Дмитрий Колодан - Дом Ночи [litres]

Старухе, похоже, нравилось, как звучит это слово – она перекатывала его во рту так и эдак, будто гладкий камешек.

– Значит, все-таки смерть? – не сдавалась Ива.

– Вот же упрямая девчонка! Смерть всего лишь дань, которую мы платим времени. Естественный процесс, и не более. Неизбежность… Жизнь есть огонь, но ничто не горит вечно – каждой свече определен срок.

Свече? Ива обернулась на бесчисленные огни за спиной, на трепещущее пламя, которое, казалось, горело и здесь и где-то еще. Она из безликих сестер упомянула, что видела свечу Ивы, выходит…

– Эти свечи – чьи-то жизни? – спросила она в ужасе.

Ива подумала, а что будет, если погасить одну из них – неужели из-за этого кто-то умрет? От одной мысли об этом каменный пол закачался под ногами. Получается, она может умереть только потому, что неосторожный подземник задует ее свечку? Но это же нечестно! А сестры , которые топили огни в черном пруду, – это было убийство или же что-то иное?

Бабуля, кажется, прочитала ее мысли. И разозлилась – во всяком случае, ее голос прозвучал сердито. Точно так же сердился профессор Сикорский, когда Ива не понимала каких-то очевидных вещей вроде дробей или деления в столбик.

– Ну что за глупости! Жизнь – это кровь, которая бежит по венам, воздух, который ты глотаешь, чтобы наполнить легкие. Стук твоего сердца и глупые мысли, которые скачут у тебя в голове.

– А эти свечи…

– Отблески, – сказала старуха, – Отражения, образы, отголоски… Тени и эхо.

Ива захлопала глазами. Эхо? Тени? Как это? Если все эти огни лишь отражения, зачем безликие сестры гасили их в черных водах пруда? Но старуха не собиралась вдаваться в объяснения, да и вообще говорить на эту тему.

– Ты лучше скажи, внученька , как поживает моя драгоценная дочь? – спросила она. – Давненько она к нам не наведывалась…

– Она… Смотрит за домом, ловит рыбу, рассказывает сказки и вяжет.

– Еще бы, – бабуля фыркнула. – Уж ей ли и не вязать?

Ива хотела спросить, что это означает, но вместо этого с языка сорвался иной вопрос:

– А Матушка Ночи в самом деле ваша дочь?

Бабуля кивнула:

– Самая младшая из моих дочерей. И самая непутевая. Шило в заднице – с младшими дочерьми это случается сплошь и рядом, уж такова их природа. Пришел срок, и ей стало скучно со мной и с сестрами. А раз так, кто я такая, чтобы ее удерживать? Такова участь любой матери, в свое время ты сама это поймешь… Остается лишь утешать себя тем, что моя дочь обязательно ко мне вернется. Этой участи ей не избежать… Ни ей, ни кому-либо еще.

Сказано это было без злорадства, без намека, но со спокойной уверенностью в том, что так все и будет. Именно это спокойствие и напугало Иву сильнее всего.

– И все-таки вы – смерть, – сказала она. – Что бы вы ни говорили про естественный процесс !

Она вовсе не хотела передразнивать страшную старуху, само получилось. К счастью, бабуля не разозлилась.

– Хо! Теперь-то я вижу, что ты действительно моя внучка. Умеешь настоять на своем? На этот раз я отвечу тебе так: если бы меня не существовало, смерть бы не исчезла, но, если бы не было смерти, не стало бы и меня. Сможешь решить такую загадку?

Ива мотнула головой. Загадку? Она любила загадки, но сейчас эта игра показалась ей неуместной. Жаль не она устанавливала правила.

– Да, – сказала она. – Это… Отражения? Тени и эхо? Как эти свечи, да?

Не то чтобы она действительно догадалась, скорее почувствовала, что это правильный ответ. Но далеко не единственный – всего лишь один из многих, и любой из них был бы верным.

– А ваши дочери? – Ива глянула на безликие фигуры. За все время разговора с бабулей ни одна из них не шелохнулась. – Они тоже отражения?

– Любая дочь есть отражение своей матери, – сказала старуха. – А у смерти много обличий – если ты об этом.

– Но… – Ива долго молчала. Прошла целая вечность, прежде чем она решилась заговорить: – Матушка Ночи… Моя мать тоже ваша дочь. Получается, что и она…

– Именно так, внученька. – Уголки губ страшной старухи дрожали. Правда, Ива никак не могла понять, пытается ли она улыбнуться или тому есть иная причина.

– Неправда! – воскликнула Ива. – Матушка вовсе не смерть! Она…

И тут она запнулась. Она вспомнила дикий и яростный танец Матушки и вожака оленьего народа. Что он означал на самом деле? У смерти много обличий…

– И кто же она, по-твоему? – подтолкнула ее бабуля.

Ива обхватила себя руками за плечи. Ее трясло, но вовсе не от холода. Ей совсем не нравилось, в какую сторону свернул разговор со старухой. Бабуля настойчиво подталкивала Иву к некой мысли, но девочка уже узнала слишком много того, чего ей знать совсем не хотелось.

– Матушка… Она дарит сны. А еще покой и утешение.

Именно так Матушка Ночи сказала профессору Сикорскому, а Ива запомнила. Но еще Матушка сказала профессору, что она не дает надежды – и это тоже Ива запомнила. Старуха склонилась ниже и зашептала – если только можно назвать шепотом ее рокочущий голос:

– Верно. Но разве смерть дает что-то иное?

– Я… Я не знаю, – сдалась Ива.

– Сон – это маленькая смерть, – сказала бабуля – А может, все наоборот, и смерть – это лишь долгий сон…

– Но после сна всегда просыпаешься, – заметила Ива.

– Так и есть, дитя, так и есть.

Старуха выпрямилась, отстраняясь от Ивы. Похоже, аудиенция – еще одно словечко из книжек Сикорского – закончилась, и теперь девочке надлежало уйти. Но Ива продолжала топтаться на месте, не отступив и на полшага. У нее еще оставалось столько вопросов, столько всего ей нужно или просто хотелось узнать… Про воск и про уголь, про озеро под землей и озеро в лесу и про то, как все это связано и переплетено.

Но ни один из этих вопросов так и не вырвался на свободу. Наверное, потому, что возможные ответы пугали Иву куда больше. Есть вещи, поняла она в тот момент, которым лучше оставаться непознанными, тайны, которым лучше быть неразгаданными. Потому что эти тайны предназначались вовсе не для нее – для нее они были лишь отражениями, а глядя на любое отражение, можно увидеть лишь одну его сторону.

– Ты ведь пришла не одна, – сказала вдруг бабуля. – Кто там прячется за твоей спиной и думает, что я ее не вижу?

Ива и думать забыла о своей спутнице. Вспомнила лишь, когда за спиной послышался тихий вдох. Ива готова была поспорить, что девочка-призрак все это время оставалась невидимой, но разве можно укрыться от глаз бабули?

Поняла это и девочка-призрак. В какой-то момент она перестала таиться и появилась за спиной Ивы. И удивительное дело: от ее бесцветной прозрачности не осталось и следа. Она выглядела такой же реальной, как если бы была обычным человеком. Но мало того – Ива не только ее увидела, но и ощутила прикосновение, легкий толчок, когда девочка случайно задела ее рукой. Ива больше удивилась, чем испугалась, она не знала, что призраки на такое способны.