Дана Арнаутова - Грани безумия. Том 1

– Нет, миледи. – Эванс поджала губы, понимая, что ей дали отповедь, причем вполне заслуженную. Конечно, очень многие дамы обсуждают с компаньонками все, включая прислугу, но… не в этом случае. – Желаете обедать?

«Всего лишь обед? – удивилась Айлин. – Ах да, часы в главном холле недавно пробили два раза большим колоколом и потом еще прозвенели малым колокольчиком. Время накрывать на стол, я должна приказать это дворецкому, он передаст приказ экономке и горничным, а те – на кухню. Конечно, все давно готово, и огромный штат прислуги ждет одного моего слова, но… к чему это все? Я же опять съем совсем немного, а остальные блюда вернут на кухню, могли бы и не трудиться приносить. Разве что батюшка Аларик пожелает обедать?»

– А лорд Аларик дома? Если да, спросите, желает ли он обедать?

Эванс опять едва заметно поджала губы. Она удивительно быстро прониклась правилами особняка, которые гласили, что обед накрывается ровно в половине третьего, чтобы в три хозяева могли сесть за стол. Исключение делается, если никого из хозяев нет дома, в таком случае пища ожидает их горячей в любое время дня и ночи.

Между прочим, рыба подается дважды в неделю, в день Всеблагой Матери и Всеумелого Мастера, сладкий пирог – только к шамьету, горошек и бобы не подаются к столу никогда, лорд Стефан их не одобрял, а лорд Грегор не изволил отменить запрет. Обед непременно должен состоять из семи горячих блюд – в честь Семи Благих, гренки могут быть только к завтраку и только в четные дни недели, в нечетные следует завтракать омлетом. Конечно, миледи может заказать любое блюдо, его просто подадут вместе с гренками и омлетом. Никаких ягод на ужин, тушеная баранина всегда готовится с розмарином, а кролик – с тимьяном. Если миледи желает кролика с розмарином, его, приготовят, разумеется, и подадут к столу вместе с другим кроликом, правильно тушеным с тимьяном… За несколько месяцев жизни здесь Айлин выучила все эти правила и тихо их ненавидела. Примерно как кролика с тимьяном, которого раньше очень любила. До того, как тимьян стал в этом блюде обязательным.

– Его светлость Аларик приехал четверть часа назад и сказал, что обедал в городе со своими учениками. Они передали вам поклон и какие-то… этюды.

Губы сударыни Эванс стали еще тоньше, выражая ее мнение о молодых людях, которые смеют что-то передавать замужней даме. Увы, поскольку сделано это было через старшего родственника дамы, этикет не мог стать преградой подобному безобразию.

Два Оуэна! Батюшка Аларик обедал с Кэдоганом и Галлахером, они помнят о ней и даже что-то передали!

Губы Айлин против ее воли растянулись в счастливой улыбке.

– Передайте на кухню, что обед накрывать не нужно, – сказала она. – Я выпью шамьета в гостиной, только сначала увижу лорда Аларика.

– Да, миледи.

Эванс присела в реверансе и отправилась исполнять поручение, всей спиной выражая страдание и неодобрение. Сама виновата, между прочим! Ей никто не мешал вызвать для этого горничную, но если компаньонке хочется показать, как ею пренебрегают и заставляют ее выполнять работу прислуги, то Айлин ей мешать не намерена.

И все-таки, что же творится во дворце? Лорд Бастельеро отправился туда около полудня… Почему он так задерживается? Значит, дело серьезное?

Она с отчаянием посмотрела в окно, за которым торчали уже почти облетевшие ветви, среди которых виднелись вороньи гнезда. В саду холодно и сыро, хотя день ясный. Но если накинуть шаль, можно прогуляться. Или пойти в библиотеку? Что угодно лучше, чем просто сидеть на месте и ждать, ждать, ждать… Лучано… С Лучано беда, и неизвестно, не ударит ли это по Аластору?

А она торчит здесь, безобразно расплывшаяся, слабая, беспомощная и бесполезная! Не способная ни на что, кроме капризов и тошноты! Когда на несколько мгновений показалось, что она может дозваться Лу, Айлин сделала это всей душевной силой, на которую была способна, всем отчаянием и любовью! Но эти мгновения прошли, и она даже не узнала, принес ли ее порыв какую-то пользу…

Ребенок внутри шевельнулся, и Айлин привычно положила руку на живот, виновато подумав, что зря позволила себе расстроиться. Малыш все чувствует, леди Эддерли не перестает об этом говорить. Поэтому нужно есть вкусную полезную пищу, читать приятные книги, много гулять и любоваться произведениями искусства. Например, галереей фамильных портретов Бастельеро, чтобы будущий маленький лорд и леди еще у матери под сердцем проникались величием славного рода, к которому имеют счастье принадлежать.

Про величие – это слова Эванс, разумеется. Айлин честно старалась любоваться портретами, мужчины и женщины на них были прекрасны, но мрачны, будто их рисовали перед казнью или во время ужасного несварения желудка. К счастью, батюшка Аларик знал про каждого из них множество увлекательных историй, от которых компаньонка бледнела и краснела попеременно, но не смела и слова сказать поперек. В конце концов, это были предки лорда Аларика, а не сударыни Эванс.

Кстати, из всех портретов он молчал только про один, всегда проводя Айлин мимо. С полотна смотрела красивая девушка с фамильными чертами Бастельеро и гордым лицом, которое портили только капризно изогнутые губы и странный взгляд, слишком пристальный и настороженный. Заметив необычное отношение свекра к этой даме, Айлин невольно заинтересовалась портретом, который был подписан «Валери Амелия Мэделайн Реджина Бастельеро, девица». И годы жизни, по которым выходило, что девица Валери умерла всего лишь семнадцати лет отроду, бедняжка. А было это, кстати, не так уж давно, в год рождения лорда Грегора, так что батюшка Аларик должен был ее знать. Наверное, сестра или кузина, неудивительно, что эта потеря до сих пор болезненна, и лорд не хочет о ней говорить… Кстати, не в ее ли честь лорду Грегору дали одно из имен – Валериус? Наверное, Валери очень любили в семье, раз так почтили ее память.

Конечно, спрашивать об этом батюшку Аларика Айлин не стала, чтобы не напоминать о грустном. У нее самый замечательный свекор на свете! Самый добрый, внимательный, чуткий и заботливый! Может, попросить его съездить во дворец и узнать новости?

О, а вот и он, кстати! Знакомая фигура мелькнула в саду, и Айлин поспешно вышла из комнаты, чувствуя себя отвратительно неуклюжей. Какое счастье, что беременность длится только девять месяцев, иначе можно сойти с ума, представляя себя уткой, которая проглотила пушечное ядро!

– Милое дитя! – Завидев ее, лорд Аларик поднялся со скамьи и распахнул Айлин объятья. Ласково обнял ее, вгляделся в лицо и мягко сказал: – Дорогая, вы бледны. Надеюсь, вы хорошо обедали? Могу я что-нибудь для вас сделать? Кстати, ваши бывшие соученики передавали вам поклон и прислали несколько приятных пустяков. Они у меня в комнате, хотите, я прямо сейчас пошлю за ними? Или лучше подождем, пока вы вернетесь в дом? Живописью лучше любоваться в тепле и уюте, поверьте работы этих юношей того стоят.