Ричард Кнаак - Весы Великого Змея [litres]

Тем более, что даже при самой строгой дисциплине в своих рядах Ульдиссиан вовсе не был уверен в победе.

День шел своим чередом. Время от времени старший из Диомедовых сыновей чувствовал прикосновение мысли Рашима, и понимал: с отрядом разведчиков все в порядке, и ничего подозрительного ими пока не замечено. Вполне возможно, в Калинаше знать не знали о происходящем… по крайней мере, Ульдиссиан надеялся на это всем сердцем.

С наступлением вечера, как только эдиремы остановились на привал, он вызвал к себе Сарона, Тимеона, Йонаса и всех остальных командиров и еще раз подчеркнул, сколь важно с сего момента во всем, в любых мелочах, действовать согласованно. Детишек и самых слабых порешили впервые отодвинуть назад, под защиту отборных, сильнейших бойцов, а остальных эдиремов, разделив поровну, отдали в подчинение самым надежным помощникам Ульдиссиана.

Сами они с Серентией лично никем командовать не собирались, им вдвоем предстояло налаживать взаимодействие меж остальными. Тому, что дочь Кира сделалась в войске второй после него самого, Ульдиссиан до сих пор не уставал удивляться: такой он Серентию прежде не смог бы и вообразить…

Однако себя управляющимся со столь необъятными силами без нее старший из сыновей Диомеда тоже больше не представлял.

Перед самым рассветом его разбудил мысленный зов Рашима. Поначалу Ульдиссиан ожидал услышать самое худшее, но хашири лишь сообщал, что вместе с товарищами отправляется назад. Никакой опасности со стороны Калинаша они не заметили: казалось, о действиях эдиремов в городе даже не подозревают.

Узнав об этом, Ульдиссиан вздохнул с невероятным облегчением. Новости он сообщил Серентии и остальным, и, как только все закончили завтрак, приказал эдиремам продолжить поход.

И вот, спустя едва три часа, впереди показались башни Истани.

Быть может, в величине Истани значительно уступал Хаширу с Тораджей, однако выглядел куда крупнее Парты. Размеры храма Ульдиссиан оценил, основываясь на опыте предыдущих городов. По-видимому, не слишком велик, но задержать вполне может – настолько, что шансы достичь окончательной цели, прежде чем Лилит успеет измыслить нечто новое, окажутся под угрозой.

Рассудив так, Ульдиссиан решил обойтись без предварительного знакомства с горожанами, с коего неизменно начинал в прошлом, и штурмовать храм сразу же, как только сможет. Штурмовать… и молиться о том, что после сумеет объяснить истанийцам: это, дескать, ради вашего блага.

Понимая, что жрецы могут, ожидая беды, следить за окрестностями, а появление эдиремов уж точно не останется никем не замеченным, путь к городу Ульдиссиан выбрал самый открытый. Сейчас все решала быстрота.

Рашим со своими еще не вернулся, но дожидаться их Ульдиссиан не мог. Когда джунгли сделались реже, он велел остальным эдиремам развернуться пошире. Скоро, совсем скоро они достигнут ворот Истани…

И тут Ульдиссиан насторожился. Он мог бы поклясться, что совсем ненадолго, на краткий миг, почувствовал…

Но нет. Должно быть, он просто встревожен. Да, скорее всего.

– Серри, – негромко пробормотал Ульдиссиан. – Встань со мной рядом и следуй за моей мыслью.

Доверяя ему, как всегда, Серентия без лишних слов подошла ближе. Едва она приготовилась, Ульдиссиан направил ее мысли туда, где ей следовало сосредоточиться.

– Не видишь ли, не чувствуешь ли хоть чего-нибудь ?

– Нет… на миг мне было подумалось… но нет…

Именно такого ответа Ульдиссиан и ждал, и, получив его, лишь еще сильней заподозрил неладное.

– Серри, позволь мне попробовать кое-что.

– Вместе пощупать хочешь? – уточнила она, зная о чарах, показанных Ульдиссиану Лилит в то время, когда демонесса притворялась ею. – Если думаешь, что попробовать стоит, я согласна.

Вместо того чтобы встать так же, как в прошлый раз, с Лилит, Ульдиссиан просто придвинулся ближе. Оба закрыли глаза, сосредоточились, мысленно потянулись друг к другу…

Результат не заставил себя ждать, и плоды его ничем не уступали быстроте, с коей он был достигнут. Связь между ними установилась с легкостью, весьма и весьма обрадовавшей Ульдиссиана, правду сказать, опасавшегося полного неуспеха.

Одна беда: связи этой сопутствовала несказанная близость к Серентии. Дабы предотвратить пробуждение каких-либо чувств, Ульдиссиан поспешил направить ее мысль в ту сторону, которую хотел осмотреть.

Однако по завершении самых тщательных на взгляд обоих поисков, Ульдиссиан остался ни с чем. Не заметил он даже того, что заставило его насторожиться, и знал, что Серентия тоже не нашла ничего. Еще пара минут напрасных стараний – и Ульдиссиан сдался.

– Ошибся, – пробормотал он. – Просто почудилось.

– Но это же лучше новой опасности, разве нет?

– Лучше, – согласно кивнул Ульдиссиан. – До тех пор, пока я не начну видеть ее призрак повсюду. Так будет гораздо труднее заметить появление настоящей опасности…

Эдиремы шли дальше и дальше. Мало-помалу несколько крыш над верхушками деревьев превратились в настоящий город. Тут Ульдиссиан велел всем дозорам вернуться к колонне, дабы никто не оказался отрезанным от остальных. Не хватало только Рашима с его четверкой, но пока Ульдиссиан разбирается с местным храмом, они наверняка успеют догнать своих.

Однако, к немалому его удивлению, прежде чем эдиремы успели приблизиться к городским воротам, из Истани им навстречу выехал целый отряд, общим числом двадцать пять душ, в большинстве своем – городских стражников. Перед Диомедовым сыном остановилась горстка чиновников, возглавляемых средних лет толстячком в богатых одеждах синего и зеленого шелка.

– Мы прибыли для разговора с командующим этой армией, – заговорил толстячок.

В носу его красовалось искусной работы серебряное кольцо, инкрустированное крохотными рубинами.

Ульдиссиан выступил вперед. Истаниец не спешился, взирал на него свысока, но это его не смутило: вскоре чиновник узнает, за кем тут сила, особенно если попробует заступиться за Церковь Трех.

– Я и есть тот, кто тебе нужен, – сообщил он всаднику, – а зовут меня Ульдиссиан уль-Диомед.

Чиновник раскрыл было рот, но сын Диомеда вскинул кверху ладонь.

– Сказать могу только одно, – продолжал он. – Тебе и другим горожанам бояться нас ни к чему. Нам нужен только храм Церкви Трех. Не стойте у нас на пути, и вскоре сами увидите всю правду об их злодеяниях.

Во время его краткой речи всадник непрестанно ерзал в седле, а стоило Ульдиссиану умолкнуть, выпалил:

– Но ведь поэтому мы и пришли к тебе, мастер Ульдиссиан! Вам нет надобности входить в Истани! Церковь Трех… они бежали!

Не веря собственным ушам, Ульдиссиан уставился на толстячка во все глаза. Над толпой эдиремов поднялся восторженный крик.