Джун Ч. Л Тан - Нефрит. Огонь. Золото [litres]

– Ан? Что произошло?

Я испытываю такое сильное облегчение, что от избытка чувств обхватываю его руками.

– Ты ударился головой, когда падал, и, подозреваю, стрела была отравлена.

«И моя магия чуть не убила тебя», – мысленно добавляю я.

Обнимаю его крепче и отпускаю, только когда понимаю, что он пытается что-то сказать.

– Боги, прости, что ты говоришь?

– Мешочек… желтый такой.

Я отвязываю с его пояса кожаный мешочек и высыпаю содержимое себе на ладонь. Сухие цветы. И перстень.

Мой нефритовый перстень.

В этом нет никакого смысла. Разве Алтан его не заложил? Однако сейчас не до расспросов. Я запихиваю перстень обратно в мешочек и сгребаю цветы в ладонь.

– Что мне делать? – спрашиваю я.

– Раздави лепестки и вотри в рану.

Я едва слышу Алтана. Отложив цветы в сторону, смотрю на его руку. Повязка насквозь пропиталась кровью, а кожа вокруг нее сделалась пугающего насыщенного красновато-коричневого цвета. Плохо. Нужно спешить. В воздухе разливается сладковатый земляной аромат, когда я растираю в пальцах желтые увядшие лепестки и как можно осторожнее прижимаю их к ране. От прикосновения к его теплой крови меня начинает тошнить.

– О, боги… втирай же, – шипит Алтан.

– Хорошо. Не шевелись.

Я отворачиваю голову, чтобы не смотреть на кровавое месиво у себя под пальцами. Парень вздрагивает, но я не останавливаюсь, пока на порезе не образуется равномерная масса. Отрываю от туники еще один лоскут и снова перевязываю рану, радуясь, что на этот раз свежая кровь просачивается не сразу.

Не желая оставлять Алтана без присмотра, я сижу молча, отчаянно желая вымыть испачканные руки. Блуждая взглядом по усеивающим землю трупам, я содрогаюсь от ужаса. На их черной одежде не видно крови.

Только вот я знаю, что она там есть.

В отдалении валяется напавший на меня бандит. Перед мысленным взором проносится воспоминание о том, как он сжимал руками шею, когда жизнь утекала из его тела. Видя, как он умирает у меня на глазах, я испытывала мандраж. Соблазнительный трепет власти.

Происходящее казалось мне очень правильным и естественным. Однако на самом деле таковым не являлось.

Этот человек мертв.

«Ты не сделала ничего плохого. Он убил бы тебя», – нашептывает коварный голосок в голове, но я заглушаю его, прежде чем он успевает сказать что-то еще.

Алтан приподнимается на локте и издает болезненный стон. Осторожно поворачивая голову, он оглядывается вокруг.

– Мы тут устроили изрядный беспорядок, не так ли? – хрипит он. Я неуверенно смеюсь. – Ты с помощью линкао спасла мне жизнь, спасибо… наверное.

– Наверное? Мне следовало бы оставить тебя умирать, – без особого энтузиазма шучу я. А потом вспоминаю, что чуть не убила его. – И тебе спасибо, что спас мне жизнь. Иначе в меня попала бы стрела.

– Нам надо убираться отсюда.

– Лошади убежали, а на своих двоих мы из каньона не выберемся. Только не в твоем нынешнем состоянии.

– Я в порядке.

– Если ты в порядке, то я летучий карп. – Алтан пытается пошевелить раненой рукой, но лишь с громким стоном падает на спину. – Вот видишь . Ты не в порядке, и мы не покинем этот каньон, пока я не буду уверена, что ты не умрешь у меня на руках.

Он морщится, глядя в небо.

– Я не собираюсь умирать у тебя на руках.

– Ловлю тебя на слове. – Я снова скольжу взглядом по трупам и содрогаюсь. – Давай поищем укрытие на ночь. Возможно, где-то поблизости есть пещеры. Идти можешь?

