Эмили Дункан - Благословенные монстры [litres]

Увидев Надю, Катя глубоко вздохнула, и по ее напряженным плечам пробежала волна облегчения.

– От тебя слишком много хлопот.

– Это я уже слышала: – Надя сидела на краю кровати, плотно закутавшись в одеяло. Она не хотела ложиться, потому что это положение напоминало ей о смерти.

– Что случилось?

Надя чувствовала себя другой, совсем легкой, как будто у нее что-то отняли. Но если чего-то не доставало, может, на его месте появилось что-то новое?

– Боги снова говорят со мной.

Катя приподняла бровь:

– Что изменилось?

– Чирног пробудился.

Лицо Кати побледнело, и она тут же села на ближайший стул.

– Ох.

– Мы должны отправить его обратно в заточение. Это единственный способ.

Катя открыла рот, но только для того, чтобы снова сжать губы и покачать головой. Надя тоже не знала, как воплотить этот план. Зато теперь они знали, в каком направлении двигаться. Может быть, они найдут ответы в Комязалове. Только в столице Калязина могли найтись такие обширные эзотерические знания.

Царевна задумчиво накрутила на палец свой темный локон.

– Хорошо, – еле слышно сказал она. – Я поговорю с Виктором и проверю, насколько сильно пострадал город. Кажется, нам удалось раз и навсегда отбиться от ведьм.

« Златана все равно поглотит город », – сказал Звездан.

«Значит, ты на меня не в обиде?»

« Мне любопытно посмотреть, что ты будешь делать дальше ».

«Кто-нибудь из вас поддерживает Чирнога?»

«Поддержка – слишком простое слово, чтобы описать наши сложные взаимоотношения. Златана всегда любила его, как и Цветко ».

«А что насчет Велеса?»

« Он делает то, что ему нравится, когда ему нравится, с кем ему нравится ».

Да, это было похоже на Велеса. Надя жестом указала на место рядом с собой, и Париджахан со вздохом подчинилась ее просьбе.

– Что вы с Малахией обсуждали в тайне ото всех?

Париджахан вздрогнула.

Надя не хотела прикасаться к связующей нити, но ей было хорошо знакомо это отчаяние, этот голод. Почему магия не разрушилась с его смертью? Она подозревала, что он мог выжить, и это вызывало тревогу.

Будет ли она искать его? Смогут ли они оба пережить грядущие события? У Нади было плохое предчувствие, что они непременно окажутся по разные стороны баррикад.

Она решительно пресекла эти мысли. У них не могло быть будущего, особенно после того, что он сделал. Да и она была ничем не лучше.

– Что ты мне не договариваешь, Пардж? Я кое- что знаю, но мой паалмидешский все еще хромает. – Надя пыталась учиться у Париджахан, но процесс шел очень медленно. Этот язык не имел ничего общего с калязинским или транавийским, поэтому давался ей с большим трудом.

– Очень много, – сказала аколийка с напускной веселостью. – Дело не в том, что я не доверяла тебе или Рашиду. Просто… – она закрыла лицо руками.

– Может, начнешь с самого начала? – предложила Надя.

– Я не могу рассказать тебе всю историю Аколы в двух словах, – саркастично ответила Париджахан. Она задумчиво посмотрела на Надю. – Но ты и правда знаешь о технических тонкостях магии гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Надя слабо улыбнулась:

– А это тут причем?

Париджахан откинулась на кровать, чтобы подтянуть колени к груди.

– Это важно. Видишь ли, магия начала меняться задолго до той ночи в Гражике. Я помню, как подслушивала разговор моего брата Армана с группой магов из южных дюн. Они говорили о том, как меняются звезды, что само по себе невозможно.

– Я не знала, что у тебя есть брат.

– Он ушел, чтобы присоединиться к магам, и уже никогда не вернется, – в голосе Париджахан угадывалась тщательно скрываемая боль. Она предпочитала не говорить о своем брате, и Надя относилась к этому с пониманием.

– Ты обладаешь магией, не так ли? – Это бы объяснило страх Париджахан. Это бы объяснило, почему она держала все в секрете, ведь окружающие ее люди снова и снова рушили мир с помощью магии. Надя посмотрела на Рашида: – Вы оба – маги.

Париджахан прикусила нижнюю губу, а Рашид приподнял бровь.

– Все немного сложнее, – сказала аколийка. – Я не владею магией так, как ты, Малахия и Рашид. Но я родилась под кровавой звездой, поэтому у меня есть кое- какие способности. Но маги в Аколе воспринимаются совсем иначе, чем в Транавии или Калязине. В Транавии они встречаются на каждом шагу. Здесь их почитают.

– Я бы так не сказала, – протянула Надя.

Париджахан махнула рукой.

– В бывшем Паалмидеше ты инструмент. Оружие. В Рашните ты проклятый. В Тахбини – сродни богу.

– А в Янзин Задаре?

– Ты скрываешь все проявления магии в надежде, что тебя не продадут Травашу в другой части страны, – тихо сказал Рашид.

Ох. Это тоже многое объясняло.

– Значит, ты приехала в Калязин не для того, чтобы отомстить за свою сестру, – сказала Надя.

Стальной взгляд серых глаз Париджахан был прикован к Рашиду.

– Нет, не совсем, – тихо сказала она. – В Аколе проводятся исследования. Их главная цель – продвинуться в изучении магии, найти ей новые применения, и моя семья не допустит, чтобы Траваш упустил свою выгоду.

Лицо Рашида посерело.

– Я никогда не узнаю, добровольно ли Арман пошел к пустынным магам. Но… – Париджахан замолчала, тяжело сглотнув. – Он рассказал мне, что с ним делали маги нашего Траваша. Они всегда подавали это как «просьбу», но на самом деле у него не было выбора.

У Нади закружилась голова.

– Учитывая историю твоего брата, меня немного удивляет, что вы с Малахией так сблизились.

Париджахан не стала этого отрицать и лишь пожала плечами. Но им обеим вдруг захотелось отвести взгляд, потому что они прекрасно знали, с какой легкостью Малахия обрекал других людей на страдания в своей погоне за властью.

– Придворные маги собирались забрать Рашида, и я бы никогда больше его не увидела. Это было эгоистично. Моя семья скрывала меня от людей из-за того, под какими звездами я родилась. Они запирали меня в темноте, в маленькой комнате под залом совета, чтобы я могла влиять на процесс голосования, и все решалось в их пользу, потому что вокруг меня происходят странные вещи. Иногда хорошие, а иногда плохие. Я не могу это контролировать, так что моя магия довольно бесполезна. В Аколе говорят, что боги Севера – кровожадные создания, которые так поглощены войной, что даже не замечают простых смертных, в отличие от наших богов.

– Неужели боги Аколы так сильно отличаются от наших? – спросила Надя, пытаясь понять, как ребенок, запертый в темноте и не контролирующий свою магию, мог повлиять на принятие решений. Было ли это худшим преступлением, чем изолировать ребенка в горах, чтобы подготовить его к войне? Она полагала, что нет.

– Это трудно объяснить. Они заботятся о целых народах, в то время как ваши боги привязаны к отдельным людям. Но мне казалось, что здесь я буду в безопасности. Я не была ни к кому привязана, а значит, местные боги меня бы даже не заметили.