Адам Пшехшта - Тень [litres]

– Это возмутительно! – воскликнул Рудницкий. – Сегодня же навещу комиссара… извините, уже начальника полиции Терлецкого. В актах точно будет фамилия офицера, который занимался этом делом. Я прослежу, чтобы его привлекли к ответственности!

– Но мы это… сами…

– Что?

– Мы думали, что сами ее найдем…

– Я правильно понимаю, что вы не сообщили в полицию об исчезновении семилетней девочки?

В этот раз в зале раздались возгласы возмущения, и люди отступили, создавая круг вокруг Метельских. Даже мужчины, сопровождавшие их, затерялись где-то в толпе.

– Да ладно, я вижу, что кузина прекрасно справилась и сама! – небрежно воскликнул Метельский-младший.

– И как ты справлялась? – спросил жену Рудницкий.

– Несколько дней ночевала на улице, потом полиция забрала меня в отделение, а там меня нашла госпожа Росси из фонда Зноемских, – рассказывала Наталия дрожащим голосом.

– Ты правда сбежала из дома?

– Нет, тетка отвезла меня в Варшаву и оставила на улице.

– Это возмутительно! – закричал Люциан Метельский. – Неблагодарная! Так нас оговаривать! Столько лет заботы, и такая черная неблагодарность!

– Кстати, о заботе, что с имением моей жены?

В ответ было молчание.

– Вы же знаете, что это можно легко установить. Достаточно обратиться в суд. Как мужу Наталии, мне предоставят все документы. К тому же вы же знаете этих чиновников! Они отдадут копии документов даже постороннему человеку за несколько копеек!

Оживленный шум в зале свидетельствовал о том, что реплика алхимика попала в благодатную почву.

– Ну так? – настаивал Рудницкий.

– Ну… мы вынуждены были продать имение, – признался Люциан Метельский.

– Продать чужое имение? Собственность ребенка, о котором вы должны были заботиться?

– Обстоятельства… Судьба вынудила… – пробормотал ошеломленный поворотом дела мужчина.

– Ну что ж, я понимаю, что вы хотели публично извиниться перед моей женой, что не смогли выполнить обязанности опекуна, – подытожил алхимик. – Жаль, но мы прощаем вас по-христиански. Правда, дорогая?

– Да, – выдавила из себя Наталия.

– А сейчас, простите нас, мы попрощаемся, моя жена плохо себя чувствует.

– Позвольте! – отозвался молодой Метельский. – Не так быстро! Мы должны поговорить!

– Я думаю, что нам больше не о чем разговаривать, – холодно ответил Рудницкий.

– Есть! Семья есть семья, а нам нужны деньги!

Рудницкий едва сдержался от довольной ухмылки: в обществе никогда открыто не говорят о деньгах, считалось, что у каждого джентльмена они есть. Особы, нарушавшие этот принцип, – наименьшее – получают негативное осуждение, а иногда и отвержение.

– И что же случилось?

– Об этом мы можем поговорить лично.

– Это не я начал эту публичную дискуссию, – заметил алхимик. – Вы же могли просто навестить нас. А сейчас, если вам есть что сказать, так говорите здесь.

– Я уже сказал! – взорвался кузен Наталии. – Нам нужны деньги!

– Зачем?

– А вы дадите, если я скажу? – с хитрым прищуром спросил нетрезвый молодой человек.

– Дам.

– Отец проиграл большую сумму денег в карты. А вы же понимаете, карточный долг – это долг чести.

– Сколько?

– Тысячу злотых, – быстро ответил старший Метельский.

– Кому вы проиграли?

– Графу Косцельскому.

– Неправда! – отозвался знакомый голос. – Господин Метельский проиграл мне только семьсот злотых.

В зале послышались возмущенные крики «скандал» и «неслыханно». Лишь через минуту Рудницкому удалось успокоить собравшихся.

– Как я и обещал, я помогу вам, но прошу больше не рассчитывать на это, – сказал он, обращаясь к Метельским. – Как господин Збигнев точно выразился: семья есть семья. Поэтому я прощаю людей, обидевших мою жену. В этот раз! – твердо подчеркнул он. – А вот и деньги! Маевский!

Подчиненный вложил в его ладонь полный мешочек, и алхимик презрительным жестом бросил его старшему Метельскому. Люциан попытался его схватить, однако металлический звук рассыпанных по полу монет говорил про его плохие рефлексы.

– Идем отсюда! – сказал он, подавая жене руку.

Лишь в коридоре он выдохнул и расстегнул мокрый от пота ворот рубашки. Он остановился, услышав шаги за спиной.

– Маевский.

– Да, шеф?

– Сегодня же посети Метельских и проинформируй их, что, если они еще раз появятся на моем пути, я подам на них в суд за кражу имущества моей жены. И узнай, кто их покровитель. Меня удивляет, что варшавское общество приняло этих простаков, – с раздражением сказал Рудницкий.

– В этом уже нет необходимости! – заверил Маевский. – Все видели, как Метельские ползали по полу, собирая монеты, а граф Косцельский заявил, что прощает долг господину Люциану, поскольку играет только с равными себе, а после того, что он услышал и увидел, ему трудно считать того джентльменом.

– Дойдет до дуэли? – испугалась Наталия.

– Ну что вы! Косцельский – известный фехтовальщик и стрелок, а оба Метельских – хорьки. Никто из них даже не вякнул, слыша это оскорбление, – сказал Маевский. – Я думаю, на днях они уедут из Варшавы.

– Хоть бы так и было, – буркнул алхимик.

Он нажал на ручку, в этот раз удалось найти ее со второго раза, и со вздохом облегчения упал в удобное кресло. Наталия минуту стояла в дверях, потом Рудницкий услышал щелчок замка.

– Сейчас можешь помять мое платье, – сказала она, садясь ему на колени. – В принципе и все остальное тоже…

Рудницкий набрал полные легкие воздуха и сделал несколько шагов: задержка дыхания помогала ему видеть окружающие его предметы выразительнее. Он подошел к книжному шкафу и посмотрел на полки. Сначала он заметил только очертания мебели, потом из мрака начали появляться детали, наконец он разглядел корешки книг.

Стукнули двери, и в комнату вошла Наталия.

– Аня не может спать, – сказала она. – Засыпает – и ей снятся кошмары. Может, дашь ей какое-нибудь лекарство?

– А Люсия?

– Тоже не спит.

– Попробуй с ней поговорить, я бы хотел обойтись без лекарств.

– Я тоже. К сожалению, она успокаивается, только когда я сижу рядом и держу ее за руку.

– Отдохни, сейчас я подержу ее за руку.

– Проводить тебя к детям?

– Да, пожалуйста. У меня пока есть проблемы с дверями, не знаю почему, но часто они сливаются со стеной.

Детская спальня была небольшой, но каждая из девочек имела возле кровати ночной столик с электрической лампой и шкафчик с игрушками.

– Папочка! – обрадовалась Люсия. – Расскажешь нам сказку?

– Расскажу.

– Мама сказала, что я должна спать, но я боюсь темноты, – всхлипнула Аня.

Алхимик осторожно присел на кровать дочери и дотронулся до ее щеки. Она была мокрая от слез.

– Я расскажу вам такую сказку, какую еще никто не слышал. И не видел, – добавил он. – Но нужно погасить свет, как в кинотеатре. А я лягу рядом с тобой, чтобы ты могла обнять меня, – сказал он Ане.