

– Будь это так просто, мальчик, – говорит Бараса, вскидывая руки, – мы не вели бы этот разговор. Пока ориши заняты Эфией, они хотят, чтобы Арра взяла кинжал Короля Демонов. Только тот, кого коснулась его магия, может завладеть клинком. И ты ей поможешь.

– А что такого особенного в этом ноже?

Эсснай прислоняется к статуе Ре’Мека, скрестив руки на груди. Статуя так велика, что голова моей подруги упирается Ре’Меку в колено.

– Король Демонов использовал кинжал, чтобы порабощать души своих врагов, – говорит Бараса. – Ориши использовали подобную магию, чтобы заточить его ка .

Коре знала о моем проклятии и о том, как она может использовать его в своих интересах. Руджек подходит ближе ко мне, готовясь защищать меня. Он не знает. Сейчас самое время сказать ему об этом. Я стараюсь не вдаваться в подробности. Мне сложно признаться ему в худшем. Мне сложно признаться ему в том, в чем я не хотела признаться самой себе, – что глубоко внутри меня сокрыта магия Короля Демонов. Она обвилась вокруг моего сердца и коснулась моей ка . Ощущение так мне знакомо, что и не объяснить. Я рассказываю ему об Эфии. О детях, которых она превратила в ндзумби.

Когда провидец открывает рот, чтобы заговорить снова, Руджек поднимает руку.

– Двадцать богов, я не могу поверить, что мы тратим наше время на это, – говорит он пронзительным голосом. – Именно ориши и провидцы придумали Обряд. Сколько семей они разрушили своими играми? И сейчас у них очередная потеха. Им все равно, что будет с каждым из нас.

Эсснай и Сукар отводят взгляд от разбитого лица Руджека. Его боль за братьев набухает в полуночных глазах, как первые капли дождя в надвигающейся грозовой туче. Обряд так или иначе коснулся почти каждого человека в Тамар.

– Разве не Ре’Мек отправил тебя сюда, мальчишка? – спрашивает Бараса. – Он помог тебе.

– Да. После того как меня убили, – парирует Руджек.

Я вздрагиваю от холода в его тоне. Холода и смирения. Нам нужно поговорить об этой истории. Как только у нас появится возможность.

Я думаю о руках моей матери, сжимающих кинжал. О том, как она вырезала на моей груди змею.

– Я сделаю это, – говорю я, и Руджек замолкает. – Не могу стоять в стороне, пока Эфия уничтожает наш мир. Я и так слишком долго ничего не делала. Пора действовать.

Он открывает рот, чтобы возразить, и я смотрю на него.

– На этот раз я согласен с Руджеком, – говорит Сукар, откашливаясь. – Если Эфия убивает ориш, то кто вообще может против нее выстоять? Она ведь убила и колдунов. Даже объединенная магия вождей здесь не поможет.

– У нее есть шанс, – говорит Бараса и снова косится на меня. – И только у нее одной.

– Я – единственная, кого коснулась магия демонов, – бормочу я себе под нос. – Мне казалось, Король Демонов пожирал ка .

– Разве не так? – спрашивает Руджек, все еще кипя от гнева.

– Он ел лишь те ка , которые хотел, – отвечает Бараса нетерпеливым голосом. – Каждая съеденная ка становилась частью его самого. Остальных он заточил в этот самый кинжал.

– Ориши одолели его его же оружием, – шепчу я, думая о шкатулке Коре.

– Что помешает Эфии убить Арру до того, как она подойдет достаточно близко для удара? – спрашивает Руджек.

– Я смогу прожить достаточно долго, чтобы сделать это.

Я скрещиваю руки на груди. В прошлый раз у меня почти вышло добраться до Эфии, но Мерка встал у меня на пути. В следующий раз все получится.

Эсснай отталкивается от статуи Ре’Мека и выпрямляет спину.

– Мне это не нравится.

– Наконец-то еще один человек со здравым смыслом! – восклицает Руджек срывающимся голосом. – Ваш план никуда не годится! Вы забыли небольшую деталь: у Эфии сейчас есть целая армия демонов. Мы не можем просто так взять и подойти к ней, чтобы нанести удар.

Как только я согласилась, он произнес «мы». Руджек меня не бросит.

– Когда ты говоришь «мы», – продолжает Сукар, делая шаг вперед, – я надеюсь, что ты имеешь в виду нас всех.

Руджек пожимает плечами.

– Я хочу помочь.

– Я тоже, – добавляет Эсснай.

Эсснай в команде – значит, Кира будет рядом со своей амой. Майк тоже захочет помочь – если не ради меня, то ради того, чтобы подразнить Руджека. Но мне страшно за своих друзей, ведь я знаю, на что способна Эфия.

Я вздыхаю, ощущая невероятную тяжесть.

– Где же этот кинжал?

– Он спрятан в склепе под Храмом Хеки, – отвечает провидец.

– Почему ориши не подумали об этом раньше, когда Эфия еще не была такой сильной? – спрашивает Руджек.

– Сначала Арра должна была разрушить проклятие жрицы Ка , – объясняет Бараса резким тоном, – а потом вожди должны были умереть…

Сказав это, он снова встречается со мной взглядом:

– Как и предвидела твоя бабушка.

Я теряю дар речи, а Руджек напрягается. Бабушка знала. Ее видение на последнем празднике Кровавой Луны всплывает в моем сознании. Во всех своих предыдущих видениях она видела, как я стою одна перед Храмом Хеки. В своем последнем видении она увидела тени пяти вождей, стоящих позади меня, и каждый держал руку на моем плече. В моем животе поселяется ужас, когда я понимаю, каково это – жить с таким знанием.

Сукар, прищурившись, смотрит на дядю:

– Ты чего-то недоговариваешь.

Призрачное тело Барасы дергается, когда он снова поворачивается ко мне:

– Удар кинжалом убьет не только Эфию, но и тебя.

Не будь провидец уже мертв, Руджек вонзил бы ему скимитар прямо в сердце. Дрожь пробегает по моей спине, громкие голоса друзей отдаются эхом в ушах. Мое сердце бьется так громко, что боль пронзает виски. Я не хочу умирать – но горькая правда заключается в том, что я уже одной ногой в могиле. Даже магия вождей не вернет мне те годы, которые я отдала за ритуалы. Демоны в пустыне называли меня ндзумби. Так и есть. Я самый настоящий ходячий труп, и чтобы остановить мою сестру, моя жизнь – относительно небольшая цена.

– Хватит, – говорю я, положив конец их спору. Мое зрение затуманивается, и я потираю лоб. – Выбор за мной. И я уже приняла решение.

На лицо Руджека падает тень, но она не скрывает его слез. Ладони Руджека соскальзывают с рукоятей скимитаров. Он не оспаривает мое решение. Мой друг знает, что это бессмысленно.

Воспользовавшись тишиной, я спрашиваю:

– Почему кинжал убьет меня?

– Об этом позаботилась ориша, которая выковала клинок, – говорит провидец Зу и с отвращением сплевывает. – Она сделала так, что только Король Демонов может ловить души. Магия кинжала отвечает только на его прикосновение.