Александр Воропаев - Новые люди. Том 2 [litres]

– Обноски?! Фу, миледи, как вы выражаетесь, – зевнула Узона, направляясь за занавеску. – Это новый стиль «принцесса в изгнании». Обратите внимание на ажурную дырявую рубашечку-распашонку и игривые панталончики землистого цвета… Ах… Джерба Сонетр, наверное, оценил бы… Где он сейчас? Мой герой…

Колыхнулась ситцевая ткань, и послышалось падение тела на тюфяк, сопровождаемое вздохом наслаждения.

– Как я буду скучать во дворце по этой постели…

– Я велела раздеться, – напомнила Альда.

– Ладно, ладно, матушка Карина. О-хо-хо… Что это здесь за комок? Между прочим, этот черноглазый сквайр все время расспрашивает меня о тебе. Что ты да как ты. И так добр, так добр ко мне. С чего бы это? А? Ромул – красивое имя, ты не находишь?

– Спи уже…

Чуть позже, когда Альда уже положила ветчину на ледник, притушила светильник и сама собиралась спать, в дверь тихонько стукнули.

Она прислушалась, за окном во внутреннем дворе фонарь тонко скулил из стороны в сторону. Спустя несколько мгновений стук повторился. Кажется, это был Луций. У вице-канцлера был ключ, но он ни разу им не воспользовался. Видимо, не хотел угодить в неловкую ситуацию…

Альда решилась открыть.

За дверью она увидела белозубую улыбку Ромула под черными усами. Селена ярко освещала улицу, но крыльцо тонуло в глубокой тени.

Альда глянула в обе стороны. На мостовой было пусто. Только возле питьевой бочки на углу мальчишка, продавец воды, спал, прислонившись к ней боком.

– Чего тебе?

– Выйди, милая. Скажу что-то…

– Ну подожди.

Она протянула руку за дверь и сняла с крючка накидку.

– Ну?

Сквайр был в темном дублете, только от его широких плеч к груди серебрились извилистые змейки. Пестрая гадюка была на его фамильном гербе.

Он поставил ладонь на стену, не позволяя Альде ускользнуть обратно в дверь, не выслушав его. Приблизил лицо. От его усов пахло элем.

– Решайся, милая Карина. Я торчал в Эдинси-Орте, потому что ждал, когда мой человек расплатится со мной. Теперь меня ничего здесь не держит, кроме твоих синих глазок. Поедем вместе…

– Что за человек? Какие-то темные делишки? Не боишься, что гильдии заинтересуются этим? – Альда улыбалась, но надеялась, что сквайр в темноте не видит этого.

– Плевал я на гильдии. Негоциант Уно Кутасов. Я ждал, когда он вернется в город… Он был должен мне денег. Клянусь своим мечом. Не будь я Ромул Моугест из Геста… Может быть, ты слышала его имя на холме. Он хвастает, что сама королева знала его…

Альда отрицательно помотала головой.

– Уно говорит, что едва ускользнул. Полковник Горислав Чеккер разворачивает армию на холмах возле Первого Уступа. Теперь уже, наверное, битва с Бернами состоялась. Повезло мне, если бы купца разграбили – плакали бы мои монеты. Чую, здесь тоже будут большие дела. Столица. Здесь у народца деньги еще есть… Утром я уезжаю. Больше оставаться нельзя. Поехали со мной.

– В качестве кого?

– Не буду таиться. Сердце мое открыто. Ты полюбилась мне.

– Сэр Моугест из Геста женится на камеристке? – Альда никак не могла совладать с игривым тоном в своем голосе. Незамысловатые признания рыцаря ласкали ее слух.

– Кто узнает? Пускай попробуют усомниться, что ты не леди. И мальчугана твоего я не обижу. Дам даже свое имя, не будет пасынком расти.

– Какой ты быстрый, Моугест.

– Куда ты?

– Мне нужно идти, вдруг сейчас придет дядя – будет ругаться. А его боюсь ужасно.

– Пропадешь ты с ним. Этот старый сводник продаст тебя… и мальчишку твоего худосочного. Ну, обещай мне, по крайней мере, подумать.

– Ну хорошо – уговорил. Подумаю…

– А зарок?

– Какой зарок?

– Поцелуй один.

– Все, прощай.

Кажется, она только успела дотронуться головой до подушки. Раздался звук поворачиваемого в дверной скважине ключа. Хотя нет – в окошке уже было утро. Двор был весь розовый и голубой.

Альда сама заснула, как была, не раздеваясь. На краешке. Узона разметалась во сне по всей кровати, даже забросила на нее ноги.

– Я не смотрю… – раздалось из-за полога.

– Что случилось, Луций? Вы сегодня так рано. Я одета…

– Я получил ответ. Только боялся патрулей «смотрящих». Ждал. Где Узона? Спит? Как удачно. Собираемся. – Вице-канцлер был взбудоражен. Даже позабыл стянуть с головы свою длинноухую шапку. – Ответ получен. И корабль меисхотов стоит в бухте на рейде. Сейчас найдем лодку. Дитрих занимается этим. Корабль сегодня уходит в Каллендию. Нужно поспешить – больше, по всей видимости, оказии не предвидится.

– Корабль? Собираться?

Альда со сна не могла сообразить, что ей делать.

– Да что же нам собирать… Лохмотья? Ничего не нужно.

– Ну, будите ее высочество.

– Уезжаем…

Альда пошла к занавесу и вдруг остановилась. Повернулась к Аорну.

– А мой племянник?

Она вдруг поняла, что совершенно, абсолютно забыла про женщину Барриона – Марту и его сына. Все эти дни она даже не поинтересовалась их судьбой. Они напрочь исчезли из ее памяти. Как она могла?

Луций сокрушенно сел на табурет, молча сложил руки между коленями.

– Они живы?

– Я не знаю… Когда все это началось, они были в городе, ваше величество. Их не успели привезти на Королевский холм. Мы несколько раз меняли наши убежища, когда бежали из дворца. Помните? В том числе мы провели две ночи в том доме, где их по моему приказу разместили. Резиденция была пуста…

– Думаете, они сбежали?

– Марта очень разумная девушка. Она видела, что происходит в городе. Думаю, она что-то предприняла. Обещаю вам, что, когда мы доберемся в Калле-Орт, я постараюсь все выяснить. Я смогу. У меня здесь еще есть люди, которые мне должны.

Когда они вышли за дверь, утро уже было в разгаре. Голубые краски на фасадах домов по Кривому Овражку растаяли и остались только розовые. Альда почти с сожалением посмотрела на соседнюю дверь. Ромул, наверное, еще спал.

Да, это, конечно, все – только невозможные фантазии. Почему все так устроено, что нельзя прожить две жизни: одну королевой, а другую беззаботной и, может быть, счастливой хозяйкой Геста с этим ласковым белозубым сквайром… Моугестом из Геста.

Узона деликатно подавила кулачком зевок, обернулась и внимательно посмотрела из-под козырька своего картуза на мать. Вот ведь все замечает…

На улице стоял хозяйский сын. На нем щегольски блестел узорами шелковый камзол. Левая сторона была синяя, а правая желтая. Руки сложены на груди. На левой руке красным цветом горела опасная повязка с шипастой розой.

– Значит, покидаете нас? – произнес он, нагло рассматривая Альду.

– Вот передай отцу. Здесь достаточно. – Луций протянул парню две серебряные монеты, старательно не замечая его повязку.

– Премного благодарен, господин. Чтобы у вас в карманах не переводились денежки… – Парень с насмешливой улыбкой подмигнул ему.