Лори Ли - Лес душ [litres]

Сегодня же солнце освещает верхушки тысяч палаток. Знамена всех цветов радуги развеваются на ветру, столько гербов, что я и узнать все не смогу. Между палатками снуют разные народы и дрейки, топча траву и прокладывая тропинки.

– Ого, – шепчет Саенго.

Фаут присвистывает.

– Невероятно. Я ожидала увидеть десяток лидеров, два десятка, в крайнем случае, как бывало в прошлом. А тут все выглядит так, будто на встречу собрался весь Тий.

Мое сердце начинает биться чаще. Все эти люди, шаманы и тенеблагословленные, все правители с разных уголков Тия прибыли с одной-единственной целью.

И, хотя отчасти кажется, будто мы прибыли в военный лагерь, когда мы проходим мимо первых палаток, я понимаю, что атмосфера вокруг царит вполне жизнерадостная. Нас накрывают звуки, доносящиеся со всех сторон: разговоры на всевозможных языках, звон оружия, ритмы музыки, несколько мелодий, смешивающихся в единую какофонию. В воздухе смешиваются запахи десятков костров, где готовят разнообразную пищу.

Слуги и солдаты, все останавливаются, чтобы склонить голову, когда мы проходим мимо. Не важно, боятся ли они или уважают, но никто не смеет оскорблять паучьего короля.

Этим утром мы с Саенго надели униформу, чтобы сойти за солдат Ронина. Он не хочет, чтобы кто-либо узнал, кто я на самом деле до того, как он официально меня представит. В компании тенеблагословленных, шаманов и людей никто даже не смотрит на меня.

Труппа из пяти музыкантов в разноцветных костюмах отходит, чтобы дать пройти свите Ронина. Они низко кланяются, трубя в свои трубы и играя на арфах, когда мы проходим мимо них.

Мертвый Лес остается позади, никуда не исчезая. Впереди дорога тянется между деревьями. Ронин ведет нас дальше по тропе – достаточно широкой, чтобы могли бы без труда разъехаться две телеги. Бурный шум быстро стихает. Наша компания держится строго посреди дороги.

Через несколько минут тропа выводит нас к воротам палисадника из костей. В отличие от того, что расположен в Краю Пряльщиков, здесь нет паутин, которые отгораживают лес.

Поместье Ронина похоже на богато украшенного четырехэтажного бегемота с экстравагантными многослойными крышами и украшающими здание изысканными скульптурами, которых недостает в Краю Пряльщиков. В дополнение к главному зданию перпендикулярно рядом стоит строение поменьше, уходя дальше на территорию. Слуги носятся туда-сюда сквозь распахнутые двери, таская багаж из только что прибывшей телеги и провожая дрейков в стойла.

– Ты уже бывала здесь прежде? – спрашиваю я у Фаут.

– Два раза. Каждый раз деревья подступают все ближе. Один раз была здесь еще до того, как поступила на службу к Ронину, когда поместье стояло очень далеко от Мертвого Леса.

Когда мы проходим сквозь ворота, я внезапно чувствую себя уставшей и измученной, словно провела целый день на тренировке с Кендарой. Я поглядываю на остальных, однако они выглядят уверенными, как и прежде. Саенго обеспокоенно смотрит на меня. Это отголоски ее дискомфорта или что-то иное? Я сжимаю седло дрожащими руками, когда спрыгиваю на землю, хотя чувствую себя скорее так, будто пытаюсь взять под контроль свое падающее тело. Когда мои ноги касаются твердой земли, мои колени чуть не подкашиваются.

– Добро пожаловать в Виентское поместье. Я покажу вам ваши покои, – говорит слуга, когда мы оставляем наших дрейков в стойлах.

– Что не так? – шепчет Саенго, когда мы беремся за руки и идем через двор. Мы держимся друг за друга, чтобы ни одна из нас не упала.

– Я не знаю. – Мои колени дрожат, когда я ступаю через порог. Я хватаюсь за дверной проем, чтобы не утянуть Саенго за собой на пол.

– Моя госпожа? – слуга неуверенно протягивает мне руку.

Фаут отталкивает слугу. Она обнимает меня за талию, позволяя мне опереться на нее.

– Устала? – спрашивает она.

– Ты отлично знаешь, что нет, – срываюсь на нее я.

– Дело в костях тролля, – произносит Ронин, появляясь в коридоре. Слуги носятся вокруг нас, как будто в организованном, но хаотичном танце, в центре которого стоит Ронин, как несгибаемый якорь.

– Что? – я опускаю глаза на запястье Саенго, где под ее рукавом спрятан талисман.

– Я нашел лишь одно тролличье кладбище на Тие и взял их кости для строительства. Каменщики использовали перетертые кости в цементе. Этот дом ослабляет силы любого, у кого есть магия, когда тот заходит.

Так вот почему это поместье – идеальное место для собрания самых могущественных представителей всех государств. Здесь мы все равны.

– Самые сильные из нас ощущают эффект больше других, – продолжает он, оценивающе глядя на меня. Он удивлен тем, что теперь считает меня из числа самых сильных? – Ты скоро привыкнешь. – Он разворачивается и уходит, его длинная туника шуршит, когда он поднимается по лестнице.

Заставляя свои ноги повиноваться, я отпускаю дверной проем. Фаут помогает мне, придерживая меня за плечо, пока слуга ведет нас к моим покоям. Саенго держит меня за другую руку. Как только мы расположились, приходят служанки, чтобы помочь нам принять ванну, но я их прогоняю. Мы с Саенго моемся в одиночестве, чтобы никто не увидел пугающие вены инфекции, которые тянутся сеточкой на груди у Саенго.

Служанки оставили мне роскошный шелковый наряд сливового цвета, напоминающий по стилю ньювалинский, с разлетающейся многослойной и расшитой бусинами юбкой. Однако я с сожалением убираю платье. Вместо него надеваю штаны и свободную майку, подпоясываясь простым красным поясом. Мне понадобится свобода в движениях.

Как только мы отмылись и переоделись, я вытаскиваю из своего рюкзака все, помимо мечей, а потом вешаю его на свое плечо. Саенго мне одобрительно кивает, ее взгляд мрачный и серьезный. Горячая вода немного помогла вернуть румянец ее щекам.

– Будь осторожна, – говорит она.

– Непременно. – Мой план прост. Изучив несколько карт в библиотеке, я узнала, что за Виентским поместьем есть бухта. Ее воды протекают точно на юг, через Мертвый Лес, и выходят к западным границам Края Пряльщиков. Это самый прямой путь, который иначе займет целую ночь и день пути. Если деревья будут благосклонны.

Если кто-то хватится, что меня нет, Саенго скажет, что я отправилась на встречу с ее отцом, чтобы лично объяснить ситуацию, в которой оказалась его дочь. Соколиный хребет находится всего в двух днях пути к западу отсюда. Я вернусь до того, как понадоблюсь кому-либо. Тем не менее Ронин все равно будет в ярости, а Фаут, скорее всего, бросится следом за мной. Однако она не узнает, что все это ложь, пока не доберется до Соколиного хребта и не поймет, что меня там нет.

Мне правда больно обманывать Фаут. Она стала мне другом, а друзей у меня и без того очень мало. Но она верна Ронину. Разорвать его связь с фамильяром означает нанести удар как Мертвому Лесу, так и ему самому. Я не могу быть уверена, что Фаут предпочтет поверить в мою теорию и не доложит о моих намерениях ему.