Рена Баррон - Королевство душ [litres]

– Ну здравствуй, магия ориш.

У меня нет времени на остроумный ответ. К нам марширует небольшая армия, и сомнений по части того, кто они, у нас нет. Их магия заряжает ночной воздух, они двигаются беззвучно, как ветер, в своих простых черных одеяниях.

– Шотани, – шепчу я.

Если моя сестра управляет новым Всемогущим, то в ее распоряжении и вся армия Королевства. Кого лучше послать за нами, как не элитных воинов, обученных в Храме? Они могут убить человека в толпе, и никто этого не заметит.

– Встаньте в круг! – рявкает Руджек, сразу же входя в роль лидера.

Это вполне естественно для юноши, которого готовили стать следующим визирем Королевства. И если честно, ему эта роль вполне подходит.

– Главное преимущество шотани – это скрытность. Они хорошо дерутся в закрытых помещениях, но на открытом пространстве им тяжело.

Руджек говорит так, будто уже сражался с ними. Уже не в первый раз я задаюсь вопросом, что с ним случилось с тех пор, как он отправился в долину Алу. Я замечаю в нем резкие перемены. Мои руки крепко сжимают посох, и я спешу выполнять его приказ. Руджек встал слева от меня, а Сукар – справа.

– Оружие, которое Ре’Мек дал вам, уничтожит магию шотани, – говорит он нам. – Они попытаются разорвать круг. Не допустите этого.

– А ты уверен насчет оружия? – спрашиваю я. – Арти и Эфия наверняка это предвидели.

В глазах Руджека снова появляется особый огонек. Моя грудь пульсирует от желания, и знакомое тепло распространяется по телу. Взгляд Руджека напоминает мне о том моменте в саду, когда его запах сыграл злую шутку с моими чувствами. Несмотря на всю эту неопределенность между нами и надвигающуюся битву, я не могу отрицать простого факта – какая-то часть меня всегда будет желать Руджека.

– О, ты снова со мной разговариваешь, – замечает он низким хриплым голосом. – Ну хоть какие-то хорошие новости.

Его взгляд задерживается на мне достаточно долго, чтобы я отвела глаза.

– Потом будете сохнуть друг по другу, – стонет Майк. – Мы тут немного заняты.

Шотани крадутся так же бесшумно, как фамильяры. На нашу шестерку идут по меньшей мере пятьдесят элитных убийц.

– Во имя двадцати! Ладно, беру свои слова обратно, – продолжает Майк и закатывает глаза. – Сохните, сколько влезет. Все равно нам не выжить.

Сукар вращает запястьями, держа клинки наготове.

– Я не сдамся без боя.

Половина шотани сразу бросается в атаку, а остальные ждут своей очереди.

Они стремительно несутся к нам по полю, словно газели. Кира кидает свои кинжалы, и когда шотани падает, лезвия мерцают золотым светом и снова появляются в ножнах на ее талии.

Несмотря на все наши усилия, им с легкостью удается разбить круг. Эсснай и Сукар стоят спиной к спине и сражаются с пятью шотани, которые двигаются как скользкие змеи. Майк и Руджек тоже обороняются вместе, и большинство шотани отправились к ним. Убийцы танцуют вокруг нас свой смертоносный танец. Они кружат, словно вихрь, и наносят удары со всех сторон.

Руджек отходит от Майка и отвлекает шотани, которые идут за мной, но ему не остановить их всех. Я отбиваюсь от нападающих посохом, нанося удары в уязвимые места, как и учил меня отец. Пока я оттесняю их, Эсснай мастерски вырывает глаза и зубы, ее удары ломают кости. Посох Эсснай мерцает изящными вспышками и движется в унисон с ее телом. Кира бегает по полю, то и дело ныряя в тень. Ее клинки парят в воздухе, иногда попадая в противников.

