Ксен Крас - Бремя раздора [litres]

– Вы знали, что он умрет?

– Да. И даже знали, когда именно. С точностью до цикла, разумеется, и были готовы.

– Но откуда такая осведомленность?

– Один недруг короля очень поспособствовал нам. Правильнее будет сказать, что он помог нам избавиться от короля.

– Это каким же образом? Не насылает же он болезни!

– А ты полагаешь, что король умер от болезни? Мне говорили, что ты наш верный союзник и весьма умен, но пока я убеждаюсь в обратном…

– Яд… Яд! Это был яд?

– Почему бы тебе не встать посреди площади и не кричать об этом каждому встречному? Тише. Нас могут услышать лишние уши.

– На моем корабле нет посторонних, а мои люди преданны и не станут трепаться, даже если услышат.

– Но кто посмел отравить короля? И почему он долго не умирал?

– Тупица, это было сделано специально, чтобы убедить всех в болезни. Старскаи известны своим слабым здоровьем, Гийеру сочувствовали, но народ привык хоронить королей, что не дожили и до четырех десятков. Конечно, нужны были лекари, те, что имеют какие-то счеты с королем, или очень много золота, которое они любят больше, чем Его Величество. Но получилось еще лучше – нашлось и золото, и недовольный правлением Гийера Старская лекарь, да и он не прочь был помочь старому другу отомстить.

– Отомстить? Я не понимаю.

– Не сомневаюсь. Да, отомстить. За пренебрежительное отношение, неуважение и отставку. Ему не нравилось, что он так и не стал рыцарем, тем более что после всего король еще и вынуждал воителя отправиться домой. Отдыхать. И не желал слушать разумные доводы. Нам это только на благо.

– И этот недорыцарь смог остаться в замке и продолжить задуманное?

– Нет, регент отправил его на покой, но рыцарь считает, что его прогнали. Нам же и лучше – теперь из мести и ради того, чтобы насолить королю и регенту, что некрасиво поступил, он помогает нам и поддерживает. Его проблемы и распри меня не волнуют, Ивтада тоже, но он полезен. Глупо было бы не воспользоваться помощью могущественного и знатного человека, верно?

Собеседник Роула ничего не ответил. Может быть, кивнул или покачал головой – Арло не знал. Писарь все не оставлял попыток освободиться, но беседующие стояли недалеко, их голоса он слышал так, словно они были в нескольких шагах, и Флейм не мог понять, смотрят они на него или повернуты спиной. Быть может, они снова ударят его, если он решит слишком рьяно выбираться из пут, и более он не узнает ничего. Кто знает, пригодится ли эта информация в дальнейшем? Даже если он сможет выбраться и рассказать регенту, это уже будет многого стоить.

Освободиться же он попробует позже, вечером, когда стемнеет. О Боги, да как он поймет, что солнце село, еще и с завязанными глазами? Можно было бы подождать, пока затихнут люди, однако это не даст никаких гарантий того, что за пленником не наблюдает молча какой-нибудь воин с тяжелым обухом в руках.

– Так куда мы направляемся? Мне бы знать заранее, чтобы не пришлось огибать Ферстленд.

– До него еще далеко.

– Роул, ты говоришь, что доверяешь мне, и я – один из ваших самых верных и ценных союзников. Я уже перевозил для вас грузы и послания, но не могу узнать, в чьи владения мы направляемся. Это недоверие меня угнетает, я был уверен, что вы не сомневаетесь во мне, после стольких-то лет…

– О, да полно, мы доверяем тебе.

– В самом деле?

– Бладсворды. Мы направляемся к Бладсвордам.

– Но зачем туда? Ты думаешь, что их правитель позволит обычному торговцу войти в его порт? А если увидит, что я без товара, да еще и с пленниками?

Арло вытянул шею – он здесь не один? Ох, только бы они не тронули отца…

– Не увидит никто.

– Каждый корабль сейчас осматривают. Война, Роул, понимаешь? Война! Да и в мирное время трюмы кораблей проверяют, а уж нынче…

– Новый правитель знает о нас и совсем не против, чтобы мы зашли в порт. Я говорил тебе взять флаг с собой, ты прихватил его?

– Разумеется! Ты держишь меня за глупца?

– Порой. При приближении мы поднимем его, и наш корабль не станут осматривать. Вечером мы сможем забрать пленников и перевезти их.

– Ты говоришь это, словно все легко и просто. Неужто ты не волнуешься?

– Ничуть. А ты предупредил бы людей, чтобы по привычке не завернули в земли Старскаев.

Вновь повисла тишина. Арло тихо хрипел при каждом вздохе.

Рот и горло пересохли, и невыносимое ощущение наконец вынудило писаря подать голос:

– Воды… Прошу вас, воды. – Да, он очень хотел бы помочь регенту и молодому королю, побыть шпионом, но жить и получать минимум из жизненно необходимых вещей он хотел куда больше. В конце концов, он всего лишь писарь. Да, он мог считать себя лордом и по законам Ферстленда им и являлся, однако на деле же он был обычным смертным человеком со своими обязанностями и желаниями. Он был достаточно взрослым и разумным, чтобы понимать – он не герой. Особенно когда умирает от жажды.

– О, ты проснулся!

Шаги. Человек приблизился и встал рядом. С глаз Арло стащили повязку – Роул улыбнулся ему и похлопал по плечу.

– Прошу… Воды…

– Да-да, разумеется. – Отвратительный и нагоняющий страх воин принес кружку с водой и заботливо помог пленнику осушить ее. Когда писарь попросил еще, Роул не стал возражать и терпеливо ждал, пока молодой мужчина напьется.

– Лучше?

Арло кивнул и осмотрелся.

Писарь был прав в своих предположениях – он был на корабле, который направлялся к Бладсвордам – так сказал Роул своему товарищу, а значит, в Ферстленд.

– Я не смогу остановить войну Флеймов и Глейгримов, сир. Я не уверен, что милорд Дарон Флейм знает не то что обо мне, а о моем отце. У нас очень дальняя ступень родства…

– О, ты думаешь, что ты нужен мне, чтобы остановить войну?

– Но при нашей прошлой встрече, когда мы имели удовольствие побеседовать, вы сказали, что…

– Я лишь хотел убедиться, что ты – Флейм, носитель крови твоих предков из Великой Династии, и не более того.

– То есть вы не станете отдавать меня Глейгримам на растерзание?

– Разумеется, нет. На тебя у нас другие планы – мы нуждаемся в твоей помощи, а добровольно ты ее окажешь или нет, не имеет значения. О, надеюсь, тебе понравится новый дом. Не переживай, ты – одно из завершающих звеньев и пробудешь там недолго. Куда меньше, чем большинство.

Жизнь крестьянского сына стремительно менялась.

Мужчина, что называл себя сиром Зэураном Независимым, пообещал Тобу за помощь со спасением королевского рода много золота. Бывший крестьянин не умел считать до четырех сотен и пока не представлял, сколько всего сможет купить. Однако рыцарь доходчиво объяснил, что обещанная сумма – это очень щедрое вознаграждение. Старскаи нуждались в ученике лекарей, и юноша почувствовал свою значимость. Особенно хорошо она ощущалась в стенах замка на Острове, пока он размышлял, помогать ли Старскаям, которых вдруг стало слишком много в его жизни, или нет.