Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 1 [litres]

Однако без брони Адолин чувствовать себя незащищенным. Ни клинка, ни доспеха, и Сияющие будут ограничены, – хоть они и принесли много заряженных сфер, обновить запасы было негде.

Он приказал группе осторожно спускаться по пандусу. С перилами это было не слишком опасно, но путь предстоял долгий. Уритиру располагался высоко в горах, а им нужно было спуститься до уровня моря. Как ни странно, Шаллан сказала ему, что по результатам измерений путь был не таким длинным, как в Физической реальности. Пространство в Шейдсмаре соотносилось с пространством физического мира не как один к одному. Здесь все казалось более сжатым, особенно в вертикальном плане. Картограф Исасик считал это место невероятным по причинам, которые Адолин не смог понять, хоть ему и объяснили трижды.

В любом случае поход должен был занять несколько часов. Они пустились в путь, и Шаллан присоединилась к нему, наблюдая, как Майя идет впереди с Храбрецом.

Адолин обнял жену.

– Как ты думаешь, она была рада меня видеть? Надеюсь, ей нравится быть рядом с нами. Это должно быть лучше, чем просто бродить по этой стороне, преследуя меня везде, куда бы я ни направился.

– Уверена, что она рада.

– Ты же… не думаешь, что я сошел с ума? Из-за того, что общаюсь с ней?

– Я нахожу это милым.

– Хоть и дразнишь меня?

– Это чтобы ты заметил. – Она улыбнулась и остановила его, затем поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать. – Твой наряд мне тоже нравится. Ты сделал правильный выбор.

– Спасибо, я…

Адолин осекся: кто-то другой обнял сначала его, а потом и Шаллан. Юноша повернул голову: позади стоял Узор, обнимая их обоих. Его одежда была жесткой, словно сделанной из стекла, а воротник неудобно прижимался к уху Адолина.

– Ммм… – сказал Узор. – Мне нравится иметь руки. Если Майя не разговаривает, а ты хочешь услышать, как кто-то говорит, то я очень хорошо умею говорить. Я могу произносить слова о многих вещах.

– Хм… спасибо, – сказал Адолин.

– Всегда пожалуйста. А нам разве не надо идти дальше? Переставляя ноги? Те, которые у меня снова есть? Мне нравятся мои ноги. То, что надо: куда хочу, туда иду.

Он поднял ногу и показал босые ступни под подолом одеяния. Любопытно. Адолин всегда считал, что у криптиков нет ног. Радостно напевая себе под нос, Узор двинулся прочь.

Час спустя Адолин все еще видел мерцание Уритиру наверху. Костер из цветов и света, хотя, как ни странно, громадина не отбрасывала тени. Многие источники света в Шейдсмаре этого не делали. А те, кто делал, иногда отбрасывали тень в неправильном направлении.

Они ели сухие пайки, продолжая неуклонно спускаться по спирали вокруг огромной колонны. И вот наконец он смог различить внизу океан. В Шейдсмаре суша и море поменялись местами, так что здесь континент проявился в виде огромного океана бусин. Они найдут твердую землю там, где после бурь текут реки, или на краю континента, где в реальном мире начинаются океаны.

Все, что существовало в Рошаре, проявлялось в Шейдсмаре. Большинство предметов превращалось в бусины, а живые люди и животные – в маленькие огоньки, похожие на те, что он видел выше. По пути им встретилось несколько таких, зависших в отдалении. Адолин предположил, что это стражники, которые следили за комплексом туннелей и пещер под Уритиру. Огней оказалось больше, чем он ожидал; должно быть, тетя Навани добилась, чтобы пещеры лучше охраняли.

В конце концов огни исчезли наверху, и остался только вид на бесконечный океан. Мысли о бусинах сбивали с толку. Это были души всех объектов, составляющих физический мир. Они клубились и смешивались, образуя волны и вздымающиеся приливы, и все это состояло из шариков не шире его указательного пальца.

Адолин коротал время, пытаясь познакомиться с членами своего отряда. Зу любила убегать вперед, ее спрен часто советовал соблюдать осторожность – и так же часто его советы игнорировали. Зу много лет проработала проводником на Решийских островах, после того как сбежала туда, чтобы найти место, где люди не будут, как она выразилась, «навязывать образ жизни, который считают верным». Она была рада отправиться на задание и убраться подальше от башни, которую считала душной.

Она призналась, что имела небольшой боевой опыт. Ее спрен говорил мало и часто короткими фразами. Адолин с удовольствием отметил, что присутствие спрена, в буквальном смысле сделанного из камня, будет полезно в обороне.

Когда Зу снова убежала на разведку, Адолин поравнялся с Годеке. Гранетанцор то и дело поглядывал на небо, ухмыляясь, как ребенок с новым мечом.

– Чудны дела Всевышнего, – сказал он. – Подумать только, эта красота всегда была рядом с нами. Послушайте, это что, новый вид спренов?

Он указал на похожих на пузатых куриц существ, которые пролетали мимо, хлопая крыльями.

– Я думаю, это спрены славы, – сказал Адолин. – Спрены эмоций в этом мире подобны животным. Спренов затягивает на нашу сторону, когда они чувствуют какую-то сильную эмоцию, и мы видим их в искаженном облике.

– Поразительно, – проговорил Годеке. – Спасибо, что взяли меня с собой в это путешествие, светлорд. Арчинал много рассказывал мне об этом месте, но я никогда не думал, что когда-нибудь увижу его. Сегодня вечером я буду возжигать благодарственные молитвы… если, конечно, найдется костер. Я до сих пор не знаю, как тут все устроено!

– Значит, ты… продолжаешь верить во Всемогущего? Следовать заповедям воринизма и все такое? Несмотря на то, что Вестники предали нас?

– Вестники – это не бог, а его слуги, – возразил Годеке. – Буря свидетельница, я и сам его не раз подводил.

На миг его лицо приобрело отстраненное выражение.

– Не думаю, что мы можем винить их за то, что они в конце концов сдались. Скорее, я думаю о том, как замечательно, что они так долго продержались, чтобы обеспечить нашу безопасность.

– А то, что они подтвердили смерть Всемогущего?

– Смерть Чести, – уточнил Годеке. – Одного из аспектов Всемогущего. – Он улыбнулся. – Все в порядке, светлорд. Я могу понять кого-то, кто задает вопросы, – сейчас время такое. Помните, однако, что церковь учила: все мы – аспекты Всемогущего, он живет в нас. Как жил в существе по имени Честь, которому было поручено защищать людей. Всемогущий не может умереть. Люди могут умереть. Вестники могут умереть. Даже Честь может умереть. Но Честь, люди и Вестники будут жить снова – преображенные, одухотворенные его силой. – Годеке оглянулся на вьючную лошадь, на которой ехал его спрен. Из седельных сумок выглядывало несколько книг. – Я все еще учусь. Мы все учимся. «Книга бесконечных страниц» не может быть заполнена… хотя ваш отец сделал очень хорошее дополнение к тексту.

– Значит, ты не против, чтобы мужчина писал? – Адолин нахмурился.