Сергей Кусков - Записки начинающего феодала

— А зачем говорить? — Она безразлично пожала плечами. — Твои родители знали. Твоя мать сказала, что тебя увезли не от меня, так совпало, но раз уж получилось… Зачем ворошить то, что ворошить не нужно? Ты же охладел ко мне.

Теперь понятно, почему её, отработанный материал, родители оставили в замке. Хоть и бастард, но кровинка родная. А тут она с моим отъездом ещё и хахаля быстро нашла, смогла его охмурить (вот спецагент блин пропадает!) и оперативно за него выскочила, заставив принять ребёнка. «Есть женщины в иберийских селеньях».

— А этот… Гитлер твой…

— Нет, уже после, — отрицательно покачала она головой. — Сам. Видел, что я на сносях. Его условие было — признаться, кто, тогда возьмёт меня и признает своим. Узнав, был не сильно рад, но прошли годы, а он со мной. Я ему понравилась, на самом деле. И относится он к нему, как к своему. И тебя я прошу ничего не менять и не лезть. Хочешь помочь — помогай. Но не лезь с воспитанием.

Практично. Фига ребёнка травмировать? Он Гитлера папой называет, а тут граф какой-то с нежностями лезть будет? Нет, она сто процентов права, не надо. Но дорогу в жизнь, если выживу, её чаду я дам. И второму тоже за компанию, по дружбе.

— Даже не думал лезть, — честно покачал я головой. — Поздно уже. Если бы Гитлер не относился к нему как к своему… — Из груди вырвался тяжёлый вздох. Сын. У меня есть сын. Не у меня, это ребёнок носителя, Рикардо, и я-Рома к нему не имею отношения… Но, блин, всё равно фейсом об тейбл! Дитя двадцать первого века не может относиться к такой новости равнодушно — нас так приучили.

…На самом деле у меня может быть с десяток детей. А то и не один. И через восемь-девять наших месяцев (полгода местных) родится ещё какое-то количество по дороге отсюда к Аквилее и обратно. Но то думать, а тут знать…

Короче, не надо рефлексировать, и вообще этим заморачиваться. Тут так не принято. Сказала? Молодец. Попросила не лезть? Замечательно. Сам мысленно попрощался с нею? Супер же! Чо!

— Ричи, что такое «Гитлер»? — нахмуренно спросила она.

— Так, был один великий правитель прошлого, — отмахнулся я. — Тоже Адольфом звали, как твоего. Закончил плохо, но не скажу, что правителем был плохим. Получше сотен других правителей, если не тысяч. Просто не всё рассчитал, полез куда не следует, бывает, и в итоге огрёб. Надеюсь, твой Адольфо не станет лезть туда, где не до конца всё рассчитает и тоже сможет огрести? — напрягся я. Марина напряглась в ответ.

— Я поговорю с ним. Нет, не будет. Не должен. Но я поговорю.

Выяснили. Всё, никакой ревности и неадекватного отношения — а то чел плохо кончит. Он не благородный, его не казнить не смогу. Не захочет работать под моим началом — адьёс, амиго, пусть лучше сам из Пуэбло валит. Она меня поняла.

Адольфо… Готы, по ходу, успели захватить Иберию этого мира до Переноса и Основания. Вандалы ещё не уплыли, а готы уже пришли и всё захватили. Очень уж много германских имён у местных.

— Что тебе рассказать? — улыбнулся я.

— Почему ты обо мне вспомнил?

— Честно? — Я пытался прочесть её мысли по лицу, но пока ничего нового. Просто женщина пытается и помочь мне, и расставить что-то для себя.

— Конечно.

В этот момент раскрылась дверь и в проёме показалась голова Розы.

— Вашсиятельство, вина? — невозмутимо произнесла служанка. «А я и не знала, что вы тут» — читалась в её глазах. Лгунишка, всё она знала. Но Марина для неё — своя, не то, что рыжие наглые благородные вертихвостки.

— А давай! И что-то из закусок.

Кивок, голова спряталась, дверь встала на место.

— Я тебя не люблю, — откровенно выпалил я, пока не прошёл запал на честность. — И больше скажу, я это делаю не от особой к тебе благодарности.

— Знаю, что не любишь, — уверенно произнесла она. — Именно поэтому пришла. Если б любил — поняла бы. А так — не могу объяснить себе, что тобой двигало.

Угу, стервочка. Всё должно быть под контролем. Честно, я интуитивно на неё подумал! Но, похоже, из неё идеальный министр получится.

— Благодарность? — предположил я. — Мною двигала благодарность?

— Нет, — уверенно покачала гостья головой. — Ты мог дать денег. Мог дать должность. Но не ТАК! — При слове «так» глазища её чуть не вылезли из орбит. Я реально предложил сказку. Такими суммами не разбрасываются. Ей будут завидовать главы большинства гильдий королевства, а у гильдий не просто дохрена денег, они как те Крёзы.

— Честно? — снова усмехнулся я.

— Рикардо, если я когда-то подводила тебя — скажи! — грозно засверкала она глазами. — Попеняй!

Пенять было нечего. Да, она «моя» девочка, и это не просто так. А ещё… Она меня до сих пор любит. Любила. Рикардо. Насчёт меня — будем посмотреть, может к Лунтику станет относиться иначе, любовь угаснет? Но в отличие от раздолбая Ричи, умотавшего с отцом в Таррагону, её чувства тогда никуда не делись, лишь спрятались под лопух нежданного замужества.

— Вот, вашсиятельство, — внесла кувшин Роза. У неё тут на этаже склад что ли?

Встал, сам прогулялся к шкафу с посудой, взял два серебряных кубка. Налил оба, протянул один ей. Сел. И, оценивая её тело и декольте сквозь прищур, цедя божественное алькантарское, признался:

— Мне нужны люди. Квалифицированные управленцы. Способные потянуть на себе не просто какое-то жалкое хозяйствование жалким замком, но кто может управлять отраслями промышленности.

— Про… Чем?

— Мануфактурами. Много мануфактур. Десятки. Сотни. Целая отрасль хозяйства нашего немаленького графства. Это уровень министров. Пока — министров графства, а там посмотрим. Но у меня нет людей на это место. Вот вообще нет.

— А Прокопий?

— Уже. Будет заниматься кузницами. Ансельмо — торговлей и сбором налогов. Вермунд — мобилизацией. Нужен претор, нужен кто-то за каторжанами смотреть, нужен главный по судам. Много кто ещё нужен. Но прямо сейчас нужен человек не просто управляющий, который по указке мастерскую поставит хоть на Обратной Стороне Луны, но который сможет вникнуть в процесс и сообразит, как его улучшить. Творческий человек нужен.

И если бы дело кузницы касалось, или мельницы — я б мужчину поставил. Но тут, чувствую, нужен зоркий всё примечающий женский взгляд и пытливый женский острый ум. Мужчины для этого мыслят слишком стандартно. Технологом должны быть женщины. Не всеми, но там, где я задумал, и конкретно сейчас. Поначалу. А потом будет видно.

— Да-а-а… — потянула она.

— Открываю секрет. Возможно этой осенью мы не будем продавать зерно. Совсем. Будем, но только зимой, ближе к весне. И гораздо меньшее количество. Будем менять его по хорошим ценам и по хорошему курсу на то, что нам нужно — железо, дерево и свеклу. Продадим то, что осталось под таяние снега по максимальным ценам. У нас будет много работы, одну реку перекрыть чего стоит. Порты строить. Дороги. Расплачиваться с работниками, кто будет это всё строить, планирую зерном, и поскольку оно скаканёт в цене, желающих подработать должно быть завались.