Джонатан Френч - Реальные ублюдки [litres]

Блажка пожала плечами, соглашаясь. Ублюдки забирались в седла, готовые к указаниям.

– В это ущелье есть другой путь? – спросила Блажка.

– Нет, – ответил Облезлый Змей и указал на ближайшую тропу. – Всем, кроме птиц, придется спуститься отсюда.

– А как насчет тех псов? – спросила Блажка. – Можем мы поставить свои жизни на то, что они не смогут пройти иначе? – Все молчали. – Черт. Колпак, выдвигайся. Проверь каждую щель.

Бледный ездок двинулся в чащу.

– Остальные будут здесь, – приказала Блажка. – И стреляйте по всему, что придет по этой тропе. – Она вскочила в седло и зарядила арбалет.

Он заняли позицию чуть поодаль от прохода, в месте с хорошим обзором. Оттуда они могли сделать до двух залпов, прежде чем пришлось бы вступить в бой. Сигналы не затихали, но эльфы, которые их подавали, очевидно, двигались. Синица сосредоточенно прислушалась.

– Воины ищут, – сообщила она спустя несколько мгновений. – Вторженец от них ускользает.

Нацелив арбалеты на тропу, Ублюдки стояли на страже. Блажка подумывала послать гонца в хижину Певчего, расстроенная, что не приказала соплякам вернуться и доложить обстановку. Она повернулась к Баламуту, чтобы отправить его, но ее приказ заглушил громоподобный рев. Он заполнил всю долину, всколыхнув воздух. Не похожий на песню Рогов, но и не менее знакомый.

Это был яростный Голос Белико.

Блажка переглянулась с Овсом.

– Жрика, – сказал он и начал разворачивать Уродище.

– Будьте здесь! – приказала Блажка остальным. – Выглядывайте псов! – И толкнула Щелка, чтобы пошел следом.

Ущелье взвыло изнутри, словно с небес свалилась буря и приземлилась где-то среди деревьев. Когда свины, устремившись к источнику звука, направились сквозь заросли и мимо разбухших бревен, Блажка испытала облегчение от того, что те бежали не к хижине, а к заболоченной середине долины. Непроходимый папоротник, грязь и колючки преграждали их путь до тех пор, пока им не пришлось спешиться и, оставив свинов, продолжать путь пешком. Овес пробивался сквозь подлесок, ныряя под ветки, перепрыгивая через валуны и просто проталкиваясь вперед, когда ни первое, ни второе не было возможно. Блажка дышала ему в спину.

Звук затих так же резко, как возник.

Они на минуту остановились и, учащенно дыша, переглянулись. Жрика уже однажды отвадила орка. Теперь оставалось надеяться, что это ей снова удалось. О том, что еще могло свести на нет ярость Белико, не хотелось и думать. И они пробирались дальше. В такой глубине долина была уже погружена во мрак. Не слыша голоса, по которому можно было ориентироваться, Блажка теперь беспокоилась, что они идут вслепую, ведомые лишь отчаянием. Но Овес, должно быть, знал привычки полурослицы, потому что вышел на поляну, испещренную мелкими ручейками. Там валялась корзина, из которой уже расползлись улитки, оставив следы своего степенного побега. Оттуда за ними было легко проследить. Деревья стояли погнутые и покосившиеся, а мокрый дерн под ними был усыпан павшими ветками. След божьего дыхания.

Они обнаружили ее недалеко от самого разоренного места в затопленной ложбине. Полурослица стояла на коленях, по пояс в стоячей воде, опустив голову на грудь. Соскользнув по каменистому, поросшему мхом откосу, Овес достиг дна ложбины, прошагал через пруд и оказался рядом с Жрикой. Блажка осталась у края воды, держа арбалет наготове.

– Она жива! – воскликнул Овес.

Блажка, не теряя бдительности, вошла в пруд. Полурослица была едва в сознании, что-то бормотала и пошатывалась, будто пьяная. Овес поддерживал ее голову своей огромной рукой.

– Жрика! Куда он ушел?

Она указала пальцем. Ее рука так дрожала, что понять нужное направление удалось не сразу. Блажка с Овсом различили грубый коридор из раздавленного кустарника и сломанных веток, которые вели вперед от дальнего конца пруда.

– Уводи ее отсюда, – сказала Блажка, сама выдвигаясь к месту, куда Жрика, очевидно, зашвырнула орка.

– Ты не пойдешь драться с ним в одиночку.

– А какой у нас выбор? Может, я сдержу его, пока не придут Рога. Уходите.

Овес неохотно встал, подхватив полурослицу.

Блажка вошла под свод из листвы. Если Крах был ранен, ей, возможно, удастся его прикончить. Проверить, сможет ли он увернуться от стрелы, пущенной в глаз. Она дошла до конца и нашла прогалину в зарослях терновника. Он явно упал в том месте, но уже ушел.

– Черт!

Она резко повернулась и направилась обратно к пруду.

Напротив него Овес поднимался по откосу, покидая ложбину. По вершине быстро двигалась темная фигура, готовясь перехватить трикрата, когда тот ее достигнет. И он этого не видел.

– ОВЕС!

Он обернулся на Блажкин крик, увидел, куда она показывает, и мгновенно отпрянул назад, больше соскользнув, чем пробежав. Жрику он бережно прижимал к груди. Тень двинулась следом.

Блажка прижала арбалет к плечу и выстрелила. Фигура дернулась и упала, кувырком покатившись по откосу со стрелой в бедре. Овес, уже добежавший до пруда, обернулся на павшего – тот был слишком мал для Краха.

– Это не орк! – проорал он через пруд. – Какой-то тюрбано…

Фигура вскочила и бросилась на трикрата. Овес потянулся к мечу, но ошеломленная полурослица ему помешала. Блажка, рассыпаясь в проклятиях, ринулась на помощь, всколыхнув ногами пруд. Тальвар Овса был наполовину вынут из ножен, когда его противник в черных одеждах взметнул рукой, осыпав его голову лазурным порошком.

Блажка уже видела эту синюшную хрень. Штукарь швырял ее ей в лицо в Горниле, когда она была готова его убить. Это ничем не помогло, только немного пощипало в глазах.

Овес упал, будто получил молотком по лбу.

Нападавший был одет на восточный манер, лицо его скрывал платок. Внушительная фигура в развевающихся темных одеждах, плавно двинулась, наклонившись, чтобы схватить Жрику, которая теперь лежала рядом с Овсом.

Но Блажка уже была рядом, яростно крича, она выхватила тальвар и тем же движением нанесла первый удар. Противник пригнулся, перекатился и выскочил сбоку от нее. Сжал и выкрутил ей руку. Она сначала поддалась, но тут же присела и выскользнула из хватки. Затем, выпрямившись, ударила плечом, отбросила фигуру назад и снова пошла на нее с тальваром. Сталь зазвенела о сталь: противник встретил ее тальвар изогнутым лезвием, более широким и тяжелым, чем было у нее. Блажка видела подобные на бедрах зараценов.

Жрика говорила, что Зирко придет за ней. Похоже, коварный священник назначил цену за предупреждение тюрбаноголовым о Предательской луне и превратил их в своих мальчиков на побегушках.

Блажка принялась хлестать противника ударами, заставляя его защищаться. Он ловко отражал их или уклонялся, орудуя большим мечом со скоростью умелого фехтовальщика. А может быть, он не был просто фехтовальщиком: Блажка помнила о порошке, о стрелах, которые не наносили урона, и опасалась, что его колдовство на этом не закончится.