Кассандра Клэр - Железная цепь [litres]

Корделия почувствовала, что терпение у нее кончилось, и бросилась к Велиалу; Кортана описала в воздухе золотую дугу и с силой обрушилась на демона – но меч прошел сквозь призрачное тело, не встретив сопротивления.

Она потеряла равновесие, пошатнулась, и ее охватило отчаяние. Если Кортана больше не может причинить ему вреда, если у него нет тела, которое она могла бы ранить…

– Маргаритка! – воскликнула Люси. – Осторожно!

– Действительно, тебе следует быть осторожнее, – ехидно произнес Велиал, подплывая к ней. В воздухе вокруг него распространился мерзкий запах, напоминавший вонь горящего мусора. – Невежественная самовлюбленная девчонка, беспомощное смертное создание. Теперь ты знаешь, откуда у тебя сила – от Лилит. Не от доброго существа, как ты считала, но от демоницы. Сейчас она прячется и зализывает раны, но рано или поздно она вернется. Ты принадлежишь ей, ты – ее служанка, ее рабыня. Всякий раз, когда ты будешь вытаскивать из ножен меч, ты тем самым будешь призывать ее. Тебе некуда бежать. Так будет всегда.

У Корделии вырвался гневный крик. Она снова подняла Кортану, зная, что это бесполезно, бессмысленно…

Внезапно Джеймс очутился рядом с ней, обнял ее за талию и, не обращая внимания на меч, привлек к себе. А потом прошептал ей на ухо:

– «Ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни демоны, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не смогут разлучить нас». Ты понимаешь? Держись за меня, Маргаритка. Держись за меня и не отпускай моей руки.

До нее донесся приглушенный вскрик Люси. Опустив взгляд, Корделия увидела, что рука, обнимавшая ее, начала превращаться в тень. Кончики пальцев Джеймса стали черными, тьма распространялась выше, к плечу, захватывала его тело. Он уходил в царство демона.

Но она заметила и еще кое-что. Тьма «перекинулась» с Джеймса на ее кожу в том месте, где руки их соприкасались. У нее на глазах запястье, за которое ее держал Джеймс, стало темным и полупрозрачным, как дым. Незнакомое ощущение охватило ее – она стояла на месте и в то же время куда-то перемещалась, превращалась в кого-то другого; это новое существо отличалось от нее, но тем не менее представляло собой ее истинное «я».

Неужели Джеймс чувствовал себя точно так же всякий раз во время «падений» в призрачное царство? Мир погрузился во тьму, серые силуэты деревьев четко выделялись на черном небе, их ветви походили на руки скелетов, пытавшиеся разогнать мглу. Солнце сделалось совсем тусклым и напоминало медную монету, лежащую на дне грязной лужи. Люси обратилась в тень, а Велиал – в могучую и грозную фигуру со сверкающими глазами.

Тень захватила всю руку Корделии, заползла на эфес Кортаны. Только клинок оставался золотым и продолжал сиять в этой серой полутьме.

Прежде чем Велиал успел как-то отреагировать, Корделия немного подалась вперед и, не высвобождаясь из объятий Джеймса, вонзила меч в грудь демону, чуть ниже первой раны.

Велиал начал извиваться, словно червь, и из раны хлынуло что-то темное – кровь? жизненная сила? Демон откинул голову назад и беззвучно закричал, обращаясь к небу.

И небо ответило. Облака разошлись, и на мгновение Корделии показалось, что в ткани Вселенной образовалась дыра; в этой «дыре» она увидела бесконечную пустоту, черное пространство без звезд. Там, во тьме, блуждали жуткие создания, те, кого изгнали из миров вселенной; там побежденное зло снова набирало силу, там царствовали Принцы Ада, холодные и безжалостные.

Велиал воздел руки к небу, и его «тело» вытянулось навстречу пустоте. Корделия выдернула Кортану из раны, и в этот миг Велиал обратил на нее взгляд, выражавший безграничную ненависть. А потом невидимая сила подхватила его и увлекла в беззвездную ночь. Перед глазами у Корделии мелькнуло что-то белое, послышалось хлопанье гигантских крыльев – и демон исчез.

Джеймс очень медленно разжал пальцы и убрал руку. Когда он отпустил Корделию, цвета и звуки мгновенно вернулись: она услышала чириканье воробьев, шелест ветвей, далекие голоса прохожих. Она услышала, как Люси шепчет Джессу слова прощания.

Корделия выпустила из пальцев Кортану, и меч беззвучно упал в снег. Она попятилась от него – это оружие больше не принадлежало ей, несмотря на то, что она только что поразила Велиала. Человек, который добровольно согласился стать рабом царицы демонов и дал ей клятву верности, не имел права владеть таким мечом, как Кортана.

– Маргаритка! С тобой все в порядке? – Джеймс взял ее за плечи и развернул лицом к себе. На лице его была написана тревога. Он быстро оглядел ее с ног до головы в поисках ран или царапин. – Ты не ранена?

Корделия опустила голову. Меч Велиала слегка оцарапал ее, но это было мелочью по сравнению с душевной болью. Сознание того, что теперь она – паладин Лилит, терзало ее. Она не могла смотреть на Джеймса и взглянула ему за спину, на Люси, сидевшую на снегу у тела Джесса. Он лежал в той же позе, не шевелился, не дышал. Если до этого еще можно было надеяться на то, что он жив, то теперь эта надежда умерла. Душа его окончательно покинула тело. Люси выглядела опустошенной, раздавленной.

Корделия закрыла глаза, и по ее лицу покатились жгучие слезы.

– Маргаритка, – услышала она голос Джеймса. Почувствовала, как его стило прикасается к шее, болезненный укол, потом онемение. – Маргаритка, любовь моя, мне так жаль…

– Джеймс! – крикнул кто-то, и Корделия, открыв глаза, увидела, что это Мэтью машет им. Он находился на прежнем месте, около бронзовой статуи лошади, и вид у него был ошеломленный. Рядом с ним на снегу сидел Чарльз, привалившись спиной к бортику фонтана. Чарльз был бледен, он прижимал руку к груди, но, самое главное, он был жив и пришел в сознание.

– Джеймс! – снова заорал Мэтью, сложив руки рупором. – Да что у вас там происходит, черт побери?

Люси, Джеймс и Корделия побежали через сквер к братьям. Джеймс опустился на колени около Мэтью, который по-прежнему сжимал в пальцах стило и левой рукой поддерживал Чарльза за плечи.

Через минуту стало ясно, что для Чарльза и Мэтью время остановилось в тот момент, когда в парке появился Велиал. Мэтью закончил изображать на теле брата исцеляющую руну, потом поднял голову и увидел в противоположном конце сквера Джеймса и Корделию в компании Люси, которая, как ему показалось, возникла словно из-под земли.

– Чарльз? Что случилось? – ахнула Люси; она была бледна как смерть, и при виде Чарльза, сидевшего в луже крови, побледнела еще сильнее. – Я ничего не понимаю…

– Я тоже, – хмуро заметил Мэтью, снова прикладывая стило к руке брата. Чарльз, судя по всему, был близок к обмороку: веки его опускались, кровотечение не останавливалось, лицо приобрело сероватый оттенок.