Ричард Кнаак - Весы Великого Змея [litres]

Опыт Тораджи подсказывал: за уцелевшими статуями нужно приглядывать в оба. Лилит заманила его в этот зал неспроста, а стало быть, остерегаться следует всего вокруг.

И тут по залу разнесся ее хохот.

– Игре конец, дорогой, милый мой Ульдиссиан! Ты вправду был просто чудом, ты оправдал все мои ожидания, но с этим пора заканчивать: у меня еще столько дел!

Голос Лилит звучал отовсюду и ниоткуда. Она была здесь… и в то же время поблизости ее не было. Всякий раз, как Ульдиссиану казалось, будто он чует ее там-то и там-то, на первый план выступало другое, новое место.

– Покажись, – прорычал он. – Покажись, где ты есть!

– Да вот же, любовь моя, вот я!

И Лилит появилась… одна, другая, третья, и еще, и еще, и еще! В какой-то миг весь зал наполнился многими сотнями образов демонессы.

Разумеется, Ульдиссиан сразу же понял: это попросту морок. Но как ни старался он отличить истину от наваждения, все Лилит казались ему настоящими, явной фальши не чувствовалось ни в одной.

– Обними же меня напоследок, – насмешливо проворковала в унисон тысяча Лилит, разом надувших губы. – Поцелуй же меня напоследок, любовь моя.

Покачивая бедрами, выпятив груди, орды Лилит двинулись на него.

– Ну же, возляг со мной на прощание…

Все они быть настоящими никак не могли, однако же были. Ульдиссиан постарался сосредоточиться, но битва в джунглях, а после бой в одиночку против морлу… все это здорово подточило и силы, и ясность мысли. На это демонесса наверняка и рассчитывала. Ослабший, Ульдиссиан не так для нее опасен, и, может быть, даже станет сговорчивее. В конце концов, Лилит по-прежнему нуждалась в эдиремах, а как проще заполучить их, если не с его помощью?

И тут Ульдиссиану пришло в голову еще кое-что. Выходит, пустившись на все эти хлопоты, отправив его блуждать по лабиринту, а после биться с морлу внизу, Лилит рассчитывала, что он как-нибудь да уцелеет. Да, сомнений быть не могло. Вкупе с ее изумлением в тот миг, когда она вдруг оказалась посреди поля битвы в джунглях, это подсказывало: способностями Ульдиссиана демонесса пренебрегает лишь напоказ, а на деле относится к ним куда серьезнее. Мало этого, Ульдиссиан вдруг понял, что Лилит даже слегка напугана, иначе зачем бы ей утруждаться, творя столько затейливых чар? Стало быть, сделать с ним что пожелает, утащив его от соратников, демонесса не может?

Да, вполне вероятно… возможно, ей в самом деле необходимо прежде отнять у него как можно больше сил…

Лилит надвигались, распахнув перед ним объятия. Очевидно, стоит поддаться искушению – тут ему и конец. Нужно каким-то образом отыскать среди них единственную, настоящую…

И вдруг в тумане, застилающем мысли, забрезжил новый вопрос. Это ведь главный храм, средоточие всей жизни секты – но где тогда все, кто должен быть здесь неотлучно? В джунгли Лилит отправила только жрецов низших рангов, мироблюстителей да морлу. Где же послушники, верховные жрецы, стража и все остальные, необходимые для проведения обрядов, но не обученные воевать? Ведь кроме жреца, сраженного костью Малика, Ульдиссиану до сих пор не попалось на глаза ни души…

Так вот оно что!

Сообразив, в чем тут дело, Ульдиссиан мысленно повелел истине предстать перед ним такой, как есть.

Лилит разом исчезли. На их месте возникли служители Трех – жрецы, жрицы, послушники, мироблюстители и прочие, и прочие… вся иерархия секты налицо, как на ладони. Вот только настоящей Лилит среди них не оказалось.

«Нет, здесь она, здесь, – подумал Ульдиссиан, напомнив себе, за кем охотится. – Морок я рассеял, но ей ничего не стоило принять чужое обличье…»

Должно быть, служители Церкви Трех поняли, что разоблачены, так как бросились на него всем скопом, точно безумные. На их взгляд, они по-прежнему служили Примасу, и Ульдиссиан был уверен: никакие слова не заставят их в том усомниться.

Впрочем, не ведающих о том, что представляет собой Церковь Трех, что на самом-то деле все они исполняют волю чудовищных владык Преисподней, среди них не было и быть не могло. Все беспокойство Диомедова сына об участи этих собратьев по Роду Людскому разом сошло на нет. Сами они жизни соратников Ульдиссиана не ставили ни во что, не говоря уж о жизнях ни в чем не повинных людей, приходивших послушать их «благочестивые» назидания.

Повторив трюк, проделанный с морлу, Ульдиссиан разметал ряды служителей храма. Тела брызнули во все стороны, огромный зал огласился множеством криков. Несколько человек взлетели к самому потолку, еще кое-кого швырнуло о стены. Ульдиссиан не щадил никого, бил во все стороны без исключения, и служители Трех разлетелась прочь, точно отбросы – лучшей судьбы они не заслуживали.

На ногах устоял лишь один, неприметный послушник в серых с коричневым одеяниях.

– Ну, здравствуй, Лилит, – подытожил Ульдиссиан.

На сей раз невольно предпринятая попытка самозащиты сыграла против нее, но ненадолго. Сбросив человеческий облик, демонесса предстала перед Ульдиссианом во всей красе, прыгнула вверх, задержалась в воздухе.

– Милый мой, драгоценный, – проворковала Лилит, – как ты, должно быть, устал! Чудо, что на ногах еще держишься…

Правду сказать, устал Диомедов сын зверски . Последнее заклинание обошлось ему слишком дорого, а вот Лилит, напротив, казалась свежей и полной сил.

– Я буду скучать о тебе, любовь моя, – продолжала она. – Однако всему на свете наступает конец! Я…

– Умолкни, Лилит.

Взгляд демонессы сделался мрачен.

– Ну нет, Ульдиссиан, таким манером со мною не разговаривают. Боюсь, на сей раз придется наказать тебя по всей строгости…

Внезапно Лилит очутилась прямо перед ним, растопырила когти, хлестнула вправо-влево хвостом. Пара когтей рассекла изорванную одежду и плоть, и на этот раз полностью исцелить раны Ульдиссиану не удалось. Захотелось упасть, рухнуть на пол, но этого он позволить себе не мог.

Рука Диомедова сына перехватила запястье противницы за миг до того, как еще пара когтей вонзилась ему в горло. Развернув Лилит спиною к себе, он швырнул ее под потолок, прямо в голову изваяния Балы. Не выдержавшая удара, шея истукана треснула, переломилась.

Но не успела огромная глыба мрамора рухнуть на пол, как демонесса исчезла и, появившись позади Ульдиссиана, взмахнула когтями, метя в спинной хребет.

Однако Ульдиссиан почуял, что она замышляет, и загодя развернулся к Лилит лицом. Поймав ее руки, он свел их вместе и крепко стиснул в ладони оба запястья.

– Вот все и кончено, Лилит, – безучастно объявил он.

Огромный храм задрожал от внезапного рокота. Церковники, остававшиеся в сознании и сохранившие способность двигаться, со всех ног устремились к выходам. В конце концов, с чего бы им здесь задерживаться? От настоящего Примаса – ни слуху ни духу, а все это время их, как оказалось, водила за нос Лилит…