Кассандра Клэр - Железная цепь [litres]

– Нет, это не входило в его план, – сказала Грейс, и глаза ее гордо сверкнули. – Мать заболела, и никто не мог помешать мне оставить тебя. Я знаю, что ты мне не веришь, Джеймс, но я всегда считала тебя своим другом. Прошли годы, и я возненавидела себя за эти чары, за этот браслет. Если не считать Джесса, ты был единственным человеком, относившимся ко мне с добротой, а я причиняла тебе боль.

– Значит, ты… ты хотела меня освободить? И не думай, что я тебе поверю.

– Это правда! – гневно воскликнула Грейс. – Именно поэтому я заставила Чарльза сделать мне предложение. Я решила, что он обладает достаточной властью, чтобы защитить меня от гнева матери, когда она выйдет из больницы. Я знала, она рассердится на меня за то, что я забрала браслет. Но мне это опротивело. – Она отвернулась. – Я ошиблась. Чарльз, Консул – никто не может мне помочь. Я не понимала, с какими могущественными демонами связалась мать, а когда поняла, было уже слишком поздно.

– Помолвка с Чарльзом, – произнес Джеймс, пытаясь разобраться в смутных воспоминаниях. Рассеется ли когда-нибудь этот туман у него в голове? – Ты околдовала его, заставила бросить Ариадну и сделать тебе предложение.

Она кивнула.

– На ком еще ты испытывала свои чары? – жестко спросил Джеймс. – На ком-то из членов моей семьи? На моих друзьях? Ты сказала, что этот «дар» действует только на мужчин.

– Он… они забыли об этом…

– Прекрати. – Джеймс резко остановился. – Не хочу ничего знать. Не говори мне. Если ты мне скажешь, я за себя не отвечаю.

Грейс в испуге отшатнулась. Он ненавидел ее, но и себя возненавидел в эту минуту за то, что так злобно, грубо разговаривал с ней.

– Я не раз пытался снять эту чертову штуку, – сказал он. – Но сразу после того, как мне это приходило в голову, я отвлекался и брался за какое-то другое дело, думал о чем-то другом. Если бы я был сильнее…

– Это не твоя вина, – перебила его Грейс, и Джеймс на сей раз поверил ей. – Этот браслет изготовлен Принцем Ада. Велиал наделил его особым свойством: тот, кто видел эту вещь и догадался, что она может творить, сразу же забывает то, что узнал. Если бы ты, твои друзья или родные задумались о странностях твоего поведения, браслет заставил бы их забыть. Они без возражений и без недоумения приняли тот факт, что ты влюблен в меня. – Они перевела дыхание. – Но ты не был в меня влюблен. Несмотря ни на что, ты продолжал любить Корделию. Твоя любовь сломала оковы и рассеяла приворотные чары. – На губах Грейс промелькнула тень улыбки. – Я знаю, что поступила с тобой очень плохо, жестоко, Джеймс. Но зато теперь ты получил наглядное доказательство того, что истинная любовь существует и что она сильнее всех демонов Ада.

Джеймс долго смотрел на нее, на светлые ресницы, влажные от слез, на высокие скулы, на губы, которые он когда-то мечтал целовать и думал, что готов ради этого счастья пойти на смерть.

– Я не могу себе представить, что за жизнь ты вела, – хрипло выговорил он, – если ты считаешь, что это может утешить меня.

– Нет, – ровным голосом ответила Грейс. – Ты не можешь себе представить, что у меня за жизнь.

– Но на мое сочувствие можешь не рассчитывать, – сурово продолжал он. – Браслет сломался лишь вчера ночью, и за это короткое время я сумел многое вспомнить. Я помню, как Корделия читала мне вслух – помню свои чувства к ней. Возможно, это и была детская любовь, но это было новое, чудесное чувство, а ты затоптала его, убила его, как злой ребенок, который давит бабочку.

