Андрэ Нортон - Тройка мечей [сборник litres]

К ее изумлению, Йонан стремительным движением развернул меч и вместо острия направил на жезл рукоять. Из навершия рукояти вырвалась сверкающая голубая дымка. Она коснулась катящегося жезла и…

Казавшийся массивным предмет задрожал так, словно и вправду был наделен жизнью. А еще казалось, что быстрые действия Йонана сбили его с толку, но он чуть-чуть приподнял ту часть, где была голова, и на миг качнулся взад-вперед.

– Что это? – спросила Келси. – Оно живое?

– Я никогда прежде не видел ничего подобного, – ответил Йонан. – Но оно принадлежит Тьме – быть может, темнейшей из Теней.

Едва лишь эти слова успели сорваться с его губ, как раздался гневный вой. Келси явно слыхала его прежде. В обход камня ковыляла кошка, волоча за собой предмет, пылающий яростным светом. Цепочка самоцвета колдуньи была зажата во внушительных клыках, а сам камень бурлил и пульсировал, как будто в нем тоже была заключена некая новая жизнь. Кошка обошла жезл по широкой дуге – тот продолжал дрожать и сражаться за свободу, но Йонан сдерживал его.

Подойдя к Келси, Быстроногая уронила цепочку на носок мягкого сапожка девушки, а потом посмотрела ей в лицо и снова требовательно взвыла.

Девушка наклонилась и подобрала цепочку, упавшую на гравий; камень оказался всего в нескольких дюймах от ее руки, и, выпрямляясь, Келси чуть не вскрикнула от жара, исходящего от самоцвета.

Жезл пришел в неистовство. Он перекатывался из стороны в сторону, но Йонан был начеку, и рукоять его меча не давала жезлу даже на секунду вырваться из-под охраны.

– Дура!

Резкий голос колдуньи заставил Келси оглянуться. Женщина из Эсткарпа бежала, подобрав подол обеими руками; сейчас она опережала Дагону и двух ее спутников: облаченного в кольчугу мужчину Древней расы и девушку из Долины, с хлыстом на изготовку. А перед этой троицей вихрем мчался Тсали.

– Дура! – Колдунья немного запыхалась, но все-таки добежала первой, и у нее еще хватило сил, чтобы схватить Келси за руку, словно она хотела немедля вырвать у девушки камень. – Ты что, хочешь выжечь последние остатки жизни?..

– Или не остатки. – Дагона говорила куда сдержаннее. – Что за Зло Тсали отыскал в наших пределах? – Она подошла к дрожащему, сопротивляющемуся жезлу и наклонилась, чтобы рассмотреть его поближе. Все умолкли, ожидая ее слов. Но в конце концов леди покачала головой.

– Никогда еще древняя защита Долины не была нарушена. Однако Тсали нашел эту вещь, когда та катилась среди камней и должна была уже вот-вот упасть в ручей, – возможно, для того, чтобы вода скрыла ее и принесла вниз. Она не принадлежит ни Сарнам, ни серым, ни, конечно же, фасам – ну, либо они никогда не применяли против нас ничего подобного. Эта вещь очень старая и…

– И что же это означает, госпожа? – впервые подал голос мужчина в кольчуге. Келси сперва показалось, что это вернулся Саймон. Но лицо, полускрытое наносником шлема, принадлежало куда более молодому человеку. – Что слуги Тьмы отыскали какое-то хранилище древнего оружия? – Вместо меча у него в руках было нечто вроде тонкой палки, очищенной от коры и до середины выкрашенной в тот же сине-зеленый цвет птичьих перьев, что и крыши домов Долины. – Ну что ж, – сказал он Йонану, – давай посмотрим, что Долина может противопоставить этому.

Йонан послушно перестал плести рукоятью меча узоры над странным предметом и отступил в сторону.

Второй мужчина заговорил. Он произнес одно-единственное слово; Келси не знала, что оно означает, но как и в тот раз, когда она уворачивалась от атаки колдуньи, голову ее мгновенно заполнил рев – как будто сам воздух над ними разорвался, впуская нечто неведомое.

Зеленая половина палки вспыхнула настоящим пламенем, и мужчина, что-то выкрикнув, швырнул ее в жезл. Палка упала на скомканную ткань, та затлела, а потом и загорелась; этот огонь словно взволновал жезл – тот целенаправленно подкатился к ткани и сунул вырезанную голову в язычок пламени. Он словно бы жадно поглощал быстро гаснущий огонек.

– Ха! – Колдунья запрокинула голову и рассмеялась резким лающим смехом. – Видишь, что ты натворил, Кемок-полукровка? Это не для таких, как ты, каких бы знаний ты ни нахватался в Лормте! Убирайся, пока не натворил бо́льших бед! Смотри – он питается тем, чем ты пытался его утихомирить!

И действительно, похоже было, будто вихрь внутри найденного Ящером жезла набирает силу, а мрак, как показалось Келси, начал светиться. А потом ее руку вдруг пронзила боль; взглянув туда, девушка увидела, что самоцвет на цепочке начал вращаться, и звенья цепочки врезались в ее плоть.

– Именем Рейта и Ниевы…

Это что, ее голос? Откуда взялись эти имена? Да, они сорвались с ее губ – но не были порождены ее разумом!

Вращающийся камень рассыпал искры, но ни одна из них не долетала до лежащего на земле жезла. Келси обнаружила, что не в состоянии остановить собственное запястье, придающее камню вращение.

– Нет! – К колдунье вернулся дар речи, и она попыталась ударить Келси по руке. Но Йонан перехватил удар, и женщина в сером, не ожидавшая такого резкого отпора, вынуждена была попятиться. – Она не колдунья! – взвизгнула она снова. – Она не смеет использовать Силу! Вы что, хотите, чтобы то, что ждет, обрушилось на нас всех? Остановите ее!

Колдунья посмотрела на Дагону, которая не пошевелилась ни при уничтожении палочки, ни при попытке нападения колдуньи на Келси. Но теперь она заговорила.

– Мы не даем имена – они даны нам. Одна из твоих сестер дала ей имя – а может, и не только его…

– Она мертва! – Судя по тону колдуньи, она считала такой исход вполне заслуженным.

– Мертва, – согласилась Дагона. – Но, умирая, она могла передать…

– Это невозможно! – вскричала колдунья. – Она не имела права! Она не могла! Эта – откуда она взялась? Она не нашей крови, не обучена – она опасна для всех нас! Отдай камень! – потребовала она у Келси, которая только что кое-что осознала.

Она не только не могла остановить вращение запястья, двигающее камнем, – она не могла и выпустить цепочку из пальцев. Вместо этого ее потянуло вперед, как будто кто-то дернул ее на себя, и она не могла сопротивляться этой Силе. Колдовской самоцвет вращался теперь быстрее, и описываемый им круг увеличился, и в конце концов камень словно бы повис в воздухе почти вплотную к жезлу.

Все это время жезл метался взад-вперед, перекатывался, будто и вправду был живым, но никак не мог вырваться. Вращение камня ускорилось, и запястье Келси превратилось в центр сверкающего диска, и теперь искры сыпались на предмет, лежащий на обгорелой ткани.

И снова губы Келси произнесли непонятные ей самой слова:

– Рейт! Рейт! Именем Огня Рейта! Волей Ниевы! Да будет это обезврежено!