Элеонора Девильпуа - Дочь леса [litres]

Подмастерья склонились над своими заготовками, печами и чанами, старательно избегая взгляда темискирца. Все молчали. В нескольких шагах от Ластианакса и Пирры Комозуа проверял температуру печи термоскопом, бдительно поглядывая то на рабочих, то на солдат-птицеловов.

– Я пришел проинспектировать, как продвигается работа, – продолжал темискирский лейтенант, расхаживая между тиглями, чанами, мешками с песком и горшками с выдувными трубками. – Мы обещали гиперборейцам, что попытаемся починить купол, а значит, вы должны производить адамант. Надеюсь, вы вкладываете в эту работу душу. Погодите-ка…

Он остановился перед стеллажом, на котором стояли в ряд хрупкие световые сферы.

– Что тут у нас? Это не адамант, так? Бесполезно загромождать вашу мастерскую лишним хламом.

Он начал одну за другой швырять сферы на пол. Собравшиеся в мастерской ремесленники вздрагивали каждый раз, когда очередной хрустальный шар с пронзительным звоном разбивался вдребезги. На лицах людей поблескивали капельки пота.

– Что, вам не жалко глядеть, как портят вашу работу? – выкрикнул темискирец. – А вот мне нравится бить эти стекляшки. Я прекрасно знаю, что все золото, что попадает в ваши карманы, идет на оплату преступлений, совершаемых в Напоке. Четыре месяца назад трое моих товарищей погибли, попав в засаду. А ведь у них остались дети, которых теперь некому кормить.

Резким взмахом руки лейтенант смел с полки оставшиеся там сферы.

– Зарубите себе на носу: у меня нет к вам ни капли уважения! – заявил он, поворачиваясь к рабочим. – Ваших дружков, оставшихся в Напоке, я ненавижу, но их я уважаю. Они, по крайней мере, остались в своем городе, а не сбежали поджав хвост, как сделали вы.

Видя, что ремесленники никак не реагируют на его слова, темискирец подошел к угловатому стеклодуву лет сорока, схватил его за воротник и притянул к себе, так что их носы почти соприкасались.

– Вот ты, например! Кого ты бросил в Напоке, приехав сюда? Подружку? Мать?

Рабочий не ответил, но его красное лицо посерело. Раскаленный стеклянный шар, прилепившийся к концу длинной трубки, который мастер до сего момента старательно поворачивал, деформировался.

– Не волнуйся, мы как следует о них позаботились, – издевательски протянул лейтенант, отпуская напокца.

Он стал прохаживаться по мастерской. Повисла напряженная тишина, лишь ревел огонь в печи, так что казалось, будто воздух в помещении вибрирует. Ластианакс понял, что темискирец вот-вот пройдет мимо них. Им с Пиррой во что бы то ни стало следовало сделать так, чтобы лейтенант счел их обычными гиперборейцами.

– Это стекло прекрасно подойдет для нашей спальни, – сказал он, выхватывая из ящика прозрачную пластину, показавшуюся ему особенно удачной.

Маг тут же сообразил, что его попытка казаться непосредственным провалилась: услышав его замечание, Пирра словно окаменела, но, хуже того, слова юноши привлекли внимание лейтенанта-птицелова. Темискирец повернулся к ним. Пирра бросила на него быстрый взгляд, потом пригляделась внимательнее; встретившись взглядом с девушкой, солдат расплылся в масляной улыбке.

– Какие красивые зеленые глазки, – протянул он, приближаясь к Пирре.

Трое других темискирцев, стоявших в дверях, принялись весело переглядываться – они явно поняли, что задумал их товарищ. Ластианакс тоже сообразил, куда клонит лейтенант, и в его душе вскипел гнев.

– Я тебя уже видел, – продолжал темискирец, прищуриваясь. – На седьмом уровне, когда мы развлекались с гидравлическим органом. Такие глаза не забудешь. Что такая прелестная гиперборейка делает в конуре этих паршивых собак, а?

Он подошел вплотную к Пирре, так что его длинная борода коснулась плеча девушки. Ластианакс чувствовал, что его спутница прилагает огромные усилия, чтобы не применить против темискирца свои магические способности. Он понимал, почему она сдерживается: Пирра не хотела спровоцировать столкновение, которое неизбежно привлекло бы к ним внимание раньше их запланированной вылазки в Экстрактрис. Зато Ластианаксу вдруг стало плевать на их план. Маг быстро посмотрел на лейтенанта-птицелова, на трех его напарников, потом обшарил взглядом мастерскую, пытаясь придумать, как увести отсюда Пирру.

В следующую секунду прогремел оглушительный взрыв.

– Что происходит? – взревел лейтенант-птицелов, круто оборачиваясь.

Он моментально забыл о Пирре. Девушка стиснула кулаки, сделала шаг назад и вопросительно посмотрела на Ластианакса: в ее взгляде читалось облегчение. Из дверцы одной из печей валил густой дым. В считаные секунды всю мастерскую заволокло черной пеленой, так что перепуганные лица рабочих и темискирцев скрылись из виду. Ластианакс услышал, как Комозуа кричит, перекрывая общий хаос:

– Выходите! Печь перегрелась, она сейчас взорвется!

Ластианакс видел, как лейтенант-птицелов торопливо идет к выходу вместе со своими солдатами. Рабочие последовали за ними. Пирра схватила мага за руку и потянула вниз, ближе к полу, потому что там было меньше дыма. Они присели на корточки.

– Это ты устроил? – выдохнула девушка.

– Нет, это Комозуа, он оказался проворнее меня, – ответил Ластианакс. – Идем, тут есть другой выход.

Согнувшись в три погибели, чтобы не дышать вырывавшейся из печи гарью, он провел девушку по мастерской между чанами, мешками и стеллажами. Наконец из дымовой завесы прямо перед ними проступила деревянная дверь. Маг распахнул створку и увлек Пирру в длинный коридор, который вывел их в небольшую кладовую. Они свернули на лестницу, прошли через другую дверь и оказались на открытом воздухе в узком проходе первого этажа с другой стороны башни.

Вокруг не было видно ни души. Тяжело дыша, Пирра прислонилась к облупившейся рекламной надписи, намалеванной на внешней стене башни. Ластианакс последовал ее примеру. Еще через несколько секунд они одновременно заметили, что держатся за руки. Девушка немедленно отдернула руку, потом закрыла глаза.

– Как ты? – встревожился Ластианакс.

– Могло быть и лучше, – ответила Пирра. – Надеюсь, мне больше никогда не встретится на пути это отребье. Хорошо, что он так быстро испугался и дал деру, – добавила она, открывая глаза.

Девушка разжала кулак другой руки, за которую не держался Ластианакс: на ее ладони лежал значок лейтенанта-птицелова.

– Когда Аспази принесет из швейной мастерской готовую одежду, у тебя будет полный комплект формы, и можно будет отправляться в тюрьму, – сказала она.

В ее глазах загорелся лукавый огонек. Сердце Ластианакса пропустило удар. Минуту назад они никак не могли разнять руки, а теперь словно приклеились друг к другу взглядами. Прошла секунда, вторая, третья. У Ластианакса мелькнула смутная мысль: не должен ли он в кои-то веки высказать вслух то, о чем думает? Пока он собирался с духом, чтобы заговорить, Пирра кашлянула.