Ирина Лазаренко - Клятва золотого дракона [litres]

Золотой дракон сердито взревел, с громким хлопком развернул блестящие крылья, золотые глаза полоснули машину, голос взвился – еще не пение, но предвкушение его. Если машины думали, что он при виде их заорёт от ужаса и побежит, то они думали неправильно!

Он ужаса орал на уступе Палбр, который видел, как дракон пробирается между машин – большая клякса, сияющая золотом, заметная, как пожар, и эта клякса выходит туда, где её уже может видеть сутулый косматый гном, который сидит в кресле вырвиглаза, сопровождаемый почти десятком прыток…

« А главным у них теперь какой-то тип по имени Жугер, который всё за них знает », – пересказывал им тогда Кьярум слова глубинного воителя Дарзия. Сам Кьярум Жугера не видел, но умудрился описать его очень точно: гном выглядел именно как тот, кто знает и решает всё и за всех, притом решает быстро.

И, разумеется, когда дракон столкнулся с шагуном и выпрямился во весь рост, Жугер увидел дракона, хотя и был далеко от него – но трудно, кочерга раздери, не увидеть золотого дракона! – а Илидор не замечал его. Палбр испустил отчаянный вопль. Голос гнома был слишком слаб, чтобы Жугер его услышал, а Илидор, если бы и услышал, то не осознал: он смотрел в красные глаза шагуна и набирал в грудь воздуха, чтобы…

– Жевать мой череп! Дракон!

От неожиданности Илидор подскочил так, как может подскочить только дракон – на полвысоты шарумарской башни и с кувырком в воздухе – только потому мелкоячеистая гибкая сеть, пущенная Жугером, даже приблизительно в него не попала.

Взлетев, он наконец увидел этого гнома, окруженного прытками, сидящего в седле на безумной машине: огромный оранжевый глаз на четырех ногах-шагайках, с рогами и многочисленными щупальцами, которые заканчиваются крючками, буравчикам и другими глазами. На одном из рогов висела лаволампа. А еще Илидор увидел, сколько же машин внизу – теперь это выглядело совсем не так, как с уступа, а куда больше, настоящей и страшнее. Силы разом оставили дракона, крылья отказались держать, и он рухнул наземь на небольшом пятачке под валуном, в стороне от основного стада машин – зато неподалеку от еще одного шагуна. Тот нелепо махнул длинными руками с ладонями-лопатами и немедленно выстрелил струёй жидкого огня из плечевых суставов. Илидор почти увернулся, только одна клякса лавы плеснула на его крыло, и дракон даже не смог закричать от боли – лишь захрипел, потому что его голос куда-то делся. От лязга шагуна, от клацаний суставов, то и дело вспыхивающего пронзительно-красного сияния глаз на круглой, как котелок, голове у Илидора становилась дыбом чешуя на загривке. Невидимый за нагромождениями скал, командно орал Жугер. Раненое крыло пульсировало, пузырилось ожогами и отказывалось разворачиваться. Машины, словно очнувшись, медленно оборачивались к нему, и дракон с ужасом понял: голос пропал совсем, только сипение удавалось исторгнуть из горла.

– Вперед! – ревел невидимый Илидору Жугер и было слышно, как он дергает рычаги. – Вперед, вы все! Я хочу этого дракона! Живым или дохлым!

Машины пошли к Илидору, медленно, пока не очень понимая, что именно они собираются делать с этим существом и зачем им это нужно. Дракон отступал, почти чувствуя правым крылом жар от лавовой реки – да, она была пропасть знает как далеко, именно что в пропасти, но Илидор был уверен, что чувствует её.

Упёрся спиной в камень, задрал голову, увидел над собой небольшой уступ и взлетел на него – полет давался тяжко, как бег во сне, обожжённое крыло стреляло болью, Илидор даже удивился, что одолел эту невеликую высоту. Он грузно приземлился на камень за миг до того, как над головой пролетела еще одна выпущенная Жугером металлическая сетка. С уступа он хорошо видел два выхода-рукава из пещеры: на северо-запад и на юго-восток – недалеко под тем местом, где на уступе остался Палбр.

И, когда Илидор увидел эти два выхода, его голова наполнилась шепотом, образами, вспышками-отсветами: голоса костей драконов, которых, оказывается, множество лежало вокруг пещеры, и еще зов камня, почти вопящий на него, а еще, самое важное – голос глубин Такарона, голос встрепенувшийся, усиленный хором камней и костей древних драконов. Машины развернулись и побрели в обход – на уступ, где теперь сидел дракон, можно было дойти с другой стороны по каменным ступеням.

Илидор осторожно шевельнул крыльями – сможет он пролететь какое-то расстояние, не рухнув? И как только он про это подумал, машины замедлились, а потом вовсе застыли, только слышно было, как надрывается Жугер, и еще через мгновение всё вокруг стало тихим-тихим и медленным-медленным, а прорехи между тишиной и недвижимостью заполнило движение воздуха и шёпот в голове Илидора.

Ты можешь сбежать. Твой отец-Такарон не способен теперь дать тебе так много, как дал бы сотни лет назад, и так много, как хотел бы дать, но сейчас, в этот миг, возможность сбежать – это так много! Это вес целой жизни золотого дракона! Бери эту возможность, хватай её и беги скорее, беги так быстро, как позволят тебе обожженное крыло и дрожащие от ужаса ноги. Выбирай, пока Такарон держит открытыми два пути: на юг, откуда ты пришёл – блуждающая башня доставит тебя в средние подземья, к бегунным тоннелям наверх, к надземному спуску к гимблским вратами. Или на север, куда ты так стремился, где еще, быть может, живёт племя твоих дальних родственников, угольных драконов. Выбирай скорее! Данное Югрунну Слово больше не держит тебя – ты сдержал Слово, ты очень храбро следовал за ним и сделал невозможное – сегодня, когда нашел бегуна. Король же не требовал, чтобы ты принёс бегуна в Гимбл!

Машины двинулись вперед, очень медленно, сонно.

Уходи! Расправь обожженные крылья и скройся в глубине гор, в переплетах пещерных нор. Не можешь лететь – беги!

Дракон медленно развернул крылья, не закричав от боли лишь потому, что голос его покинул. Но Илидор еще мог шипеть, потому он вытянул шею в направлении машин и зашипел, а ответом ему был лязг металла. Драконьей лапой, не предназначенной для того, чтобы держать оружие, он бессознательно сжал рукоять меча. Того самого старого меча, который дал ему Конхард в Шарумаре, которым он отмахивался от придурочных эльфов на лестнице, и тогда это было так весело, кураж кружил ему голову, а за спиной сияло солнце, воздух пах вишневым цветом и приключениями, и никто не мог причинить настоящего зла золотому дракону, такому энергичному и отчаянному, совсем недавно сбежавшему из Донкернаса и несущемуся навстречу великим свершениям… Тот самый меч, который он воткнул в глотку хробоида в Узле Воспоминаний. Которым изрубил бессчетное множество прыгунов в подземьях Такарона. Самый обычный легкий меч из самой обычной такаронской стали, выкованный обыкновеннейшими гномами из квартала Мастеров. Продолжение его собственной руки или драконьей лапы, продолжение каменных начал, которые породили его самого. Илидор стиснул рукоять еще крепче, и ему показалось, что она пульсирует в ладони.