Он помолчал немного и горько произнес:

– Теперь я помню тот день, четыре месяца назад, когда ты забрала браслет. Туман у меня в голове внезапно рассеялся. Я снова смог думать. С четырнадцати лет я не жил, а существовал. Ты не только заставила меня верить, что я тебя люблю, ты подавляла мою волю, лишила меня свободы, так что я уже перестал понимать, кто я на самом деле. Ты хоть понимаешь, что наделала?

– Ты хочешь, чтобы я сказала, что сожалею и готова искупить свою вину, – по-прежнему равнодушным, мертвым голосом ответила Грейс. – Но я не стану этого говорить – это уже неважно. Я сделаю то, что ты мне прикажешь, пойду к Безмолвным Братьям, куда хочешь. Я пришла сюда просить тебя о помощи, потому что я не могу больше подчиняться матери и выполнять ее волю.

– И все же, появившись у меня на пороге, ты прикинулась, что любишь меня, и думала, что я еще нахожусь под действием чар, – с ненавистью бросил Джеймс. – Ты не просила меня о помощи – ты ждала, что я выполню твой приказ, как раб. Почему я должен тебе верить?

Грейс прижала ладонь ко лбу, как будто у нее разболелась голова.

– Мать обходилась со мной жестоко, но я терпела это, потому что мне казалось, что она любит Джесса, что вся ее жизнь посвящена единственной цели: вернуть его. Но сегодня я поняла, что она никого не любит. Ее мысли заняты исключительно местью Сумеречным охотникам за какие-то воображаемые обиды. Она позволила Велиалу вселиться в тело ее сына, сделать из него убийцу… Я отказалась участвовать в ее интригах и порвала с ней.

Джеймс коротко усмехнулся.

– Итак, Анна была права, ты втянула Люси в эту историю с Джессом. Тебе было мало меня, ты заманила в свои сети мою сестру.

– Ты не прав насчет Люси…

– Нет, – прорычал Джеймс. – Довольно. Не хочу больше слышать от тебя ни единого слова. Ты пришла сюда сегодня, думая, что я по-прежнему твой слуга, что я спрячу тебя от матери, я, глупец, который тебя обожает. Ты не собиралась говорить мне правду…

– Я не знаю иного способа искать помощи, – прошептала Грейс.

Разочарование, горечь и боль, сознание того, что он стал жертвой несправедливости и обмана, мешали ему говорить.

– Я бы вышвырнул тебя на улицу, – наконец, грубо произнес он, – но это твое «могущество» опасно, как заряженный револьвер в руках капризного ребенка. Ты не должна больше использовать его. Ты это понимаешь?

– Да. – Голос ее дрожал. – Я сделаю все, как ты скажешь. У меня никого нет во всем мире. Мне некуда идти.

Внезапно Джеймс ощутил страшную усталость. Ярость, тщетные сожаления о прошлом лишили его сил. Он не мог смотреть на Грейс – она напоминала ему о том, что он потерял, чего лишился из-за ее коварства. Нет, сейчас он не желал брать на себя ответственность за нее.

Но он не мог позволить ей уйти, это было слишком рискованно. Он прекрасно понимал, что Татьяна, даже сидя взаперти в Цитадели, найдет способ использовать Грейс как оружие. Если ведьма узнает, что Грейс отказалась от нее, это окончательно сведет ее с ума и укрепит ее союз с Велиалом.

– Мы должны обо всем сообщить Конклаву, – сказал Джеймс. Грейс хотела возразить, но он покачал головой. – Сила, которой ты владеешь, – это зло. Ты не можешь и дальше лишать других людей свободы воли, это отвратительно. Это добром не кончится. Если ты хочешь доказать, что ты действительно порвала с матерью, ты расскажешь Конклаву, что она сделала с тобой, и попросишь Безмолвных Братьев снять заклятие. Я обеспечу тебе защиту от матери и демонов, насколько это в моих силах, но я не смогу сделать это в одиночку. Вместе с Конклавом я помогу тебе. Мы не друзья, Грейс, и я не желаю быть твоим другом, но я тебе помогу. Обещаю.