Эмили Дункан - Благословенные монстры [litres]

– Ну, если в результате нашего разговора мы придем к взаимопониманию, это будет не так уж плохо, – ответил Малахия, пожимая плечами.

Вот только на этот раз обман не казался приятным делом. Он с удивлением обнаружил, что не хочет быть предателем в глазах Серефина. Он совершил ужасный поступок, но даже после этого Серефин относился к нему с добротой. Он этого не заслуживал. Мысли о совершенном злодеянии казались невыносимыми, но Малахия не мог отрицать, что убийство принесло ему наслаждение. В конце концов, он был самым настоящим чудовищем и не мог устоять, когда Чирног взывал к его низменным инстинктам.

На лице Серефина промелькнула обида, и Малахия прикусил губу.

– Малахия, не смей, – сказал Серефин обманчиво мягким голосом.

Руслан придержал дверь и оглянулся через плечо. Малахия последовал за ним, чувствуя себя просто отвратительно.

– Как долго вы ждали его возвращения? – спросил Малахия, не в силах скрыть своего любопытства. Он шел за Русланом, сложив руки за спиной.

Они находились в каменной церкви – возможно, в монастыре, – но Малахия не мог сказать наверняка. Это напоминало те ощущения, которые он испытывал рядом с Надей, хотя сейчас было гораздо холоднее. Пусто и враждебно. Он осторожно обходил солнечный свет, проникающий через оконные щели, а когда этого никак нельзя было избежать, ему приходилось стискивать зубы и терпеть боль. Малахия не сомневался, что Руслан специально повел его по этому маршруту.

– Орден существует с начала времен, – пространно ответил тот.

– Не хочешь – не отвечай. В любом случае, это бесполезная информация. – Малахия сделал шаг назад, ожидая, что Руслан бросится на него.

Руслан придвинулся ближе и поднес лезвие к его шее. Интересно. Малахия с облегчением отметил, что его кожа никак не отреагировала на лезвие. Значит, это не реликвия. Он мог пережить любые ранения от клинка, кроме обезглавливания – единственного верного способа убить Стервятника. Но с недавних пор к списку смертельных угроз пришлось добавить и реликвии.

– Не испытывай судьбу, – прошипел Руслан.

Благодаря Наде он привык быстро соображать, когда к его горлу прижимали лезвие. А еще у него был богатый опыт в испытывании судьбы.

«Насколько силен твой контроль надо мной?» – Малахия рискнул обратиться к Чирногу. Он не хотел, чтобы бог проводил демонстрацию, но у него была теория, и ему очень хотелось ее проверить.

« Ты мой », – ответил Чирног.

«Это не отвечает на мой вопрос».

Ну и ладно. Малахия перенял у Нади достаточно бессмысленных религиозных терминов, чтобы справиться самостоятельно. Он неохотно отпустил нить контроля, из-за чего его внешние изменения происходили быстрее и хаотичнее, готовясь к головокружительному калейдоскопу, который зависел от того, где появятся и исчезнут новые глаза.

– Я – голос твоего бога во плоти, – сказал он, понизив голос и говоря сквозь железные зубы. – Мое происхождение не имеет значения. Мне не нужен ни ты, ни твой орден, так что лучше бы вам относиться ко мне с должным уважением. Я – энтропия. Я – хаос. Ты подчинишься моей воле, или от тебя останутся только куски плоти, как и от твоего несчастного послушника. С чего ты взял, что можешь приковать меня, запереть, сломать и протащить по солнечным коридорам, как обычного смертного?

Сжав челюсть Руслана в своей руке, он со всей силы ударил его об стену, прежде чем тот успел хотя бы моргнуть.

– Тебе стоит очень тщательно подумать о том, что вы будете делать дальше, – мягко сказал Малахия. – Мы могли бы стать союзниками. Ты мог бы обрести славу, когда я вознесусь и разорву небеса во имя Чирнога. Или я мог бы убить тебя прямо здесь.

Он почувствовал движение мышц под кончиками пальцев, когда Руслан нервно сглотнул. Малахия едва заметно улыбнулся. Ему очень хорошо удавалось играть в эту игру.

« Но как скоро это перестанет быть игрой? – задумчиво произнес Чирног. – Ты думаешь, что я выбрал тебя без причины? Что я не дожидался тебя? Я потратил целую вечность, убеждая Велеса стать моим рабом, чтобы он нашел себе сосуд и привел этот сосуд к тебе ».

Малахия отказывался верить, что его судьба была предопределена с самого начала. Это поднимало слишком много вопросов, о которых он просто не хотел думать.

« Я позволю тебе продолжить это притворство, но однажды наступит день, когда все станет явью ».

Малахия отпустил Руслана и окинул его бесстрастным взглядом.

– Надеюсь, ты меня понял? – спросил он добродушным тоном, возвращаясь в нормальное состояние.

Руслан посмотрел на него из-под темных ресниц, и в его глазах промелькнула то ли ненависть, то ли уважение. Или, может, благоговение? Малахию устраивал любой вариант. Их всех можно было бы превратить в фанатиков.

Юноша ухмыльнулся, скаля окровавленные зубы.

– Да, – сказал он. – Я все понял.

– Прошу, – Малахия указал на коридор. – Веди. И, пожалуйста, выбери более затененный маршрут. У меня очень чувствительная кожа.

Его провели в кабинет, который, судя по всему, одновременно служил библиотекой. Малахия понимал, что большинство этих текстов были религиозными и, следовательно, совершенно нелепыми, но он не мог избавиться от зудящего желания окунуться в чтение.

Он скучал по былым временам.

Скучал по уединению своего кабинета, наполненного книгами и картинами. Скучал по жизни без вечных напоминаний о том, что его время на исходе. Скучал по своим праздным мечтам, в которых они с Надей сидели в его кабинете и обсуждали совместные планы на великое будущее.

Он скучал по Наде.

«Теперь она в лучшем мире». Эта мысль отравляла его сознание. Согласно калязинским представлениям о загробной жизни, это было правдой. С точки зрения транавийцев, все было намного сложнее. Она заслуживала покоя. Но ему хотелось бы увидеть ее в последний раз.

Или нет?

Он не знал.

Может быть, Малахия идеализировал прошлое, чтобы окончательно не сойти с ума. Он не мог думать об этом по-настоящему. Воспоминания были очень далекими, нереальными. Чем дольше он избегал этой оборвавшейся нити, тем дольше ему удавалось обманывать самого себя. Ему приходилось разбираться с этим богом и его проклятым культом, хотя на самом деле он хотел лишь одного: сломаться и рассыпаться на мелкие кусочки.

Руслан продолжал что-то говорить, но Малахия не слушал. Он совсем растерял навык. Даже когда лгал Наде, это было не всерьез. Он скрыл от нее часть правды, но обнаружил, что почти невозможно скрыть все остальное. Она пробудила в нем тревожные, неконтролируемые чувства, которые он изо всех сил старался скрыть от остального мира.

Он должен был перестать думать о ней.

– Можешь повторить? – безучастно попросил Малахия.