Аркадий Саульский - Красный Лотос [litres]

– Справлюсь, отец.

– Хорошо. Возьми танто.

Хироши удержал себя от того, чтобы схватить оружие слишком быстро. Медленно протянул руку и взял кинжал за рукоять. Оружие идеально лежало в его ладони; казалось легким, словно перо, но одновременно – смертельно опасным!

– Правитель должен быть рассудительным, мудрым, осторожным, милосердным для тех, кто его почитает, и жестоким для тех, кто к нему враждебен. Я отправил тебя в город не для того, чтобы поиздеваться над тобой, а для того, чтобы закалить тебя.

– Я понимаю, отец.

– Сейчас ты со мной в моем додзё. Именно здесь я предаюсь медитации, здесь размышляю о прошлом и будущем. И в том числе о твоем. Я знаю, что ты будешь хорошим правителем для нашего клана… но у хорошего правителя должно быть еще одно умение. Абсолютно необходимое для управления кланом и подданными. Это умение жертвовать тем, что ты любишь, для блага клана. Готов ли ты пожертвовать одним ради другого? Умеешь ли ты понять, что бесценно, а что нестоящая мелочь?

– Да, – твердо ответил Хироши. – Да, у меня есть это умение.

– Докажи!

– Что я должен сделать?

– Цуги, твой пес. Убей его.

Мир покачнулся! Танто, до сих пор легкий, теперь тянул вниз ладонь Хироши, будто мальчик держал наковальню! Он хотел покачать головой, запротестовать. Взглянул на щенка, в его полные обожания наивные глаза. А потом на отца. Тот был решительным, уверенным в себе, как всегда. Но в его глазах была какая-то удивительная смесь высокомерия и…

…тепла!

Хироши взял щенка за загривок и поднял; тот не сопротивлялся, доверяя хозяину.

Мальчик поднес клинок к шее собаки.

– Нет, сын мой, это было бы слишком просто. Чтобы уберечь одних, нам приходится причинять другим боль. Другим и себе, – сказал отец. А потом ладонью показал мальчику, как должен умереть Пятнышко.

Хироши не смотрел больше в глаза щенку – все еще доверчивые и полные любви. Приставил острие к его животу, но тот даже не дрогнул, без остатка преданный своему господину.

Он дернулся и заскулил, лишь когда сталь прошила кожу, болезненно завыл, когда клинок распорол его, выпотрошил, разрезая потроха, мышцы, внутренности…

– Его сердце, сын! Сожми его, почувствуй, как гаснет!

По щекам мальчика потекли слезы – так же как кровь, что стекала струйками на тренировочный мат. Пес скулил, жалобно выл, а Хироши выпустил танто, просунул ладонь в теплую и скользкую рану в животе щенка, нащупал пульсирующий орган и сжал его, чувствуя, как каждый следующий удар становится все слабее. Как затихает его ритм, как угасает жизнь Пятнышка.

– Хорошо, сын, очень хорошо, – сказал отец, когда Хироши отложил на мат остывающий трупик. – Ты доказал, что готов пожертвовать всем для своих подданных и блага нашего клана. – Он положил руку на плечо мальчика. – Я уезжаю на войну спокойным за его судьбу. Вытри слезы, Хироши. Они никогда больше не будут тебе нужны…

– …так сказал отец, и это были последние слова, которые я запомнил, – закончил рассказ Хироши, глядя на подземную скульптуру дракона.

Сатобени слушал молча, лишь изредка помешивая в сосуде, где варился какой-то пахучий отвар.

– На следующий день отец уехал на войну, – продолжил Нобунага, – а я принял на себя ответственность за мать и подданных. Направлял людей на работы, собирал налоги, подписывал эдикты… но никогда не плакал. Действительно, отец был прав. Слезы были не нужны. Я стал готов к роли мужчины. За ту единственную ночь.

Лекарь отставил сосуд и посмотрел на своего господина. Слушал дальше.

– Потом вернулись те воины, что смогли выжить… их было не много… я едва сумел восстановить оборонительные силы замка и города, чудом собрал солдат, часто это были мальчики ненамного старше меня… Многие из них со мной до сей поры, служат мне верно, ибо знают меня годами. Уважают. Так, как учил отец и господин Шинсуке. Наконец привезли труп отца. Я узнал его лишь… по ладоням. Даже не по доспеху, потому что мангуты содрали его с трупа, и нашим воинам чудом удалось его вернуть гораздо позже. Тело было изуродованным, без головы… его тащили по грязи, топтали конями, и лишь ладони уцелели, сильные ладони воина. Я похоронил его под замком, так, как он бы этого хотел сам. Мой отец, тот, кто почти спас Ниппон.

– Мангуты не пошли дальше… – наконец отозвался Сатобени.

– Нет, не пошли. Я и сам не понимаю почему. Но теперь они все ближе. И это я должен их остановить.

– Остановишь, господин мой, это уже последний акт.

Хироши встал и медленно развязал пояс.

Огромные бутоны цветов лотоса, дрейфующие по поверхности воды, кружили тут и там, вращаясь, а изнутри пульсировал свет. Под поверхностью были видны и темные силуэты.

Нобунага разделся, снял кимоно, сбросил сандалии и встал обнаженным у берега озера.

– Алый Клинок ждет, господин, – сказал Сатобени, указывая на стойку на другой стороне, у подножия каменного дракона. – Он выпил достаточно крови и ждет теперь твоей руки. Той самой, что обрушится на дикарей и уничтожит их, спасая нашу страну. Ступай, наш вождь, ступай за своим наследством!

Хироши вошел в озеро и сразу почувствовал, как сила святой воды проникает в его организм. Тем временем бутоны засверкали еще сильнее, пещеру заполнил пугающий белый блеск, а цветы разразились дьявольской симфонией хаотичных звуков.

Нобунага погрузился в воду, поплыл вперед, а бутоны расступались, пропуская его к наследству. Алый Клинок засиял в ожидании очередного кровавого пиршества.

Наследник своего клана исчез под водой. Сатобени стоял на берегу и наблюдал, но на поверхности озера ничего уже не двигалось. Хироши утонул.

Утонул – и родился заново.

Из-под воды рванулась могучая рука, потянулась к другому берегу озера и обхватила красную рукоять Клинка, что мог убивать самих богов.

Кентаро наклонился, потянулся к морде коня и угостил того морковкой.

– Вкусно? Да уж наверное!

Скакун тихонько заржал, повел головой, как бы пытаясь сообщить Духу, что согласен. Мужчина похлопал его по шее, чмокнул, и конь снова пошел вперед.

Они провели в дороге два дня, все время двигаясь строго на север. Кентаро пришлось быстро покинуть тракт – он всерьез опасался патрулей из Железного Дворца или посланцев, что могли вырваться из города, чтоб сообщить Нобунаге о произошедшем.

А что произошло? Настоящий бунт и захват власти в Кедо бандитом. Правитель клана наверняка не был бы в восторге.

Кентаро и так предполагал, что кому-то, несмотря ни на что, удалось сбежать на север, и Хироши уже его ждет. Он и вся его армия. Седой Пес Ину учил, что Дух должен всегда ожидать худшего, и именно на случай наихудшего разрабатывать план.

Кентаро так и поступил.

Он съехал с тракта и пробирался через лес – безусловно, он мог и тут наткнуться на патрульных. Но на тракте попался бы им наверняка.