Эмили Дункан - Благословенные монстры [litres]

Надя понимала, к чему она клонит.

– А потом ты столкнулась со мной.

– Мне было любопытно. И я действительно хотела отомстить. Хотела заставить Транавию страдать.

– Ты все еще этого хочешь?

– Я не знаю.

Надя прекрасно ее понимала.

– Что изменилось?

– Моя семья хочет, чтобы я вернулась. Мой отец умирает, так что Траваш будут претендовать на трон. Я – наследница дома Сирооси, и с моими способностями…

– Ох, – тихо сказала Надя.

Париджахан кивнула:

– Я хотела, чтобы Малахия помог мне выпутаться из этой ситуации. Но он хотел, чтобы я вернулась домой и отреклась от престола. Думаю, он просто не понимал, что, как только я пересеку границу Аколы, для меня не будет пути назад. Я останусь там до самой смерти.

Рашид вздохнул:

– Неужели это так ужасно?

Тяжело вздохнув, Париджахан откинула голову назад.

– Именно это я и не могла объяснить Малахии. Мне не нужен Траваш. Пусть отдадут его тому, кто хочет править. Я этого не хочу и никогда не хотела.

– Чего же ты хочешь?

Париджахан взглянула на Рашида.

– Меня правда волнует судьба Аколы. Я просто не хочу ей управлять. Но я действительно хочу помочь. И не думаю, что смогу помочь своей стране, пока здесь все не уляжется. В Аколе вот-вот начнутся волнения. Когда мой отец умрет, у нас не будет мирных выборов нового правящего Траваша. Мы на пороге гражданской войны.

Подняв бровь, Надя взглянула на Рашида, и он тихо застонал. Когда юноша протянул руку, она увидела, как на его коже распускаются цветы.

– И ты все еще не знаешь, в чем заключается твоя сила? Ты уже говорил с Остией? – со вздохом спросила она.

– У меня как-то не было времени, учитывая, что ты умерла и все такое, – ответил он.

Надя поморщилась.

– Как и в других странах, у вас много разных богов, – сказала она, и ее голос немного дрогнул, словно те знания, на которые она полагалась так много лет, больше не внушали особого доверия. – Я опасаюсь, что падшие боги решат найти новую территорию, за которой уже присматривает другое божество. Они могут развязать войну.

– Возможно, в Аколе сейчас происходит то же самое, что и здесь, – сказала Париджахан.

Надя закрыла глаза.

– Вы хотите еще что-то мне рассказать? – спросила она, хотя с нее уже было достаточно откровений на сегодня.

– Как-нибудь потом. Ты слишком устала.

– Думаю, мы все порядком устали.

– Да, но никто из нас не умирал.

«Кто же знал, что однажды у меня будет так много общего с двумя транавийцами?» – подумала Надя, потерев лицо руками.

– У нас нет времени на отдых, – тихо сказала она.

Ситуация выйдет из-под контроля гораздо быстрее, чем они думали. Надя сомневалась, что нападение на город было единственным подобным происшествием в Калязине. Наверняка их было куда больше, а люди в других городах и поселениях попросту не были готовы к обороне. Совсем скоро леса выйдут за пределы своих границ, а их темные чащи породят чудовищ, готовых пожирать все на своем пути.

Она не знала, как остановить древнего бога. Не знала, что подарили ей Миеста и Алена. Она все еще не знала, что с ней происходит, хотя ответы были так близко. Это было ужасно, но при этом волнующе.

Она умерла.

Надя попыталась встать, но Париджахан мягко толкнула ее обратно.

– Нет, – сказала она. – Эти кошмары все равно никуда не денутся, пока ты будешь спать. Отдыхай, – девушка прижала ладонь к Надиной щеке, и та прильнула к ее теплу. Рашид тихо выскользнул из комнаты.

– Все… болит, – пробормотала Надя.

– Такова жизнь, – ответила Париджахан и поцеловала ее в макушку. – Надя, я так рада, что с тобой все в порядке.

– Думаю, это преувеличение.

– Ты жива. Остальное не имеет значения.

Они никак не могли остаться, чтобы помочь городу справиться с последствиями нападения. Надя даже не стала дожидаться, пока ей станет лучше. У них не было времени, чтобы тратить его впустую. Теперь, когда они знали, с чем имеют дело, их положение стало еще более отчаянным. Им нужно было как можно скорее попасть в столицу.

– Дай знать, если захочешь отдохнуть, и я попрошу Катю остановиться, – сказала Остия, когда ее лошадь поравнялась с Надиной. – Не могу поверить, что собираюсь это сказать, но я рада, что ты жива.

– Что ты такое говоришь, Остия!

– Я сама от себя не ожидала.

Надя рассмеялась, и это было больно.

– С Серефином все в порядке, – сказала она. – Я хотела тебе рассказать, но у нас не было времени, а потом…

Тихо выдохнув, Остия закрыла свой единственный глаз.

– Откуда ты знаешь?

– Я говорила с Велесом. Насколько я понимаю, он все еще ошивается вокруг Серефина и уверяет, что твой король по крайней мере жив.

– Значит, все, что произошло на горе, было напрасным?

Вряд ли кто-то мог ответить на этот вопрос.

– А Кацпер?

Надя покачала головой, и Остия прикусила губу.

– Теперь, когда я знаю, что Серефин жив, мне стало намного легче. Спасибо. Я понимаю, что у тебя к нему… смешанные чувства.

За время, проведенное в Гражике, Надя и Серефин стали кем-то вроде друзей, но теперь все изменилось, и она не знала, как к нему относиться. В конце концов, именно она привела Малахию на ту гору, зная, что это его уничтожит. Она спасла его, зная, что это приведет к его гибели. Тот момент, когда Серефин нанес решающий удар, поверг Надю в шок, но разве это не было предрешено?

– Мне очень жаль, что он это сделал, но при этом я его понимаю. Я хочу, чтобы эта война закончилась. Я устала бороться. Угроза, с которой мы столкнулись сейчас, гораздо серьезнее этого бессмысленного столетнего спора между Калязином и Транавией, который не принес ничего, кроме горя и разрушения. Мне кажется, ты чувствуешь то же самое, иначе убила бы Катю при первой же возможности.

Катя, которая явно прислушивалась к разговору, оглянулась через плечо и подмигнула им. Лицо Остии залилось краской, и Надя усмехнулась.

– Это политическая катастрофа.

– Сказала девушка, которая связалась с Черным Стервятником.

Надя засмеялась.

Она почти коснулась истончившейся нити, протянутой между ней и Малахией. Теперь ее было гораздо проще не замечать. От их связи почти ничего не осталось. Но что, если Надя ошиблась? Он умер у нее на руках. Никто не мог вернуться из загробного мира.

Кроме нее. И Серефина.

– Ты знала о Серефине и Малахии? – спросила она.

На лице Остии промелькнуло отвращение.

– Я знала. Он ублюдок.

– Не буду спорить.

Остия рассмеялась.

– Нет, буквально [3]. Они сводные братья. Малахия – незаконнорожденный, но, честно говоря, если бы он не был таким… – она не договорила.

– Ужасным?

– Злым. Это не стало бы проблемой для Серефина. У него нет прав на престол.

Надя тихо фыркнула. Какими они могли бы быть в другом мире? Может, по-настоящему счастливыми, а может – гораздо более несчастными.