Питер Ньюман - Злость [litres]

Несмотря на то, что комната рассчитана на одного человека, она прекрасно вмещает в себя всех. Диада сидит у двери, переводя взгляд с маленькой желтой таблетки в одной руке на забрало в другой. Ее губы периодически шевелятся в одностороннем диалоге с незримым собеседником. Тихий час всегда самый трудный.

Она подносит таблетку ко рту, оттягивая момент. Несмотря на ограничения в еде, припасы у них заканчиваются. Она раскусывает внешнюю оболочку таблетки и жует, в сотый раз жалея, что у них больше нет инъектора.

– Что? – обращается она к забралу.

Забрало молчит.

– Это от боли. Мне нужно концентрироваться на задании.

Забрало молчит.

– Мне бы они были ни к чему, если бы ты… если бы я… – она замолкает, наклоняя голову и прислушиваясь.

Да, за дверью точно кто-то есть.

Диада надевает забрало и сантиметр за сантиметром вытаскивает меч из ножен, двигаясь как можно медленнее, чтобы заглушить звук шагов. Собравшись, она поднимает оружие и распахивает дверь.

На пороге на коленях стоит, склонив голову, мужчина. Обнаженная шея покрыта вьющимися седыми волосами. За ним около десятка других, тоже на коленях. Пространство вокруг заполняет их слабый шепот.

Диада сразу же распознает странные слова: литания Крылатого Ока. Она удерживает меч над шеей мужчины, взмахивает им и убирает обратно в ножны.

– Радуйся, что пронесло, – бормочет она.

Мужчина поднимает глаза, не подозревая, насколько близок он был к смерти.

– Простите, если мы вас потревожили. Я Гарт Грейнс, старший врач Вердигриса, вы меня помните?

– Помню.

– Мы ждали, пока проснется хранительница. Хотели принести благодарность ей и Крылатому Оку. Вообще, я надеялся поговорить с ней.

– Разве она недостаточно сделала для одной ночи?

– О, разумеется, вы правы. Мы подождем.

– Она спит.

– Да, понимаю. Как я сказал, мы подождем.

– Как хотите.

Она закрывает дверь и садится обратно. Не так-то просто устроиться, да и тихие голоса по ту сторону двери упорно раздражают слух.

Слышится долгий заразительный зевок, за которым раздается заспанный голос:

– Что это было?

– Ничего. Спи давай.

– Ты разговаривала?

– Да.

– С кем?

– Ни с кем.

– Ты опять разговаривала сама с собой?

Диада хмурится.

– Что значит «опять»?

– Ты же иногда так делаешь.

– Нет.

Веспер приподнимается на локтях.

– Да. Ты так делала и в Дивенбурге, и по дороге сюда.

– Ты выдумываешь.

– Неправда!

– Если тебе так важно знать, то я говорила с доктором, которого ты вылечила.

– Да?

– Да. Он хочет тебя увидеть, но я сказала ему, что ты спишь.

– Это он за дверью?

Она снова наклоняет голову, прислушивается, затем кивает.

– Ладно, лучше нам его выслушать.

– Но тебе нужен отдых.

– Я уже проснулась и в любом случае опять не засну, потому что мне интересно, зачем он пришел.

Диада что-то произносит себе под нос, затем открывает дверь.

– Только ты, – говорит она удивленному доктору. – Остальные ждут снаружи.

Он быстро заходит, не прекращая поток благодарностей, и встает на колени перед кроватью.

– Здравствуйте.

– Да, – отвечает он, мотая головой, не уверенный, дозволено ли ему смотреть прямо на Веспер. – То, что вы и Крылатое Око сделали для нас этой ночью, нельзя описать словами. Но я желаю попробовать.

Он прочищает горло.

– От себя лично, а также от имени всех несчастных мы выражаем вам свою благодарность и клянемся в верности.

Веспер искренне улыбается.

– Спасибо.

– Дело в том, что, эм-м, не хочу показаться непочтительным, но в городе еще полно больных – кажется, мор распространяется, несмотря на карантин, – и они так же заслуживают помощи, как и я.

Он смотрит на покоящийся в углу меч и сглатывает.

– Я знаю свое место и полностью отдаю себя в ваши руки.

– Сколько еще больных?

– По правде сказать, не знаю. Несколько сотен как минимум. Конечно, некоторые могут быть уже мертвы, и к нам постоянно поступают сообщения о новых случаях заражения. Трудно уследить.

Прежде чем Веспер отвечает, вмешивается Диада.

– Мы не планируем задерживаться.

– Конечно. Понимаю.

Доктор Грейнс позволяет себя проводить, но ухитряется бросить последний умоляющий взгляд через плечо, после чего дверь закрывается и он исчезает из поля зрения.

Веспер валится на спину, Диада валится на свой стул.

Козленок храпит.

Диада прислоняет голову к стене. Таблетка несколько заглушила голод и смягчила напряжение в плечах. А еще ей теперь хочется хихикать. Попытки сопротивления заканчиваются неким звуком, похожим на кашель и храп одновременно. Когда этот приступ проходит, она закрывает глаза, готовая наконец заснуть.

Голос Веспер все портит.

– Думаю, нам надо задержаться еще на денек.

– А что насчет Первого? Если ты умрешь, им уже ничем не помочь.

– Я знаю, что это опасно, но мы не можем просто так отвернуться от целого города.

– Помни, у нас есть задание. Мы здесь, чтобы служить Семи.

– Но, может, это и есть наше задание!

Во внезапном порыве энтузиазма она вскакивает, тревожа козленка, который начинает наугад лягать воздух.

– Когда я сегодня взяла в руки меч, то впервые почувствовала, что делаю все правильно.

– Цель нашего задания находится у Разлома.

– Так сказал Дженнер, но он не знал точно, не был уверен.

– Как и ты.

– Да. – Она сжимает кулаки. – Но тут происходят вещи, с которыми мы должны что-то сделать. Мы обязаны.

– Это место уже не спасти. Оглянись вокруг! В маршалах у них мутанты, в канавах – оскверненные твари. Неудивительно, что тут мор. Мы должны убираться отсюда, пока возможно.

– Мне тоже тут не нравится. Эти рукотвари ужасны, а узурпеты меня пугают. Но я им нужна, и я не могу просто так их бросить. Не могу. Слушай, если меч захочет, чтобы мы продолжали путь, то мы пойдем. Но я должна хотя бы попытаться. Всего один день, обещаю.

– Если ты это сделаешь, то Жестокая Судьба не сможет нас прикрыть. Все узнают, что ты здесь.

– Именно поэтому мне нужно, чтобы ты меня защищала.

Диада снимает визор и трет усталые глаза.

– Ты совершаешь ошибку.

Веспер начинает одеваться.

– Спасибо, Диада. Без тебя я бы не справилась.

Она хватает плащ и аккуратно поднимает меч за ремень.

– Ты идешь сейчас?

– Ты же слышала, что сказал доктор Грейнс – люди умирают. Разве у нас есть выбор?

У Диады есть пара соображений, но она держит их при себе. Закрывая забрало, она покидает комнату вслед за девочкой.

Козленок наблюдает за тем, как они уходят, раздраженно всхрапывает и снова засыпает.

Самаэль пересекает Убитые Земли, слегка шатаясь на каждом шагу. Он несет съежившегося, дрожащего Джема. Самаэль думает о нем, пока они идут, доверяя Ищейке следить за безжизненным ландшафтом вместо себя. Почему человек так дрожит? Он знает, что когда-то и с его телом происходило такое, но с каждым днем эти ощущения все сильнее вымываются из памяти.