Лори Ли - Лес душ [litres]

Откуда-то из-за двери раздается шорох какого-то движения. Что-то тяжелое. Топ. Топ.

Я застываю на месте. Тейерн рядом со мной тоже замирает. Какая бы это ни была сила, она разрастается внутри меня. Ударяет мне в ноздри, как неприятный запах, и жалит язык, точно горькое послевкусие. Мне хочется сплюнуть. Это сильная магия и достаточно древняя, чтобы пропитать окружающий ее лабиринт, точно масло. По ощущениям, она испорченная. Неестественная, как весь Мертвый Лес.

Что-то шуршит за стеной слева от нас. Сквозь щель я замечаю огромное белое существо, проползающее мимо. Топ. Топ. Топ.

Страх сковывает мне легкие, хотя моя любознательность лишь усиливается. Все мои инстинкты кричат, призывая меня бежать прочь, однако эта нездоровая сила завлекает лишь подойти ближе. Я стискиваю рукой ткань своих штанов, обеспокоенная внезапным желанием броситься вперед, к запертой деревянной двери, хотя знакомый страх Мертвого Леса сдавливает мне грудь.

Тень проскальзывает по выложенной камнями тропинке позади нас. Она быстрая и далеко не такого размера, как то существо, но у меня складывается впечатление чего-то массивного, с множеством ног. Лицо Тейерна бледнеет. Он хватает меня за руку, стискивая мои пальцы. Наши взгляды встречаются. Мы моментально понимаем мысли друг друга.

Остаемся стоять на месте, лицом к одному-единственному выходу, и ждем, когда появится зверь.

Однако из-за поворота на извивающейся тропинке появляется Ронин. Я втягиваю носом воздух и смотрю на пустое пространство за его спиной, но там ничего нет. Что бы это ни было, оно ушло, и Ронин один.

Суровый взгляд Ронина точно лед под ребрами. Он спрашивает холодным, тихим голосом:

– Что вы здесь делаете?

Каждое его слово отточенное, гнев в его глазах такой же жестокий, как и магия, что исходит из-за двери на противоположной стороне сада.

Каким-то невероятным образом мне удается ему ответить.

– Рассматриваем окрестности, – говорю я, – территория замка такая удивительная, рассказывает всю свою многолетнюю историю.

– Неужели? – спрашивает он все с тем же смертоносным спокойствием.

– Да. У вас такая привычка, подкрадываться к своим гостям и пугать их до полусмерти?

Он делает шаг вперед, затем еще и еще один, пока между нами не остается всего несколько шагов.

– У меня складывается ощущение, что вас не так уж легко напугать до полусмерти.

У меня во рту пересыхает, так что язык похож на песок, царапающий мне нёбо. Однако я заставляю себе сложить губы в улыбке.

Он поворачивается к Тейерну.

– Хлау Тейерн. В ваших же интересах с этого момента будет лучше держаться подальше от данной части замка. Лучше для вас обоих.

Возвращаясь в свои покои, я рассказываю Саенго все, что произошло. Если раньше у меня еще и были сомнения, то теперь я точно уверена в том, что Ронин держит своего фамильяра именно в саду. Однако фамильяры не могут находиться в Мертвом Лесу, не заразившись гнилью, так как же ему это удается?

Стоя бок о бок со мной, Тейерн не сумел почувствовать окутывающую то место магию. Мои сны и напоминают мне каждую ночь, я могу чувствовать души, включая и те, что находятся в ловушке Мертвого Леса. В этом особенность моего ремесла – это словно песня, которую могут слышать лишь души.

– А что, если его фамильяр связывает его не только с магией? – я ковыряю ложкой здоровенную порцию мясного рагу, которое нам принесли на ужин. Я голодна, но мой желудок по-прежнему сводит от беспокойства. – А что, если его пряльщик связан и с душами из Мертвого Леса, и поэтому он привязан к этому месту? А так как пряльщик является проводником, то Ронин тоже имеет доступ ко всем тем силам, что есть в душах леса?

– Такое вообще возможно? – Саенго до сих пор выглядит слишком бледно, а ее руки дрожат, когда она тянется за своей кружкой. Но все-таки она настояла на том, чтобы подняться с постели ради ужина. Она делает все возможное, чтобы чувствовать себя нормальной.

– Бездушному подобное удалось. Он становился сильнее с каждой поглощенной им человеческой душой. Может быть, Ронин решился сделать то же самое после того, как одолел его.

– Но Бездушный был… как его там?

– Губителем душ.

– Верно. Вот. А Ронин сеяльщик. Он даже не сиятель.

– Тем не менее, если он использует своего фамильяра, то может, это даже не имеет значения. Фамильяры являются проводниками магии, они и сами духи. – Я тут же прикусываю язык, понимая, что нужно было подбирать слова тщательнее, но Саенго никак не реагирует. – Я не знаю, как все это устроено, но он, должно быть, нашел способ. Тот пряльщик является ключом ко всему. Если я смогу разорвать связь Ронина с его фамильяром, может, души леса окажутся свободны от того, что их удерживает.

– Мы уходим утром, – напоминает мне Саенго. Я выразила свое беспокойство по поводу путешествия, однако в северных лагерях должно найтись немало талантливых лекарей. Никто никогда прежде не видел, чтобы человек становился фамильяром, однако если вокруг так много одаренных врачей, наверняка кто-нибудь придумает способ помочь Саенго.

– Ага, но и Ронин тоже. Как только мы устроимся на севере, я сбегу и вернусь сюда.

Раздумывая, Саенго прикусывает губу.

– Не хочешь попросить Хлау Тейерна тебе помочь?

Тейерн тоже отправляется с нами на север, однако он и его свита планируют отправляться другой дорогой.

– Сомневаюсь, что он согласится. – Уж точно не после того, как Ронин сегодня нас поймал. – Кроме того, я до сих пор не уверена в том, что мы можем ему доверять. Мы не знаем, кто отправил того тенеблагословленного убить меня. – Хочет ли Тейерн развязать войну или нет между шаманами и тенеблагословленными, я не могу не признать, что ему война будет лишь на руку.

– Но как ты собираешься пробраться через Мертвый Лес без помощи Ронина?

– Я уже сделала это однажды.

– Ты пробыла в лесу всего несколько часов. Дорога сюда с севера займет куда больше времени.

Саенго откидывается на спинку своего стула, поднимая руку, чтобы прикоснуться к своему горлу. Темные линии под ее воротом расползлись уже почти до челюсти. Ей не нужно озвучивать свои опасения: у меня есть магия, только пока есть фамильяр.

– Ты не умрешь, помнишь? Как только я разорву связь Ронина с его фамильяром, магия, что удерживает духов здесь в ловушке, растворится, и ты сможешь вылечиться. – Надеюсь.

Может, это ложная надежда, но другой у меня нет.

Я бы попыталась сбежать посреди ночи, но стражники бодрствуют под моим балконом, честно исполняя свой долг. Поэтому я поспала и по крайней мере сделала попытку отделаться от мыслей о когтях, царапающих мои ментальные стены, требуя внимания к себе.