Александр Воропаев - Новые люди. Том 1 [litres]

Помощник и боцман молчали. Они примеряли на себя эту возможную новую жизнь на берегу.

Туман, смешиваясь с выбросами серы, провисел в бухте до середины дня. Когда его клочьями унесло поднявшимся южным ветром, на волнах далеким пятном появился ялик. Он быстро увеличивался в размерах. Стали видны энергично входящие в воду весла, спустя одну склянку можно было различить, что силуэтов в лодке стало на один больше.

На борт по опущенному трапу первым поднялся мейстер Воон. Едва перевалившись короткими ножками на палубу, он, часто стуча посохом по доскам, бегом направился в сторону кормы. Лицо его было белым, как рыбье брюхо, и губы над бородой подрагивали, будто его терзала лихорадка. Черный Оки встревоженно устремился за ним, бросив на Ассандра непонятный взгляд.

Истуканы, по-прежнему закутанные в сутаны, безучастно сидели на гребной скамье. Весла были опущены в воду. Видимо, в спешке чародей забыл дать им новую команду. Капитан рассматривал фигуру нового человека на носу шлюпки. Молодой чародей помог тому подняться и пройти к трапу. По тощей руке, которой он вцепился в веревочный рейл, и сгорбленной спине в новом пассажире угадывался глубокий старик.

Парнишка поднялся на палубу. Он повернулся, чтобы помочь старику, но Биорк отодвинул молодого чародея плечом в сторону и сам помог тому подняться на борт. Рука старца оказалась сухой, как ветвь, но неожиданно крепкой. Он цепко сжал костлявыми пальцами запястье капитана и близко взглянул Ассандру в самые глаза. Крючковатый нос хищно выступал над сухим лицом.

Юного чародея между тем незаметно оттерли к камбузу и там настойчиво придержали крепкие руки двух моряков. Он ошарашенно завертел головой и попытался освободить прижатую к телу руку с посохом, но этого ему не позволили.

– Не спеши, приятель. Нужно ведь обсудить праздничное меню. У нас же гость. – В дверях камбуза появился дородный кок, стараясь улыбаться как можно добродушнее, и положил тяжелую руку на щуплое плечо.

План был незамысловат: Биорк с командой решился на эту авантюру после того, как увидел, что без капюшона чародей выглядит как обычный деревенский паренек. Нужно было хоть что-то узнать о намерениях Воона. Они же не собирались причинять мальчишке никакого ущерба. Ну поговорят по-дружески и отпустят. Что, он сразу побежит жаловаться мейстеру? И что он скажет? Что его обнял кок?

Новый пассажир тем временем шел по палубе, внимательно ко всему присматриваясь и откровенно разглядывая каждого моряка. В ответ они не спускали глаз со старика. В какой-то момент тот неуловимым движением извлек из складок хитона корявый посох. Ассандр надеялся, что парнишка на камбузе не поднимет шума раньше времени.

Чародей остановился перед входом в каюту мейстера и повернулся лицом к интуитивно насторожившейся команде.

– Ну что, суслики, подозреваю, что вы слишком мало знаете, чтобы бояться меня всерьез. Вы так легкомысленно пустили меня на корабль. Сам капитан протянул мне руку. Это будет вам уроком.

Моряки непроизвольно бросали взгляды на своего капитана. Биорк почувствовал, как игла холода уколола его в сердце. Он вспомнил, что по поверью нежить должна получить приглашение хозяина, чтобы проникнуть в жилище. Разве корабль для моряка не тот же дом?

Рот чародея искривился в довольной ухмылке: он видел, что в глазах людей появился испуг, и это ему понравилось.

– Принесите мне жаровню углей. И живо, – каркнул он. – Ты!

Он ткнул рукой в заскорузлое лицо Корти и скрылся в проходе. Все ошарашенно молчали, а Корти после кивка капитана поплелся на камбуз за огнем.

Но Ассандр был не из тех людей, которых страх заставлял свернуться калачиком и замереть. При появлении опасности он начинал действовать, иначе давно бы уже сгинул в одном из беспощадных зимних штормов вместе с кораблем. Он поспешил к камбузу, и как раз вовремя.

– Как вы смеете? – Парнишка-чародей попытался вырвать руку. Она была плотно прижата к его телу вместе с посохом. – Вам всем не поздоровится.

– Отпустите его. – Биорк потянул парнишку из рук моряков, но сам не спешил выпускать его рукав. – Ты только скажи, приятель, что за человека вы привезли с острова. Ты же понимаешь, что мы одно дело делаем, а я капитан и должен все знать. Пока мы на море – я главный. Я за всех отвечаю. Ну, не сверкай глазами. Ребята просто хотели поговорить. Тебя как зовут?

Ассандр умел быть и мягким и очень убедительным одновременно. Не зря он столько лет был капитаном.

– Мейстер называет меня Гессом, – все же ответил мальчишка.

Он еще ершился, но видно было, что ему привычно подчиниться старшему. Биорк махнул боцману рукой и повел юного чародея от камбуза и от моряков.

– Гесс, мне нужно просто понимать для безопасности всего рейса, что я везу и кто у меня на борту. Ты же понимаешь. Откуда вы взяли этого старика?

– Мейстер хотел найти какую-то особую книгу, и поэтому мы искали на Денеше жилище Касипа.

– Ну, искали и искали, а старик откуда появился? Что он нам здесь своей клюкой грозит.

– Это и есть сам Касип. – То, как парнишка сказал это, показало, что ему самому необходимо было с кем-то поделиться этим потрясающим знанием.

– Я думал, что он жил очень давно…

– Да. Совсем в древности, еще перед железными войнами. – Гесс говорил почти восторженно, а рука его нервно сжимала посох.

– Вижу, что вы сами не ожидали такого поворота? – спросил озабоченно Биорк. – Он может быть опасен? Его же ваши и изгнали.

Чародей замотал головой. Капюшон съехал ему на глаза.

– Все, буквально все идет совсем не так, как я предполагал. Мне кажется, сам мейстер Воон боится его.

Баррион

Отец уже несколько часов разговаривал с Эльгером в донжоне, но его все не звали. Баррион начал беспокоиться.

Он долго мерил шагами галерею, подбирая верные слова, способные убедить отца и, может, даже брата. Каждую минуту ждал вызова.

Правильные, окончательные слова все не приходили, и виноваты в этом были зубцы и бойницы, которые разбили галерею на череду теней и ярких пятен. Баррион не мог сосредоточиться. Строгость и простота линий на каменном полу, солнечный день, набирающий силу, сама обыденность этого места возле отцовского логова, где он с детства привык играть в оборону твердыни, не вязались с волшебством города, из которого он вернулся. Баррион даже подходил к горгулье, становился на ее лапу и смотрел на разноцветные лоскутки крыш у зигзага Эльды. Не исчез ли город там внизу так же запросто, как появился. Город был на своем месте. Это значило, что дому Фюргартов брошен вызов. Его нельзя оставить без ответа.

Нет – здесь он не мог собраться. Мысли ускользали, перепрыгивали на другие темы, как две горные ласки, играющие в камнях. Баррион решил идти к себе.