Джули Кагава - Железный рыцарь [litres]

Если смогу, я спасу тебя, моя судьба. И не стану снова смотреть, как ты умираешь.

– Хм-м. Так, ледышка, подержишь секундочку, ладно? – попросил Пак, передавая мне шпажки с грибами. Нахмурившись, я их взял, и он стукнул меня по голове – не сильно, но этого хватило, чтобы я качнулся вперед. – Хватит строить из себя чертова фаталиста, – заговорил он, а я в ответ рыкнул. – Не хотел бы я идти, меня бы здесь не было. И сам знаешь, одному тебе не справиться, ледышка. Рано или поздно тебе придется довериться нам.

Я горько рассмеялся.

– Довериться, – выпалил я безразлично. – Доверие – это дорога с двусторонним движением, Плут.

– Достаточно, – заревел Волк, оскалившись. – Мы тратим время! Кто желает уйти, пускай уходит. Но что-то мне подсказывает, что все решили остаться, я не ошибаюсь? – Ему никто не возразил, и он хмыкнул. – Тогда выдвигаемся. Понятия не имею, почему двуногие обожают стоять истуканами и бесконечно болтать.

– Впервые я согласен с псиной, – раздался голос Грималкина с нависавшей над нами ветки. Он устремил на нас золотистые глаза, а Волк только зарычал, отчего его шерсть вздыбилась. Кот его проигнорировал. – Если мы хотим добраться до Колючих дебрей по Реке Снов, сначала необходимо отыскать реку, – разжевывал он, когтями впиваясь в сук. – А раз пес знает территорию лучше остальных, предлагаю ему в кои-то веки оказаться полезным и отвести нас к ней. Иначе зачем он вообще нужен.

Волк фыркнул и напряг мышцы, словно вздумал взобраться по дереву, лишь бы достать кота.

– Однажды я поймаю тебя на земле, кот, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – И ты не почувствуешь моего присутствия, пока я не вопьюсь клыками в твою ушастую голову.

– Ты повторяешь одно и то же с тех пор, как у людей появился огонь, пес, – парировал ничуть не встревоженный Грималкин. – Но уж прости меня, если не стану ждать этого с нетерпением. – И кайт ши растворился в листьях.

– Итак, мне любопытно, – заявил Пак, подстраиваясь рядом под мой шаг.

Мы следовали за Волком, продираясь через огромный лес, и своими размерами он превосходил любой другой, а я их за свою жизнь повидал немало: деревья были настолько высокими, что до веток на их макушках не дотягивался даже взгляд, а широкие стволы у основания не удалось бы обхватить и дюжине людей. В этой его части преимущественно росли светящиеся цветы и грибы: они мягко пульсировали всеми возможными оттенками. Землю укрывал плотный слой пружинистого мха, который, стоило лишь на него ступить, вспыхивал сине-зеленым сиянием, завлекавшим призрачных стрекоз, слетавшихся над продавленными стопами углублениями. Волк неустанно несся через сияющую чащу, лишь иногда останавливаясь и оборачиваясь, чтобы посмотреть на нас с осуждением, сетуя на нашу медлительность. Мы с Паком шли прямо за ним, а Ариэлла замыкала нашу колонну, двигаясь бесшумно, как тень.

Несмотря на ее заверения, что она в порядке, меня терзало беспокойство. После столкновения во сне и нашего сбивчивого, неуклюжего разговора она казалась отстраненной и нелюдимой больше, чем обычно. С каждым шагом она становилась все иллюзорнее, неосязаемее, и я испугался, что она может раствориться, как туман в пустоши. Я пытался завязать беседу, и, хотя она улыбалась, отвечала на вопросы и призывала не волноваться за нее, смотрела она как будто бы сквозь меня.

Еще у меня не получалось прогнать из головы Меган. Вот бы я объяснил ей, чем занимаюсь. Зря я молчал, зря не решился ей возразить. Может, тогда бы при воспоминании о наших прощальных словах у меня в груди не появлялась зияющая, ноющая дыра. Живет ли она дальше, забыла ли уже обо мне? В ее положении сказанное имело определенный смысл, но от мысли о том, что может быть с кем-то другим, возникало непреодолимое желание сражаться и убивать, только бы это помогло забыться. Из-за Меган и Ариэллы мне казалось, что я разрываюсь на части.

По этой причине, когда Пак застал меня врасплох, выскочив из ниоткуда с едва заметной ухмылкой, так и молившей о проблемах, я не был в настроении общаться. И подозревал, что мне не понравится его вопрос, однако ему удалось меня удивить.

– Итак, что сказала Меган, когда увидела Ариэллу?

Я покосился на него, всем видом выражая неприветливость, но он лишь усмехнулся.

– Да ладно, ледяной царевич. Я не идиот. И могу сложить два и два, чтобы сообразить, что произошло. Что она такого сказала? – Не дождавшись ответа, он вдруг потянулся, схватил меня за плечо и развернул к себе лицом. – Эй, я серьезно, принц!

Я тут же выхватил свой меч и нацелился на его голову. Однако Пак был не промах, мгновенно поднял кинжалы и блокировал мой выпад, отчего наши лезвия столкнулись, выпустив сноп искр.

Пак взглянул на меня поверх скрещенных клинков, холодно и жестко, отражая мои собственные чувства. Вокруг нас засуетились стрекозы, а между крон деревьев проступили странные просветы, бросившие луч над его лбом, создавая подобие боевой раскраски.

– Ты колеблешься, Эш, – тихо произнес Пак, его глаза сверкали, как и лес вокруг нас. – Я видел, как ты недавно смотрел на Ариэллу. Ты не знаешь, чего хочешь, твоя нерешительность тебя погубит, и ты потянешь нас за собой.

– Я дал тебе возможность уйти, – ответил я, сознательно игнорируя его обвинения. – Тебя никто не держит. Ты мог бы вернуться в Аркадию, Пак. Мог бы убраться, если бы пожелал…

– Нет. – Пак прищурился, уставившись на меня щелками с угадывавшимися зелеными радужками, и процедил сквозь зубы: – Я не собираюсь объяснять Меган, с какой стати оставил тебя одного, и распинаться, почему не знаю, что с тобой произошло. Если я вернусь, то для того, чтобы сказать, что тебя не стало, или не вернусь вообще.

– Понятно. – Я невесело улыбнулся. – Ты мечтаешь о моем провале. Если я умру, ты сможешь поддержать Меган. И на самом деле надеешься, что я не вернусь.

– Эш! Пак! – вмешалась в наше противостояние Ариэлла, подлетев бледная и перепуганная. – Прекратите! Что вы тут удумали?

– Все в порядке, Ари, – произнес Пак, не разрывая нашего зрительного контакта. – Мы с ледяным царевичем решили потолковать, не так ли, принц?

Я еще мгновение сохранял стойку, затем отступил и убрал меч в ножны. Пак ухмыльнулся, однако в его глазах читалось, что мы еще не закончили.

– Если вы двое наигрались, – прорычал подобравшийся к нам Волк, подчеркивая свое недовольство, – мы почти на месте.

В такой дали Густолесья Река Снов впадала в широкий, сонный канал, и в его черных как смоль водах отражалось темное небо.

– На твоем месте я бы не подходил слишком близко, – предупредил Волк Пака, который собирался пустить камешек по зеркальной глади. – Мы не так далеко ушли от Притока Кошмаров, и будет досадно, если тебя утащит какая-нибудь мерзость. Поиски твоего тела не входят в число моих увлечений.