Рена Баррон - Королевство душ [litres]

Я осторожно сворачиваю свой тюфяк, чтобы не потревожить Эсснай и Киру. Они крепко спят в объятиях друг друга.

– Ничего важного.

– Наглая ложь, – усмехается Сукар, – но это не мое дело.

– Вот именно, – отвечаю я. – Не твое дело, так что не спрашивай.

– Кто-то встал не с той ноги сегодня утром.

Он смеется, скривив свое лицо в притворном негодовании, я тоже не могу удержаться от смеха. Мне нужен смех. Мне нужно забыть. У меня нет времени сокрушаться о том, что могло произойти между мной и Руджеком. Смерть уже близко. И мне будет спокойно. Я продолжаю говорить себе это, чтобы пережить очередной день.

Мы идем через горы, и я всячески избегаю Руджека. Может быть, я и несправедлива к нему, но так будет лучше. Всякий раз, когда мы оказываемся рядом, я нахожу себе занятие или завязываю разговор с одним из моих друзей. С Эсснай или Сукаром мы делимся нашими любимыми моментами с фестиваля Кровавой Луны. Майк пытается меня подбодрить – когда не занят ухаживаниями за крейваном с веснушками и серебристыми волосами. Когда Кира не проводит время с Эсснай, она позволяет мне попрактиковаться с одним из ее кинжалов. Каждый раз, когда я вонзаю лезвие в воздух, я представляю себе лицо моей сестры и чувствую легкий приступ тошноты.

На седьмой день мы оставляем горы позади и спускаемся в долину на окраине племенных земель. Вокруг никаких признаков Эфии, ее демонов или шотани. Внезапно мои так называемые друзья делают вид, что у них срочные дела, оставляя нас с Руджеком в лагере. Я злюсь на них за эту маленькую выходку. Мне тоже пришлось уйти из лагеря, но Руджек следует за мной до самой реки. Я не готова к этому разговору. Пока что. Раны на сердце все еще слишком свежи.

Я останавливаюсь, избегая смотреть на него.

– Я бы хотела побыть одна, пожалуйста.

– Ты собираешься избегать меня вечно? – раздраженно спрашивает Руджек.

– Таков план, – говорю я. – Так что уходи.

– Я знаю, что ты никогда не простишь меня за Эфию…

Я поворачиваюсь и замечаю, как лучи солнца освещают его лицо.

– Какой же ты дурак.

– Я заслужил это, – говорит он, бросая взгляд на свои ноги. – Я заслуживаю и худшего.

– Я должна быть польщена, что ты решил, будто я отдамся тебе?

– Я тоже хотел отдаться тебе, – говорит он, вздрагивая. – Я должен был догадаться…

Я так зла, что все мое тело охватывает дрожь.

– Да, следовало бы!

Теперь мы стоим очень близко. Его пьянящий аромат щекочет мне нос. Как он умудряется так восхитительно пахнуть после нескольких дней в дороге? Он тянется ко мне, но останавливается, и его глаза спрашивают разрешения. Мне следовало бы сказать «нет» и уйти, чтобы избавить нас обоих от страданий, но я этого не делаю. Я киваю, потому что все еще хочу его.

Руджек дотрагивается ладонью до моей щеки, и я прижимаюсь к ней, позволяя ему прижать меня к груди. Барабанный бой его сердца отдается эхом в моих ушах. Этот звук успокаивает меня. Я могла бы вечно слушать ритм его сердца.

Он зарывается носом в мои волосы и вдыхает так глубоко, словно от этого зависит его жизнь.

– Арра.

Мое имя – сладкая музыка на его языке. Это зов птиц и гул океана. От его следующих слов у меня по спине пробегает дрожь.

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

Шепот вождей пугает меня и заглушает его голос. Его рука так горяча на моем лице. Слишком горяча. Острая боль пронзает мою щеку, и я отстраняюсь от него, чуть не споткнувшись. Как будто мне дали пощечину. Магия внутри меня бурлит, готовясь ударить по Руджеку. Я отодвигаюсь еще дальше, и он делает то же самое, как будто нас разделяет невидимый барьер.

Руджек смотрит на свои руки, как на опасных змей.

– Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Антимагия. Вот почему я должен был догадаться, что это не ты, Арра, – говорит он, вздрагивая. – Ре’Мек сказал, что нам нельзя быть вместе. Даже если мы сможем контролировать наши способности – твою магию и мою антимагию, – есть и другие последствия. Мы ослабим друг друга, и в конце концов один из нас уничтожит другого. В тот раз я подумал, что он скорее всего ошибся. Что у нас есть шанс.

– Но между нами такого никогда не было…

Я вновь вспоминаю о том неудавшемся поцелуе. О медленных прикосновениях и горячем тепле, что они после себя оставляли. Раньше у меня не было магии, но теперь все иначе. У меня есть ка вождей.

– Эфия…

В этом нет никакого смысла. Моя сестра волшебна, и все же…

– Не знаю. – Руджек делает еще один шаг назад. – Она немного не такая.

Страх переполняет меня, и ответ становится ясным. Если моя сестра достаточно сильна, чтобы убивать ориш, то антимагия никак на нее не повлияет. Ирония нашей ситуации не ускользает от меня, и я подавляю горький смешок. Всю свою жизнь я мечтала о том, чтобы магия помогла мне преодолеть отчуждение между матерью и мной – глупое желание для глупой девчонки. Теперь у меня есть магия, и этого недостаточно, чтобы остановить Эфию. Зато достаточно, чтобы разрушить любой шанс на то, чтобы провести время с Руджеком в последние часы моей жизни.

Мы смотрим друг на друга, и эмоции бушуют в наших глазах. Всю жизнь мы упускали эту возможность.

Я хочу снова упасть в его объятия, но это все, что я могу получить от него, а он – от меня.

Этого недостаточно.

Руджек боится прикоснуться ко мне. Он думает, что я цветок, который увянет и умрет, если его потревожить. Он не знает, что я уже тысячу раз умирала. Я умерла, когда моя мать меня прокляла. Я умерла, когда она украла разум моего отца. Я умерла, когда увидела детей, которых она забрала для своего ритуала. Я умерла, когда Коре рассказала мне об эдамах. Я умираю каждый раз, когда закрываю глаза и думаю обо всех ужасных вещах, что сделала моя семья.

Я не боюсь смерти, но не хочу умирать, если хотя бы раз не почувствую, как его губы прижимаются к моим. Хотя бы на миг. Меня преследуют воспоминания о поцелуях других ка внутри меня. Нежные, сладкие и страстные поцелуи. Чувственные и медленные поцелуи, от которых перехватывает дыхание. Спешные и неловкие поцелуи, от которых сердце бьется быстрее. После той ночи с Эфией я старательно избегаю Руджека. Теперь, когда мы сидим одни на берегу реки и слушаем плеск воды, я не хочу больше уходить от него. Я хочу получить от него все, что было у моей сестры, – и даже больше.

– Мы должны вернуться до того, как они начнут нас искать, – говорит Руджек мрачным голосом. – Эсснай и Сукар подумают, что я украл тебя.

– Они бы тебя выследили, – говорю я и бросаю камень в воду. – Эсснай сломает тебе ноги.

Руджек криво улыбается мне:

– Боюсь, она сделает кое-что похуже.

На поляну выходит Фадий – лидер крейванов, которого почти не отличить от человека. Он не поднимает глаз, словно застал нас за каким-то непристойным занятием.