Менна Ван Прааг - Сестры Гримм [litres]

Лиана видит себя саму – Двойка Жезлов символизирует ее поездку, говорит о том, что она поступает смело, ловит момент и шествует под ритм своего собственного барабана. А вот Шут – она полна оптимизма, импульсивна и неопытна. Семерка Кубков – это плохой знак, она говорит, что Лиана тешит себя иллюзиями. Но еще хуже Пятерка Жезлов, сулящая разлад, конфликт и борьбу. Однако Колесо Судьбы, возможно, сулящее удачу, все же дает надежду.

Беа просыпается, завернутая в гостиничную простыню, которая вчера была накрахмаленной и свежей, а сейчас пропитана потом их с Вэли тел. Девушка слегка морщится, вспомнив детали минувшей ночи. Того, что проделывал он. Того, что делала она. О боже. Она и не знала, что способна на такое – и в эмоциональном, и в физическом плане. И, уж конечно, не ожидала ничего подобного от Вэли. Что хуже всего, так это то, что она готова повторить все это прямо сейчас. Непонятно, что именно в этом пухлом бородатом парне внушает ей желание творить такие до безобразия сладостные штуки.

Беа поворачивается к нему, все еще спящему. Ей хочется наклониться и нежно поцеловать его в щеку, но она сдерживает себя.

– Проснись, Ромео.

Вэл не шевелится, хотя Беа кажется, что она слышит тихий храп.

– Ну, хорошо же, лентяй ты этакий, тогда я воспользуюсь здешней шикарной ванной. И, боюсь, изведу все мыло в тщетной попытке очистить тело и душу.

Беа смотрит на него, ожидая услышать какую-то реплику вроде: «Для этого в отеле просто не найдется достаточно мыла» или чего-то еще в этом духе, но парень молчит. Она вздыхает. Значит, сегодня утром обнимашек можно не ждать. Правда, она не любит обнимашки ни утром, ни вечером, ни ночью, ни днем.

Выскользнув из постели, Беа идет в ванную. Она обожает гостиничные ванные комнаты. В этой есть две мраморные раковины и массивная ванна с позолоченными кранами, стоящая на ножках в виде позолоченных когтистых лап. Глядя, как вода миниатюрными водопадами струится в ванну из позолоченных кранов, Беа гадает, каково это – жить в такой роскоши изо дня в день. Не беспокоиться об оплате счетов, ипотеки и всей прочей муры, о которой говорят все люди средних лет и о которой постоянно толкует ей доктор Финч, когда они не занимаются сексом. Хорошо, что хотя бы ее мама никогда…

Mierda !

Беа вскакивает и закрывает позолоченные краны. Она совершенно забыла про Клео и их сегодняшний обед в ресторане на Тринити-стрит. Mierda ! Девушка бросает богатую ванну на когтистых лапах и две мраморные раковины, едва не поскользнувшись на сверкающем полу, выбегает обратно в спальню и начинает поспешно собирать раскиданную одежду.

– Мне надо бежать, – говорит она Вэли. – Сегодня у меня обед с мама . – Она натягивает джинсы. – И нет, ты не сможешь пойти со мной. – Она лезет под кровать за своей блузкой. – Это не из-за тебя. Это я объясню тебе потом, давай сегодня вечером встретимся в буфете, ладно?

Вэл продолжает молчать. Да он мог бы проспать землетрясение. Беа надевает туфли. Где же ее бюстгальтер?

– Нет, не пойми меня неправильно, ночь была великолепна. – Она обводит взглядом комнату в поисках бюстика. – И видит бог… – Ищет в скомканных простынях, заглядывает под кровать, снова заходит в ванную. – Может быть, мы могли бы заняться этим снова, но надо будет… Где же мой чертов бюстгальтер? – Она уже почти решает оставить поиски, когда до нее доходит, что есть одно место, где она еще не искала. Она делает три быстрых шага к Вэли.

– Давай, Ромео, вставай, – приказывает девушка. – Мне нужен мой бюстгальтер. И я подозреваю, что он у тебя.

Парень не двигается.

– Давай, лентяй. Просто сядь. Все остальное сделаю я.

Видя, что Вэл продолжает лежать неподвижно, Беа пытается его потрясти, но тут же отдергивает руку. Mierda !

– Вэл? – Пальцы Беа все еще ощущают холод его кожи. – Это что, какая-то игра?

Она ждет. Никакой реакции, никакого ответа. Ведь даже такой морально травмированный парень, как Вэли, не стал бы так шутить, верно?

– Пожалуйста, Вэл, пожалуйста, скажи мне, что это какая-то извращенная игра.

Но он ничего не говорит, и она знает, почему. Когда Беа встает рядом с ним на колени, она уже уверена. Вэли не шевелится, не дышит. Он ум… Она не может заставить себя использовать это слово.

Девушка медленно встает с колен. Что же делать? Вызвать врача? Слишком поздно. Вызвать «Скорую»? Бесполезно. Коронера [52], гробовщика, полицию?

Беа делает шаг назад, ей хочется сейчас оказаться где угодно, только не здесь.

Mierda !

Она закрывает лицо руками. Ей хочется кричать, плакать, рыдать, но она не может. Ей надо держать себя в руках, нельзя терять самообладания, иначе ей придется туго. Каким-то образом Беа знает, что в этом виновата она. Ее мама права, она являет собой зло , и ей надо быстро убраться отсюда, так никого и не вызвав. Прямо сейчас. Слава богу, что она сняла номер на вымышленное имя. Но как же ее бюстгальтер?

Беа зажмуривает глаза.

Mierda! Mierda! Mierda!

Когда девушка открывает глаза опять, ей улыбается удача – она видит свой темно-красный бюстгальтер, зацепившийся за большой палец его ноги. Странно комический штрих в трагической ситуации, думает Беа и невольно улыбается.

У нее уходит слишком много времени на то, чтобы отцепить его, потому что поначалу она пытается сделать это, не касаясь ноги Вэли. Она все еще ощущает холод в кончиках пальцев от прикосновения к его плечу, и ей совсем не хочется дотрагиваться до него снова. Повозившись немного, Беа все же смиряется с тем, что придется коснуться его тела. Она задерживает дыхание, прикусывает губу и, одной рукой подняв его холодную мертвую ногу, второй берет свой бюстгальтер и тянет его. Взгляд Беа задерживается на волосках на пальцах ноги Вэли, и от их вида на глазах у нее почему-то выступают слезы. Еще минута возни, лиф отцепляется, и девушка прижимает его к груди.

Она уже собирается бежать прочь, но вместо этого подходит к изголовью кровати, чтобы попрощаться. Он не такой уж урод. В нем есть что-то почти красивое. Беа наклоняется, чтобы пожелать Вэлу доброго пути в загробный мир, ей хочется сказать что-то глубокое и проникновенное, но ничего не приходит в голову. Вместо этого она кладет левую ладонь на его грудь над сердцем.

– Прощай, Вэл.

Когда ее теплая рука касается его холодной кожи, Беа бьет электрический разряд, сбросив ее с кровати и отбросив к стене. Ее спину пронзает боль, затем медленно проходит. Она издает долгий тихий стон. Посмотрев на свою левую ладонь, Беа видит, что на ней выжжена отметина – тонкая, красная, змеящаяся от указательного пальца к запястью. Какого черта ? Медленно проводит по отметине большим пальцем. Странное дело, хоть та и горяча на ощупь, она не болит. На минуту Беа охватывает изумление и трепет от осознания той нежданной, ошеломительной силы, которая сотворила эту метку. На минуту Вэли оказывается забыт.