– Понятия не имею.

Я убираю его сабли в ножны, хватаю лук и наш единственный бурдюк с водой. Протянув Алтану свободную руку, помогаю ему подняться. У него подгибаются колени. Видимо, он слабее, чем думает. Или, может, за худощавым телосложением скрываются тяжелые кости. Я веду нас вперед, стараясь не обращать внимания на давление его веса.

– Ты такая маленькая, – бормочет он рассеянно и как-то невнятно.

– Ничего подобного. – Я вожусь под ним, пытаясь распрямиться. На самом деле я почти одного с ним роста. – Если понадобится, я тебя потащу. Кроме того, я ведь позаботилась о том бандите, не так ли?

У меня мурашки бегут по коже, когда я слышу собственные слова. Как можно говорить так бессердечно? Так пренебрежительно?

– Этот человек… что-то случилось, – бормочет Алтан, пытаясь оглянуться через плечо. – Вон там. Надо посмотреть.

Я не разворачиваюсь, но упорно продолжаю шагать вперед, обнимая его за талию.

– Мы сможем вернуться после того, как ты отдохнешь, – лгу я.

Я не хочу возвращаться сюда.

Не хочу вспоминать, что я наделала.

Пещера, которую мы случайно находим, от входа расширяется в большую, но неглубокую полость. Я усаживаю Алтана на неровную землю и прикладываю дрожащую руку к его лбу. Он бледен и весь горит. Я отрываю кусок его неокровавленного рукава и, смочив водой, тянусь вперед, чтобы положить ему на лоб.

Он с силой хватает меня за руку.

– О, боги! – Мой крик отражается от стен пещеры. – Что случилось?

– Извини, рефлексы. Я в порядке, – бормочет он. – Чтобы убедиться, что ты настоящая.

– Тот, кто в порядке, так не говорит. – Я кладу прохладную влажную ткань ему на лоб. Алтан явно хочет что-то сказать, но я качаю головой, мол, отдыхай.

– Твои глаза. – Он опускает веко.

– Что такое?

Молчание.

В ручье смываю кровь с рук и вычищаю ее из-под ногтей. Хоть и знаю, что это кровь Алтана, не могу забыть человека, которого убила.

«Любая жизнь представляет ценность».

Что скажет ама, узнав, что я хладнокровно убила еще одного человека? Будет ли она по-прежнему относиться ко мне, если чтобы добраться до нее, я вымощу дорогу мертвыми телами? Я ведь с помощью магии могла ударить этого человека камнем, лишив чувств, но не сделала этого.

Возможно, и не хотела.

Взбаламученный моими резкими движениями, в некогда чистой воде всплывает ил, делая ее такой же мутной, как и мои мысли. «Ты чудовище», – шепчет в голове голос отца. Прекрасно помню выражение его глаз. Триумф.

Я содрогаюсь.

Возможно, он и прав. Прошлой ночью, когда создавала миниатюрную песчаную бурю на ладони, я не испытывала никаких обостренных ощущений, никакой эйфории от осознания собственного могущества. Сегодня все было иначе. Сама магия была иной. Той же самой, какую я использовала против двух наемников в переулке в Шамо.

Почти той же самой.

Бандит умер быстрее.

Я стараюсь не думать о радостном возбуждении, которое текло по моим венам, когда обидчик задохнулся. О том, что на этот раз моя магия стала сильнее.

О том, как мне понравилось ею пользоваться.

Когда я возвращаюсь, Алтан спит на полу. И, к моему необъяснимому огорчению, без рубашки. Очевидно, он разделся и снял оружие. Лучи послеполуденного солнца проникают в пещеру, и металл на песчаном полу поблескивает. Я изумленно смотрю на окружающий моего спутника арсенал лезвий и колющих предметов. Оказывается, он вооружен до зубов.