Сергей Кусков - Записки начинающего феодала

— Рома, у нас нет будущего, — сказала она, когда мы лежали без сил. — Как бы то ни было, для всех ты — мой брат. И мы не сможем изменить этого.

Я лежал и молчал. А что можно сказать в ответ? Что тут придумаешь?

— Мне так жаль, что он оказался слабым. — Она не заплакала, но предательская слеза всё же покатилась из её прекрасных глаз. — Настолько слабым, что боги… Или бог… Что они убили его, поставив вместо него тебя.

Помолчала. Слабый. А слабакам тут не место. Это суровый рыцарский мир, слабаки тут не выживают. Потому она и приняла смерть брата так спокойно. Я б на её месте хандрил бы и дольше, и сильнее, и вообще меня бы совсем иначе накрыло.

— Можно, когда ты уедешь… Ну, чтобы не смущать тебя — при тебе не могу. Можно я надену чёрное и оплакаю его? Закажу упокойные молитвы? Мне это нужно, Рома. Он был моим единственным братом. Я осталась СОВСЕМ одна в этом мире.

— Рикардо жив, Рыжик, — потрепал я её чёлку. — Он вот тут. — Прикоснулся пальцем к своему виску. — Я знаю ВСЁ, что знал он. Я помню ВСЁ, что видел он. Да, я веду, я доминирую, думаю своими мозгами. Но я такой же вспыльчивый, и мне нравится всё, что нравилось ему.

Вздохнул.

— Нет, Рыжик, никаких траурных месс, никаких чёрных вуалей. Он во мне, и заупокойная по нему… Плохая примета. Как бы мы с ним на этой грёбанной войне на самом деле не отправились в ад. Вместе.

— Поняла, не буду, — нахмурилась она, её мордашку перекосило. Со смертью рыцари не шутят, смерть не понимает шутников. Не стоит её кликать, и она пройдёт мимо. Прописные воинские истины.

Потом мы снова любили друг друга. И любить её от собственного имени, когда она в пылу страсти называет тебя „Ромой“… Это фантастика!

— Ты должна быть в замке и следить за моими начинаниями, — продолжил я ночь, понимая, что отосплюсь как-нибудь потом. В седле не получится, но может следующей ночью? — Без должного пригляда мастера или обленятся, или перессорятся и не станут помогать друг другу. Или им в творческие головы какая-нибудь идиотская мысль придёт. В общем, глаз да глаз нужен. И кроме тебя мне оставить некого.

— А эльфолюб мой как же? — криво усмехнулась она, ибо задавала ответ, а не вопрос.

— Не сможешь решить — скажи Вермунду, — отмахнулся я. — У него в замке преторианский десяток… Или как блин они теперь называются? И стража каторжан. И пехтура замковая. В общем, смело на них рассчитывай, я всех предупредил. Пусть к эльфам едет твой ненаглядный, они его оприходуют, если чешется. А повод остаться, если всё же уступит, будьте добры, но придумайте самый благовидный — дипломатических осложнений мне только не хватало.

— Мне… — Она провела теперь уже мне по чёлке. — Сколько ты тут, пара месяцев? А уже „мне“, „моё графство“, „у меня“…

— Ричи жив, Лисёнок, — тяжело вздохнул я и перевернулся, глядя в потолок. — Да и я… У меня больше ничего нет. И это, действительно, МОЁ. Мой дом — моя крепость. И за свою крепость — всех порву!

Потом я рассказывал ей про свой мир. Про самодвижущиеся повозки без лошадей. Про летающих механических железных птиц. Про автомат Калашникова. Про пулемёты, как они косят людей.

— Нет, не смогу, — покачал головой на вопрос, смогу ли создать такое же здесь. — Я больше скажу, даже конструктор таких машин не сделает этого. Технология металлообработки и стоимость железа не даст. Вон, видела какие Тихон шестерни притащил?

— Да. Интересные устройства. — Астрид от вундервафлей же была в восторге. — От них прямо веет жутью, мощью и колдовством.

— Хрена с два! — вспылил я. — Они развалятся, расколятся в первый же год!

Астрид смутилась. Показно скривилась и съязвила:

— Ну конечно, куда нам, отсталым, до ваших железных птиц!..

— Дурочка! — Я обнял её. Брыкалась, получилось лишь с третьей попытки. — Какая же ты дурочка. Железки это всё тьфу, ерунда. Главное в любом мире — это люди. А они одинаковы. Вы точно такие, как и мы, вот что главное. А чем и при помощи чего убивать друг друга — люди всегда найдут. Надо придумать, как людей объединить для чего-то, и вот с этим проблемы. И у нас, и у вас. Неважно, какие железки делают ваши или наши кузнецы. Важно для чего, ради чего они всё это делают. И вот тут мы от вас не ушли даже на маленький шажок.

Отдельно запомнился момент, когда рассказывал ей про ядерную бомбу. Принцип действия объяснить не смог, и сам не знаю. Знаю только что расщепляется атом, а как, почему, какой атом… Донёс только, что одна „вот такая штучка“ (показал размер примерно в метр длинной и полметра в диаметре) может уничтожить город. Огромный, размером с Аквилею.

Что такое „взрыв“ тоже пришлось объяснять очень долго, так как пороха тут не знают, и со словом „взрыв“ у местных несколько иные ассоциации, чем у нас.

А запомнилась ситуация тем, что Астрид долго хихикала с названия города, „Хиросима“.

— Хи… Хи-хи-хи… Ро! Хи-хи… Си… Хи-хи-хи… Ма… Си-ма-си, хи-хи…

Мне смешно не было. Я, конечно, недолюбливаю японцев, 3,14доры они зарвавшиеся, и одновременно шакалы трусливые, но всё же моё воспитание не позволяет злорадствовать от осознания гибели тысяч людей, пусть даже японцы зеркально на моём месте как раз таки над русскими бы и злорадствовали. Но девочке из другого мира сложно всё это объяснить так, чтобы передать вкладываемые эмоции. У нас была всего ночь, одна единственная по-настоящему наша ночь. И тратить её на лекции по политологии, социологии и геополитике — щааз.

В общем, дорогой пергамент, ночь удалась. Не знаю, когда теперь прибуду в замок, и прибуду ли, чтоб повторить, но на сей момент хочу поставить многоточие на оптимистической, мажорной ноте.

Итак, закончился первый, самый ответственный период моего пребывания под этой Ивой у этого Пруда. Я побывал в шкуре начинающего феодала, сделал первые шаги вначале для понимания происходящего за бортом замка, а после — всё возможное для переформатирования в ближайшем будущем мира вокруг под собственные нужды, под собственное видение. Если у меня получится выжить и победить, а эти понятия в моём случае синонимы, то к осени я вернусь и замучу тут такую движуху, что чертям в аду станет тошно. Все подготовительные мероприятия, какие только можно, сделал. Все возможные подушки — подстелил. Все стратегические точки, к которым надо стремиться — обозначил. Людям объяснил что хочу, назначил на соответствующие посты, где они должны думать, изобретать, подготавливать. Может можно сделать и больше, но я не бог, не волшебник, и даже не „просто учусь“, а потому что сделано — то уже сделано, а что нет — уже нет. И теперь меня ждёт то, что обязан пройти каждый начинающий феодал — войну. Вначале с королём, с его городом, затем сразу двину стопы на юг, где буду ждать набег орков. И только после этого превращусь из начинающего феодала в просто феодала, и приобрету соответствующее статусу уважение.