Галина Герасимова - Ведьмин фонарь [litres]

– А ты справишься? – с подозрением посмотрела на нее госпожа Торви, шмыгнув длинным носом.

– Прошлой осенью в нашей лавке завелись крысы. Чуть не сгрызли столик из красного дерева. Так что ловушки на них я ставить научилась, – пожала плечами Вильма.

Соседка значительно приободрилась. Чай был допит в один глоток, оладьи наскоро доедены, а остатки варенья подобраны ложкой.

– Идем. Хоть у кого-то здесь есть чувство взаимовыручки. – Госпожа Торви забрала петуха и, проходя мимо Маришки, вздернула нос, всем видом показывая, что не сильно-то и хотела ее помощи.

Хозяйка придержала Вильму за локоть.

– Не стоило мне вмешиваться, да? – Ведьма запоздало сообразила, что выставила Маришку в дурном свете.

– Ерунда, я не в обиде, – отмахнулась булочница. – Я тебя предупредить хотела: будь внимательна, душехвостка очень шустрая. Она и по стенам вскарабкаться может, и сверху напасть.

После встречи с рыболиким Вильма окончательно уверилась, что Маришка плохого не посоветует. Женщина прожила в Иствере больше десяти лет и знала о повадках нечисти не меньше завзятых охотников.

Зайдя на участок за госпожой Торви, Вильма внимательно смотрела по сторонам. Если душехвостка где-то и пробегала, то на выпавшем снегу наверняка будут видны отпечатки лап.

– Я могу осмотреть участок?

– Делай что хочешь! Надо найти эту тварь, пока она еще кого-нибудь не убила, – нервно отозвалась соседка.

Первый след Вильма обнаружила неподалеку от курятника: три длинных пальца и один короткий. Дорожка из мелких следов шла прямиком к хлипкой стене низкого деревянного здания, но, наклонившись, никаких нор Вильма не увидела. Зато услышала внутри подозрительный шум. Задрала голову – наверху, под самой крышей, темнело крохотное открытое окошко. Если душехвостка вскарабкалась по стене, уже давно могла быть внутри!

– Госпожа Торви, а сейчас у вас птицу кто-нибудь охраняет?

– Зачем? День на дворе! – искренне удивилась женщина. – Обычно душехвостки выползают по ночам, днем отсыпаются, не любят яркий свет.

«Что ж вы тогда так спешили?» – едва сдержалась Вильма, но снова услышала шорохи и решила перепроверить. Вряд ли в курятнике было достаточно света, чтобы помешать нечисти.

Вильма толкнула дверь и едва не расчихалась от взвившихся в воздух перьев. Слух не подвел – по всему полу носились перепуганные куры, а на насесте, хвостом удерживая на весу курицу и уцепившись за балку всеми шестью лапками, сидела душехвостка. Окровавленная мордочка повернулась к двери, взгляд черных глаз-бусинок переметнулся на Вильму. Зашипев, душехвостка показала раздвоенный язык, демонстративно бросила умерщвленную курицу на пол и метнулась по балке вниз, пытаясь нырнуть в щель между ящиками.

– А ну вылезай! – возмутилась такой наглости Вильма, решительно заходя в курятник.

За ее спиной горестно всхлипнула соседка, но предпочла остаться на пороге.

Ящики были на редкость тяжелыми и, если бы не рукавицы, насажали бы кучу заноз. Протиснуться в узкий проем ведьма не смогла бы, а вот протянуть руку – запросто. Осталось только нащупать длинный хвост и резко дернуть. Нечисть попыталась улизнуть через узкий лаз за ящиками и, взвыв, впилась Вильме в руку, но серьезного вреда причинить не смогла. Чтобы прокусить рукавицы, нужны зубы подлиннее.

Вильма вытащила душехвостку, перехватила за шкирку, как делала с Семгой, когда он шкодничал, и подняла на вытянутой руке. Ну да, точно как куница, размером не отличалась! Разве что морда более приплюснутая и шесть лап вместо четырех. Зато какая пушистая белая шерсть! Вильма размечталась поймать еще парочку и пустить на воротник.

Словно почувствовав, с каким меркантильным интересом ее рассматривают, душехвостка издала низкое рычание, ощерилась мелкими зубками. Самым простым и правильным решением казалось свернуть нечисти шею, но кто знает, вдруг ее можно пустить на какой-нибудь полезный декокт? «Отнесу Сине, пусть посмотрит, что с ней сделать», – решила Вильма. Не сказать, чтобы у нее с аптекаршей наладились дружеские отношения, но обе перестали опасаться встреч.

Не успела ведьма попросить у хозяйки клетку или, на худой конец, корзину, как горло душехвостки резко задергалось.

– Закрой глаза! – раздался от дверей голос Хенли.

Вильма зажмурилась скорее от удивления, чем испугавшись окрика, и в этот момент нечисть плюнула. Теплая вонючая жидкость потекла по лицу, оставляя после себя легкое жжение. Ведьма невольно разжала руку, пытаясь оттереть плевок. В глаза будто песка насыпали, а лицо горело, как после умывания снегом. Плюхнувшись на пол, душехвостка извернулась, проскочила мимо и заверещала, когда сапог мага наступил ей на хвост. Впрочем, затихла так же быстро – в отличие от ведьмы, Хенли церемониться с нечистью не стал.

– Не трогай! – Он перехватил руку Вильмы до того, как она окончательно размазала слизь по коже. Приподнял подбородок и повертел лицо, заставляя не на шутку нервничать: неужели все настолько плохо, раз он так красноречиво молчит?.. – Сильно щиплет?

– Терпимо, – почти не разжимая губ, ответила ведьма. Боялась, что на них тоже есть эта гадость. – Это яд? – уточнила она с замиранием сердца.

– Желудочный сок. Если попадет на слизистую, глаза воспалятся.

От его слов вытереть лицо захотелось еще сильнее, но зато стало чуточку спокойнее.

– Ты зачем к душехвостке полезла?

– Хотела поймать, зачем же еще.

Только нравоучений ей не хватало!

– Надо было позвать меня или охотников.

– Я вас звала, – робко заикнулась хозяйка с порога, но лучше бы не вмешивалась.

– Госпожа Торви, к вам отдельный разговор! Что за самодеятельность вы тут устроили? Если к вам в следующий раз снежные волки заберутся, тоже будете соседок звать? – рявкнул маг, и Вильма замерла – непривычно было слышать, как Хенли рычит на кого-то. – И принесите вы наконец воды, что застыли?

– Да-да, я быстро.

Хлопнула дверь и тут же со скрипом отворилась снова от порыва ледяного ветра.

– Присядь, только глаза не открывай. Сначала надо умыться.

Хенли помог Вильме дойти до низенькой скамьи снаружи. По пути ведьма чуть не наступила на курицу, вылетевшую из-под ног, и лишь благодаря магу не пропахала носом снег. Все не решалась отпустить его, но мужчина сам отцепил ее руку, деликатно, но твердо. Ориентироваться только на звуки было неуютно. Вильма повернула голову, прислушиваясь и пытаясь понять, кто где находится. Заскрипел снег – это вернулась госпожа Торви.

– Не крутись. – На ее плечо опустилась тяжелая мужская ладонь, заставив замереть на месте. Хенли оказался еще ближе, чем в прошлый раз. Вильма была готова поклясться, что ощущала дыхание у самого лица. А затем кожи вокруг глаз коснулась мокрая ткань.