Руджек вонзает свой скимитар в живот шотани и рубит другого прямо поперек груди. Затем Руджек уклоняется от удара, но недостаточно быстро. Оружие третьего шотани впивается ему в плечо. Кровь стучит у меня в ушах, и я чувствую на языке привкус железа. Шотани вырывает меч из плеча Руджека, и тот вскрикивает от боли.

Так много боли. Так много крови. Так много смертей.

Я блокирую посохом лезвие другого шотани. Мои руки дрожат от его грубой силы. Магия вспыхивает под моей кожей, но мне не до нее. Я ныряю вправо и взмахиваю посохом по дуге, чтобы сбить шотани с ног. Когда он падает на землю, я бью посохом ему в висок. Шотани не пытаются меня убить. Скорее всего, Эфия хочет сделать это сама, чтобы захватить ка вождей.

Руджек удерживает двух шотани на дистанции, но третий противник подкрадывается сзади. Руджек уклоняется направо и пригибается. Недостаточно быстро. Третий шотани пронзает плечо Руджека. Лезвие блестит магией, которая ползет к Руджеку по шее и по спине, но затем растворяется в воздухе. Руджек кричит от боли, роняя правый скимитар на землю. Магия отскакивает от него, как это было в Храме. Ему даже не нужен амулет из кости крейвана. Прежде чем я успеваю задаться вопросом, как он отталкивает магию, он крутит второй скимитар вокруг своего тела и рубит шотани. Пока Руджек отвлекся, двое других шотани воспользовались возможностью нанести удар.

Я резко пересекаю расстояние между нами и вонзаю свой посох в живот шотани. От удара тот отлетает назад. Очень высоко отлетает. Это сделала магия. Я присаживаюсь на корточки и разворачиваюсь, ударив второго по коленям. Кости шотани ломаются, и его крики оглушают меня. Как только он падает на землю, я наношу ему смертельный удар.

– Спасибо, – говорит Руджек. Он вздрагивает и тянется за мечом.

Его плечо заживает у меня на глазах, и я останавливаюсь, разинув рот. Там, где всего несколько минут назад была рана, теперь лишь грязь и гладкая кожа.

Лязг металла о металл эхом отдается в моих ушах.

Руджек пожимает плечами:

– Возможно, я кое-что не рассказал про события в Темном лесу.

– С тобой всегда так, – говорю я, качая головой.

В ответ он лишь подмигивает мне.

Все это время шотани держат строй. Вдруг вспыхивает белый свет, и наши противники разбегаются в разные стороны. Нам на помощь пришли неизвестные воины, которые двигаются ничуть не хуже – а может, и лучше, чем элитные убийцы. Они рубят шотани, как будто те всего лишь пару дней отслужили в рядах городской стражи. Я бью посохом по головам, животам и жизненно важным органам противников. Плечи болят, по лбу стекает пот. Я на грани истощения. Как и все мы.

Спасители в белых одеждах прорубают ряды шотани и бегут к нам через поле, чтобы помочь. Их всего пятеро – я поражена тем, что они убили так много шотани за такой короткий срок.

И все же на место каждого убитого противника приходит новый. Майк держится за правый бок. У Сукара по лицу течет кровь. Я сражаюсь яростнее и с большой отдачей, не заботясь о том, каким образом убиваю шотани – важно лишь то, что они умирают. Огонь прорывается сквозь меня и пробуждает голоса.

Они шепчут о громе и молнии. Они шепчут об огненных бурях.

Они шепчут об убийстве.

Я стискиваю зубы, чтобы сдержать гнев. Моя кожа горит огнем, и кажется, словно все мое существо хочет вспыхнуть пламенем. Да, я могу остановить нескольких шотани своим посохом – но с магией я могу остановить их всех. В конце концов я устаю и поддаюсь соблазну. Я даю волю ярости. Волосы встают дыбом, когда первая молния ударяет в шотани и поджигает его. Еще одна молния прорезает небо и ударяет снова.