Джонатан Френч - Реальные ублюдки [litres]

– Спасибо.

Осторожно выскользнув из ее хватки, Синица обошла хижину.

– А теперь можешь мне объяснить? – спросил Овес. – Ее лица я точно не ожидал снова увидеть.

– Она… – Блажка постаралась подобрать слова, – делает все, что может, чтобы выжить. Ты был прав, Печный. Мы ни хрена не знаем об их народе.

– Мы знаем, что они уже не раз спасали наши шкуры.

– Да, но не все они согласны заниматься благотворительностью. Один приказал своим воинам убить меня. И убил бы, если бы не Синица. Вождям Рогов его решение не очень понравилось, но их предводитель наказан, этот На’хак И’эйо Лья. Призрачный Певец. Его ребята остались поблизости и, возможно, затаили обиду. Нашим парням нужно иметь это в виду в будущем. Нам стоит сохранять бдительность.

– На’хак? – спросил Певчий встревоженно. – Старший? С таким боевым раскрасом, будто плачет кровью.

Блажка кивнула.

– Ты его знаешь?

– Я никого из них не знаю. Но его я видел. Все видели, хотя только мы с Колпаком с ним ездили. Он вел Рога против орочьего ул’усууна.

– Когда Горнило пало? – спросил Овес. – Черт. Это значит, он спас наши задницы.

Певчий согласно хмыкнул.

– Более того, это Синица его убедила. Я видел, как она с ним разговаривала. Я бы сказал, они знакомы.

– Может, он ее отец? – предположил Овес.

– Трудно сказать, эти ржавокожие все на одно…

– Аврам, – предостерегла его Берил.

Певчий немного съежился.

– Я к тому, что На’хак пошел на ту войну из-за Синицы. А теперь получается, что она за нас, а он нет? Это очень странно.

– А знаешь, что еще более странно? – спросил Овес, проводя рукой вдоль челюсти и дергая себя за бороду. – Что в Гиспарте устраивают представления, где Ваятеля показывают героем. – На огромного полукровку обратились такие испепеляющие взгляды, что он смутился. – Что? Правда! Мне Лодырь рассказал.

Блажка, Певчий и Берил застонали и ответили ему хором:

– Заткнись, Овес.

Рога сдержали обещание.

Лодырь прибыл в ущелье спустя два дня, сам, без сопровождения. Он похудел, осунулся, выглядел слегка бледным, но куда лучше, чем в последний раз, когда его видела Блажка.

– Довели меня до самого спуска, – заявил он копыту, превозмогая легкую одышку, сидя перед хижиной Певчего. – И просто показали вниз. Думаю, они знали, что мне некуда больше идти.

На верхней части головы у него была та же грязная рыбья кожа, что и у Пролазы с Певчим, но если у тех это были повязки, то у Лодыря – цельный кусок, который прикрывал его изуродованный скальп, будто заменяя собственную кожу.

Увидев их взгляды, кочевник изобразил ухмылку.

– Они четко дали понять, что снимать ее не надо. Надеюсь, у меня вырастут волосы, как у них.

Хорек прочистил горло.

– А сделали что с… э-э… твоим…

– Сделали, – ответил Лодырь довольно. – Пришили бычьи яйца. С помощью своей магии. Теперь я могу напустить семени целое корыто.

– Охренеть! – воскликнул Баламут, кивая с яростным одобрением.

Облезлый Змей шлепнул его по затылку.

– Он шутит, дурачина.

Ублюдки отпустили еще пару шуток над младшим ездоком, а потом Хорек лукаво взглянул на Лодыря.

– А что ты там видел? Может, ржавокожих девок с перьями в волосах и качающимися бедрами?

– Не видел, – ответил Лодырь. – Я большую часть времени в лихорадке провалялся. От той горькой штуки, которую мне вливали в горло, у меня были яркие сны, но ничего приятного типа качающихся бедер в них не было. Потом я мог смотреть только на крышу хижины. Там были… чары? Фетиши? Какие-то висячие украшения из полированного камня.

Певчий понимающе хмыкнул.

– Это лечебница. Туда же меня с мальцом водят.

– Хорошо, что не курятник, – сказал Лодырь, хихикнув. – Вчера мне разрешили выйти, чтобы проверить, могу ли я ходить. Мне помогал седой мужчина, и еще рядом с нами всегда был воин. Как только они увидели, что я могу… в общем, вот я здесь.

– Мы рады, что ты вернулся, – сказала ему Блажка. – Отдохни и поспи.

– А больше тут и заняться особо нечем, – добавил Баламут, рассмеявшись.

Он был прав. И это представляло проблему.

Сопляки быстро расширили выгребную яму и теперь восстанавливали брошенную хижину. Такое большое жилище здорово улучшило бы условия изгнанников. Жители Отрадной удивились, когда Блажка заявила, что после завершения работ хижину предоставят им. Они явно ожидали, что копыто заберет ее себе. Но Блажке не хотелось окружать своих ребят удобствами. Ведь они не навсегда. Копыту было положено ездить в пустоши и плевать в лицо опасности, их тянуло к Уль-вундуласу. Блажка должна была вернуть их к этой первоначальной задаче. С ней или без нее.

– Реальные ублюдки, слушайте меня.

Вняв сигналу, Лодырь встал, чтобы уйти. Блажка положила руку ему на плечо.

– Твое место здесь. Если хочешь.

На лице тертого отразился отказ. Остальные наблюдали молча. Блажка пожалела, что попыталась навязать ему такое решение в данный момент.

– Подумай, – добавила она, избавляя от неловкости обоих. Кочевник, кивнув, ушел.

Оправившись, она посмотрела на братьев.

– Очевидно, что мы становимся сильнее. Что мы выздоравливаем. Это хорошо и очень важно, но нам также нужно обучать сопляков. Это по-прежнему наша обязанность.

Облезлый Змей почесал руку.

– Это проблематично, вождь. Здесь нам негде ездить на свинах, поэтому заниматься с ними будет невозможно. А на стрельбище мы потратим столько стрел, что не сможем их возместить. И без нормальной кузницы мы быстро затупим наши тальвары на занятиях. Вот и чем тут заниматься?

– Чем угодно, кроме этого, – ответила Блажка им всем. – Всем, кроме этого. Учите условные жесты, пока они не будут знать их назубок. Кулачные бои. Бои на ножах. Учите свиные шаги без свинов. Проявите смекалку, нахрен.

Все решительно закивали.

– Неважно, пробудем мы здесь еще день или год, мы покинем Псово ущелье как копыто. Других вариантов я не рассматриваю. Певчий, Колпак, научите нас думать и вести себя как кочевники. Мы не можем позволить себе делать упряжь, а наши арбалеты скоро развалятся нахрен. Нам нужно хорошо за ними ухаживать. И следить за свинами. Они, когда не бегают, становятся ленивыми и вредными, так что придумайте, что с ними делать. Вперед.

Все подскочили, чтобы взяться за работу.

Блажка отправилась искать Синицу.

Эльфийка с тех пор, как спустилась в долину, всех сторонилась. Спала отдельно, ела отдельно, а о том, где она находится, часто никто не знал. Она была совершенно неуловимой. Копыто не придавало этому значения. Те, кто знал ее в Горниле, помнили, какой она была немногословной.

Блажка обнаружила ее на высокой груде обвалившихся камней у западной стены ущелья, не заросшей деревьями. Утренний свет падал косыми лучами, заливая теплом скалы и придавая лицу эльфийки спокойствия и безмятежности.