Эмили Дункан - Благословенные монстры [litres]

Руслан сел за стол, а он так и остался стоять напротив. Черный Стервятник не собирался сидеть перед каким-то мальчишкой, словно ученик на экзамене. Он подошел к книжной полке, которая стояла за его креслом, и Руслан напрягся. Он сопротивлялся влиянию Малахии, и это было любопытно. Может, он думал, что сам станет сосудом Чирнога? Мог ли бог напрямую говорить со своими последователями?

« Зачем мне разговаривать с жалкими червями ?»

«Уверен, что они были бы в восторге, если бы узнали, как ты к ним относишься», – ответил Малахия. Хотя, членов культа это вряд ли волновало. Для того чтобы посвятить свою жизнь мертвому богу энтропии, нужен был определенный склад ума.

– Я уверен, что у тебя есть вопросы, – сказал Руслан.

– Вопросы? Это потому, что я транавиец? – спросил Малахия. Но у него и в самом деле были вопросы. То, что он знал о калязинском пантеоне, никогда не совпадало с тем, что рассказывала ему Надя. С другой стороны, у Нади были довольно сомнительные познания для девушки, которая могла говорить с богами. – Не надо утомлять меня рассказами про основных богов. Это слишком утомительно, к тому же я и так все понимаю. Но если ты обладаешь более глубокими знаниями, я весь внимание.

Руслан поднял бровь, и его губы тронула легкая улыбка.

– Ты говоришь про старых богов.

Отлично. У Чирнога были друзья.

– На свете есть много вещей, которых мы не понимаем, – сказал Руслан. – Многое было разрушено в этой бесконечной войне. Бесценные знания уничтожены, потому что смертный совет решил причислить их к ереси.

Малахия прислонился к книжному шкафу.

– Поклонение падшим богам – это ересь. Поклонение старым богам – еще хуже.

– Но разве не все они ваши боги? – вот чего Малахия никак не мог понять. Разграничительной черты, проведенной между разными божествами. – Или все дело в том, откуда они пришли?

– Разве мы можем знать о происхождении богов? – спросил Руслан, приподнимая брови.

Малахия подумал о стопках страниц с заклинаниями, которые остались в его кабинете. О том, сколько людей лишилось жизни ради его магии. О том, как кровь лилась из горла Серефина, когда тот умирал, давая Малахии последний ключ к могуществу. О ее медном привкусе.

Он плохо помнил, что происходило дальше.

– Можно догадаться, как возник нынешний пантеон, – сказал Малахия, осторожно подбирая слова.

– Именно поэтому мы приветствуем возвращение Чирнога, обладателя древних сил. Истинного бога. Ему не надо было возноситься или обретать самосознание. Он всегда был таким, и мы созданы лишь для того, чтобы служить ему.

Малахия задумчиво хмыкнул.

Руслан помрачнел и посмотрел через плечо Малахии на книжную полку.

– Началась война, – пробормотал он. – Не здесь, а там, но она все равно просочилась в наш мир.

– Разве бог энтропии может проиграть войну?

Руслан подозрительно прищурился. Малахия задавал слишком прямолинейные вопросы, но он ничем не выдавал своего пренебрежения к Чирногу, так что риск был невелик.

– Смертные оказались втянуты в божественную войну. Старые клирики стали святыми. Наша магия исходит от богов, но не всегда от тех, которых одобряет Церковь, – он коснулся кольца на указательном пальце. Без сомнений, это была рекликвия.

– Тогда зачем тебе эта девушка? – рассеянно спросил Малахия. Руслан махнул рукой:

– Оля? Потому что Оля была бездарной ведьмой, но всего за несколько месяцев обрела настоящую силу. Я хочу знать, как это произошло.

Малахия невольно вспомнил о том, как он убил богиню магии. Новые виды магии появлялись и раньше, но со смертью Маржени и вмешательством Нади все правила, по которым они жили и за которые боролись, превратились в пепел. Правда их новой реальности состояла в том, что магия вырвалась на свободу. И как они это переживут?

Малахия полагал, что никак, особенно если Чирног добьется своего.

– Прошу прощения, но я хотел бы вернуться к предыдущей теме. Что там насчет клириков?

Казалось, что вопрос ни капли не насторожил Руслана.

– Их было четверо: Иннокентий Тамаркин, Милена Шишова, Лев Милехин и Софья Грешнева. – Он поднялся с места и провел руками по волосам, отчего они встали дыбом. Оттолкнув Малахию в сторону, юноша потянулся за тонкой книгой, которая стояла на полке. Сверкая лихорадочным взглядом, он протянул ее Малахии: – «Книги Иннокентия» – это единственный источник, описывающий события тех лет. Четыре клирика потеряли связь со своими богами-покровителями. Существует еще несколько томов, но они были утеряны. Мои люди в Комязалове собирают слухи об их местонахождении, но пока все безуспешно. Эти клирики смогли ослабить Чирнога. Им удалось совершить невозможное.

Малахия открыл книгу и пролистал страницы.

– Ну, теперь нам не придется об этом беспокоиться, не так ли? Времена клириков давно прошли.

Руслан усмехнулся:

– Вот именно.

Руслан был просто одержим желанием понять прошлое, но его главная слабость состояла в том, что он мог смотреть только назад. Этот фанатик искренне полагал, что все вернется на круги своя, если мир снова будет жить по заветам древности.

– Надеюсь, ты понимаешь, – сказал Руслан, – что логическим заключением нашего разговора должна стать смерть твоего брата.

По спине Малахии пробежали мурашки.

– Что?

Пальцы Руслана пробежались по кольцу.

– Разве ты этого не почувствовал? Полагаю, что нет. Как истинный сосуд Чирнога, ты не можешь чувствовать на себе его силу. Теперь я знаю, что ты говоришь правду, но мне также известно, что твой брат не подчинился воле нашего бога, и за это он должен умереть. Все нормально. Я не заставлю тебя смотреть. Если только ты сам этого не хочешь, – он оглянулся через плечо, приподняв темную бровь.

В этот момент Малахия с поразительной ясностью осознал, что не хочет смерти Серефина. Слишком долго он считал себя одиноким, никому не нужным мальчишкой, произошедшим от Стервятников, и в конце концов смирился с мыслью, что у него никогда не будет настоящей семьи. Но теперь у него появился брат, пусть даже этим братом оказался Серефин. Для Малахии это было по-настоящему важно. Он не хотел, чтобы Серефин становился жертвой его гордыни.

– Я делаю то, что ты хочешь, – сказал Малахия. – Оставь его.

Руслан усмехнулся:

– Ни за что.

Кольцо на его пальце вспыхнуло тусклым светом.

Надя чувствовала себя так, словно только что вынырнула из ледяной реки. Она никак не могла согреться, даже когда ей в руки сунули кружку с обжигающе горячим чаем. Ее спина болела от удара ножом, на этот раз вовсе не метафоричного. И какими бы теплыми ни были объятия Париджахан и Рашида, они не могли прогнать холод из ее костей.