Питер Ньюман - Злость [litres]

– Это глава Вердигриса. Вот она точно знает, что делает. Хотела бы я быть как она. Или как отец.

Джем тянется к очередному куску, скрывая горечь, вызванную ее словами.

– Расскажи мне об отце.

– Он тоже носил этот меч и меня, когда я была ребенком. Он принес нас обоих с далекого юга через море в Сияющий Град и по пути сражался с инферналями. Мой дядя Вред говорит, что он помог многим людям. Некоторые все еще иногда шлют нам подарки. Но по нему никогда не скажешь, что он был героем, ведь бо́льшую часть времени он обычный человек, который почти не говорит и никуда меня не отпускает. То есть буквально. Даже когда я неподалеку, он постоянно за мной присматривает. Это раздражает.

Ее взгляд снова фокусируется на Джеме.

– Но без него я бы не смогла оказаться здесь, и всем все еще управлял бы Узурпатор. О солнца! Он, наверное, с ума сходит от беспокойства!

– Судя по твоим словам, он крутой.

– Да, по крайней мере, был раньше.

– Но он не смог спасти всех, правда? Уверен, у него тоже бывали неудачи.

– Думаю, да. Думаю, они бывают у каждого. – Она снова сжимает его ладони и высвобождает свои. – Не знаю, как оно там все обернется, но… я все хотела спросить, что ты планируешь делать, ну, знаешь… если мы оба останемся живы?

– А не рановато ли думать о будущем?

– Почему же рановато? То есть какой смысл во всем этом, если у нас нет того, на что надеяться?

– Что ж, в таком случае я бы хотел увидеть, что такое жизнь в Сияющем Граде.

Носком она пинает камешек.

– Я мало что знаю о жизни в самом городе, но могу показать тебе многочисленные поля и стада коз.

– Мне бы этого хотелось. А козы вкусные?

Он видит выражение ее лица и хищно улыбается, обнажая мелкие зубы.

– Я шучу.

– Что ж, – произносит она, поднимаясь на ноги. – Мне пора.

– Я не особо верю в Семерых, но надеюсь, они за тобой присмотрят.

– И за тобой.

Они поднимают руки в прощании, обмениваются слабыми улыбками и расходятся. Она идет с Диадой на юг, а он отправляется с Самаэлем и армией инферналей.

Очень долго и с большим трудом они прокладывают себе путь через болота, но в итоге Рухнувший Дворец остается позади. К ногам прилипает зловонный ил, затвердевая по мере высыхания. Меч на плече Веспер сполз ниже обычного, обернув крыльями ее правое плечо и уткнувшись глазом ей в спину.

Рядом гарцует козленок, обкусывая еду из рук Веспер.

Состояние Диады постепенно ухудшается. При ходьбе она подволакивает левую ногу, а левая рука свисает сбоку. Практически беспрестанно она шепотом костерит себя, пытаясь не сбиться с шага.

Перед ними по небу вьются странные туманы. Огромные дымовые змеи растягиваются и переплетаются наверху. Похожие на пальцы, они тянутся на север, пронзаемые солнечными лучами. Ближайшие – уплотняются, когда их касается свет, застывая кристаллизованными ветвями, превращаясь во всё растущий лес из изумруда и сапфира. Странные деревья испаряются при свете дня, искажаются и истончаются, создавая укрытие для формирования новых туманов.

При виде такого пейзажа они застывают на месте.

– Это все – Тоска? – спрашивает Веспер.

Диада смотрит на то, как кристаллы укореняются в земле, как нависают над головой – так высоко, насколько хватает глаз, – слева направо, сверху вниз. Она кривится.

– Удар прямо в сердце или мозг все равно должен ее убить.

– Какое сердце? Какой мозг?

– Слабые места есть у всех. Мы его найдем.

– Ты уверена? Очертание думает, что меч станет чем-то вроде яда, но как капля яда может что-то сделать с этим ?

– Меч хотел, чтобы мы пришли. У него есть план.

Веспер пытается оглянуться через плечо, но видит только кончик рукояти.

– Мы знаем, что он хотел на юг, но мы так и не поняли зачем.

– Нет, поняли. Чтобы уничтожить Тоску и запечатать Разлом.

– Нет. Это то, чего хотел Дженнер. То, что предполагала я. Но что, если это не так? Что, если есть иная цель?

Диаду это не убеждает.

– Какая еще может быть цель?

– Умереть.

Они идут дальше, ближайшие деревья теперь менее чем в тридцати метрах. Туманы вихрятся перед ними, невзирая на ветер и сияя на солнце.

Диада теряет сосредоточенность, отвлекаясь на что-то, напоминающее ей узоры в воздухе. Осознавая, что замедлилась, гармоната пытается нагнать спутников – и внезапно обнаруживает, что бежать теперь легче – как будто спускаешься с холма. Но Веспер все равно остается впереди, ускоряясь чуть больше. Диада что-то слышит, но не может разобрать:

– Что ты только что сказала?

Веспер и козленок оглядываются назад.

– Я ничего не говорила.

– Хм. Я подумала, что сказала.

– И что же я, по-твоему, сказала?

– Не важно.

Веспер глядит на нее снова, и Диада продолжает, повысив голос:

– Я подумала, ты меня зовешь.

Она добавляет что-то еще себе под нос – слишком тихо, чтобы Веспер ее поняла, и продолжает:

– Вряд ли меч захотел попасть сюда, чтобы умереть.

– Почему нет?

– Потому что Семеро умереть не могут.

– Гамма же умерла.

– Нет! Она жива в этом мече.

– Лишь ее часть.

– Разве этого недостаточно?

– Это ты мне скажи. – Веспер ойкает, осознав, что́ сказала. – Извини, я не специально.

– Нет, специально.

Она пристально смотрит на Веспер, ожидая, что та возразит. Она не возражает.

– Я все еще ее чувствую, веришь? Разумеется, ее нет. Я знаю, что ее нет, но чувствую, что моя вторая половина рядом, как было всегда. Ее голос звучит у меня в голове даже громче, чем тогда, когда мы были вместе. Хотела бы я, чтобы она заткнулась и оставила меня в покое. Она прямо сейчас говорит со мной, и знаешь, что она говорит? Она говорит мне прекратить жалеть себя. Говорит прекратить докучать тебе ерундой и сосредоточиться на миссии.

Я и сама этого хочу. То, что мы находимся в этом оскверненном месте, действительно помогает. Когда нам грозит опасность, я думаю яснее. Это всё тренировки. Я не переживаю насчет того, в ладу ли я со своей половиной, потому что я в ладу. Иначе никак. Мечу нужна ты, потому что ты его сюда принесла, а тебе нужна я, чтобы тебя защищать. Чаще всего это срабатывает.

Так что, как видишь, мне приходится поверить в то, что меч сможет жить дальше и без Гаммы. Потому что, если у него есть надежда, тогда надежда есть и у меня.

Наступает пауза. Веспер молча, во все глаза смотрит на нее.

– Нечего сказать? Это, кажется, впервые.

Девочка останавливается и закусывает губу.

– Диада, куда ты показываешь?

– Показываю? – она смотрит на себя и понимает, что ее левая рука поднята, пальцы растопырены и слегка дрожат, будто флаг при сильном ветре. Пока она пытается понять, что происходит, ее левая нога движется сама по себе, утягивая Диаду за собой.

Немые ветра обдувают им спины. Невидимые руки тащат и толкают, утягивая в сторону деревьев.