Ричард Кнаак - Весы Великого Змея [litres]

К Серентии бросились еще двое морлу, но прежде чем она успела с ними расправиться, полдюжины быстро пущенных стрел поразили глаза и горло обоих. Каждому попаданию сопутствовал отблеск волшебной силы.

Морлу рухнули с ног.

– Ахилий? – выпалила Серентия.

Пусть и предупрежденная Ульдиссианом о появлении лучника, сама она почувствовать его не смогла, и даже не слишком-то поверила в его возвращение, но сейчас…

Темнокосая девушка принялась бить врага усерднее прежнего. Ахилий здесь, с ней, хоть она его и не видит! Чем бы все ни закончилось, поражением или победой, они останутся вместе.

Вместе… хоть в жизни, хоть в смерти…

Скажи Мендельну кто-нибудь, что ему хватит духа и сил не просто остаться в живых с рукой, отрубленной почти по плечо, но и продолжать бой как ни в чем не бывало, он счел бы говорящего сумасшедшим. Сейчас он считал сумасшедшим себя самого … но это ничуть его не волновало: ведь Ульдиссиан исчез, унесен демонессой неизвестно куда! Что происходит с братом в эту минуту, Мендельн не знал, но ничего хорошего от Лилит ожидать не стоило. По горло сытая упрямством брата, она наверняка решила заставить Ульдиссиана дорого за него заплатить.

«Я так хотел оказаться с ним рядом, – с горечью подумал Мендельн. – И вот, оказался, пусть совсем ненадолго…»

Поразмыслил он, не позвать ли на помощь Ратму с Траг’Улом, но по каким-то самому ему непонятным причинам решил воздержаться. Вместо этого Мендельн воспользовался полученной раной и горькой обидой с умом: пусть-ка то и другое придаст сил его чарам! Лишенные демонической сущности, сообщавшей им способность к движению, морлу падали перед ним один за другим, однако каждое заклинание взимало с него немалую дань. Да, окружающим он этого не показывал, и все же морлу оставалось слишком, слишком уж много. Их жуткого вида клинки раз за разом пробивали защиту то одного, то другого из эдиремов, выпуская несчастным кишки, орошая кровью убитых прочих оборонявшихся.

«Их нужно изгнать всех, всех до одного, иначе не победить… и даже в живых не остаться!»

Один из морлу прорвал строй эдиремов, но вместо того, чтоб ударить по противникам Церкви Трех со спины, звероподобный воин направился к детям и самым слабым, собранным в середине лагеря. Чудовищный лик неупокоенной твари исказился в жуткой ухмылке. Следом за первым сквозь бреши в рядах приверженцев Ульдиссиана проскользнули еще двое морлу. Да, эдиремы уже не раз показали, чего стоят в бою, однако враг попросту превосходил их в числе и в опыте кровопролития…

«Их нужно изгнать!»

Но вот беда: кроме Мендельна, этого никто не умел, а его одного явно недоставало. Все, что показывали, чему учили Ратма с драконом – все оказалось напрасным. Ни один из их приемов, ни одно из заклинаний для решения столь колоссальных, столь безнадежно трудных задач не годилось.

И все же Мендельн должен был попытаться. Конечно, непременного спасения для эдиремов это не означало, но не сдаваться же так просто…

Все это внезапно натолкнуло его на мысль о том, чем он может помочь Ульдиссиану. Тоже идея отчаянная, однако…

Вынув из кармана обломок кости, Мендельн без колебаний сказал ему:

– Отправляйся к брату. Помоги ему в схватке с Лилит.

Обломок послушно исчез. Оставалось только надеяться, что Мендельн не совершил ужасной ошибки, но иного выбора у него не имелось.

Теперь оставалось расправиться с морлу. Собравшись с духом, Мендельн принялся мысленно перебирать слова заклинаний. Вот так. Вот в этом порядке их и следует выстроить. Это уже не примеры, показанные наставниками, до этого он дошел сам.

«Если Равновесию будет угодно, – подумал Ульдиссианов брат, – все выйдет, как надо…»

А если Равновесию угодно не будет… нет, об этом Мендельну не хотелось и думать.

Подняв кинжал, он вновь напряг голос. Новое заклинание представляло собой его собственный вариант примененного ранее, но намного сильнее. Однако здесь требовались не только слова. В эти чары Мендельн вложил всю волю, всего себя без остатка. Морлу – страшное зло, скверна, коей не место в мире…

Кинжал ослепительно вспыхнул. Вскрикнув от неожиданности, Мендельн покачнулся, с трудом устоял на ногах. Казалось, чары вытягивают из него не что иное, как саму жизнь.

Свет хлынул во все стороны, озарил эдиремов, добрался до их врагов. Мендельн замер, с надеждой, с нетерпением ожидая, что из этого выйдет. Однако все оставалось по-прежнему, и это едва не заставило его покориться неодолимой слабости.

Но вот один из морлу отшвырнул за спину шлем. Открыв всем взорам жуткое, обезображенное множеством шрамов лицо, неупокоенный воин неловко шагнул в сторону Мендельна… развернулся кругом и рухнул наземь.

Рядом с первым упавшим пал и второй. За вторым последовал третий.

«Получается! – возликовал Мендельн. – Получается!»

Однако дело все еще шло слишком медленно. Вскоре слабость взяла свое. Не устояв на ногах, Мендельн опустился на колено и проклял собственное бренное тело, хотя в тот же миг на его глазах легла замертво сразу целая шеренга морлу. Проклял он и Ратму с Траг’Улом, предоставивших все это ему одному. Оба столько наговорили о необходимости сохранять Равновесие, но как сохранить его, если все эдиремы полягут здесь, в этом самом бою? Какой тогда прок от этого Равновесия? Отчего бы дракону раз в жизни не выбраться из своего тайного логова, не перейти от бесконечных проповедей да поучений к действию?

– Ты прав , – вдруг раздалось в его голове. – Ты прав, Мендельн уль-Диомед …

Казалось, всю прежнюю жизнь Ульдиссианов брат провел в спячке и только сейчас пробудился под натиском небывалого прилива сил, ниспосланных ему драконом и Ратмой. Исполнившийся надежд, переполненный мощью, Мендельн поднялся во весь рост и направил всю эту мощь в кинжал… в сотворенные чары. Свет засиял так ярко, что наверняка стал виден даже бодрствующим жителям столицы. Бойцы повсюду вокруг застыли в изумлении…

И морлу – все морлу до единого – наконец-то умерли… умерли вновь. Теперь они падали с ног многими дюжинами – да что там, наверняка целыми сотнями! Куда ни взгляни, везде виднелись только их трупы, ковром устилавшие залитые кровью просторы джунглей. По счастью, Мендельн был твердо уверен, что жутким тварям уже не подняться из мертвых: слагая свое заклинание, он и это принял в расчет.

– Вот и конец им , – объявил Траг’Ул. – Вот их больше и нет …

С этим дракон и Ратма снова оставили Мендельна одного. Покачнувшись, младший из Диомедовых сыновей упал на колени. Рука его безжизненно повисла вдоль туловища, и небывалой яркости свет, излучаемый кинжалом, тут же погас.