Анна Мирович - Филин с железным крылом [litres]

– Иди, – негромко сказал Верн. – Пора домой, Антия.

Дальше она двигалась почти бегом: тропка стала дорогой, вымощенной неровными каменными плитами. Вот и выход. Вот и двое стражников: сидят, вытянув ноги, на скамье, положив рядом церемониальные пики, разговаривают.

– Говорю тебе, мерещится, – услышала Антия. – В горах такое бывает. Кто-нибудь, прости Небо, присядет под кусток, так его аж на другой стороне слышно.

– Ну вот не знаю, – хмурился второй. – Мне кажется, что это были шаги.

Антия вышла из тьмы в полосу света, что падала снаружи, и стражник поперхнулся словами. Оба уставились на нее, разинув рты. Кажется, она слышала, как стучат их сердца и бегают мысли.

– Ах ты ж… – пробормотал первый стражник: поднялся, схватил пику, направил на Антию. – Ты кто?

– Я Антия Корр вин Фалан, избранная дева Таллерии, – произнесла она и сама удивилась тому, насколько гордо прозвучали эти слова. – Я спустилась к Великому Киту из пирамиды Ауйле и вернулась из Белых ворот.

Стражник выронил пику. Оба мужчины рухнули на колени так быстро, словно их ударили по ногам.

– Святая! – прошептал один из стражников. – Дева, которую благословило Небо!

– Встаньте, – приказала Антия, чувствуя, что с каждой минутой становится все больше похожа на мать. – Я вернулась от Великого Кита и хочу забрать корону моего отца.

Она вышла из Белых ворот, и стражники двигались за ней почетным караулом. Солнце мягко плыло к закату – чуть в стороне Антия увидела молитвенную плиту, украшенную цветами: под ней сидели нищие в разноцветном тряпье, и какие-то женщины в белых накидках паломниц ставили длинные красные свечи возле плиты и негромко молились. Дорога убегала к крошечному поселку: отсюда Антия видела россыпь домишек под черепичными крышами и тонкий шпиль храма.

Таллерия. Это была Таллерия, и ее принцесса наконец-то вернулась домой.

– Антия! – услышала она. Дядя Бриннен, который сидел рядом с плитой, поднялся и бросился к ней – и вот тогда броня спокойного достоинства треснула, и Антия обняла его и разрыдалась так, как плакала только в детстве, когда они жили в трущобах на окраине и каждую ночь ей снились кошмары.

Она мельком подумала, что среди паломниц и нищих наверняка есть люди короля Эвиона и сейчас они начнут пальбу. Это ведь не стражники, чьи церемониальные пики никому не принесут вреда: те, кого сюда мог отправить Эвион, вооружены по последнему слову техники. Но ничего не случилось: видимо, владыка был твердо уверен в том, что от Великого Кита не возвращаются, и радовался, что окончательно избавился от проблемы.

Что ж, его ждет сюрприз.

– Антия, маленькая моя, – Старый инвалид тоже плакал, гладя ее по голове. – Девочка моя, вернулась…

Паломницы и нищие опустились на колени и уткнулись лбами в землю. Стражники застыли, словно каменные изваяния, и ветер трепал кисточки на их пиках.

Обернувшись в сторону Белых ворот, Антия увидела, как из них выскользнули едва различимые серые тени: Верн уводил сестру и голема.

– Ну новый дом мне сразу выделили. Недалеко от набережной, с садиком, со слугами. Пенсия теперь как у министра. Записали на замену протезов, но я сразу же уехал из столицы к Белым воротам. Так что пока на старых ногах попрыгаю, – и дядя Бриннен рассмеялся и похлопал себя по правому протезу.

Весть о том, что Антия вернулась из подземелья, разлетелась по всей Таллерии за несколько часов. Когда она, дядя Бриннен и паломники спустились в поселок, то местный телеграфный аппарат уже дымился, передавая информацию в прессу. Дядя Бриннен подготовился, усадив на телеграфе своих приятелей с военных времен: теперь, когда все газеты Таллерии получили шокирующую новость о возвращении избранной девы, правду уже нельзя было скрыть.

Антии казалось, что она слышит шелест газет, выползающих из станков. Вот мальчишки в полосатых курточках бегут по улицам городов, продавая желтые листки: Антия Корр вернулась от Великого Кита, Антия Корр хочет получить корону своего отца. Владыка Эвион в ярости – он меряет шагами тронный зал и понимает, что проиграл.

Все, что он имел, утекало из рук, и Эвион ничего не мог с этим поделать.

– А владыка знает, что ты уехал? – спросила Антия. Решив не отправляться в дорогу на ночь глядя, они с дядей Бринненом остались в номере гостиницы для паломников: перед тем как закрыть дверь, Антии пришлось благословить всех жителей поселка.

Дядя Бриннен махнул рукой.

– Конечно, знает. Ну я, признаться, крепко запил, когда тебя увезли в пирамиду. Так, что это было похоже на горячку или бред. Рехнулся от горя старый инвалид, ничего не поделаешь. – Он рассмеялся, и в его глазах сверкнули слезы. – Небеса великие и всемогущие, ты вернулась!

За окном шумел народ: сегодня поселок не сможет заснуть. Да что поселок, сейчас кричит и волнуется вся Таллерия – люди выходят на улицы, говорят, удивляются. Новость о возвращении избранной девы выбила у всех почву из-под ног.

– Кажется, самое страшное начинается только теперь, – сказала Антия. – Эвион не отдаст мне корону, дядя Бриннен. Он держится за нее обеими руками.

Старый вояка понимающе кивнул. Антия посмотрела во тьму за окном и продолжала:

– А самое страшное даже не это. Самое страшное то, что Великий Кит однажды снова начнет просыпаться. И к нему опять отправят избранных дев, и кто-то на месте владыки Ардиона превратит их в камень.

Что-то дрогнуло в груди, словно знакомый голос окликнул Антию издалека. Она даже обернулась: нет, никого. Наверное, Ардион умер после удара волны – Антия не знала, почему так боялась думать об этом.

Он не дал ей замерзнуть в ледяном поднебесье. Он приоткрыл перед ней свою душу – и там нашлось место не только для тьмы. Он был… нет, она больше не будет вспоминать.

Он был. Вот и все.

– И я ничего не смогу с этим сделать, – глухо проговорила Антия. – Потому что…

Она осеклась, не зная, что еще можно сказать. В дверь легонько постучали, и в номер заглянул Верн. Он успел умыться и причесаться, новая повязка сменила потрепанный лоскут на правом глазу.

– Мы тут втроем дальше по коридору разместились, – сообщил он, войдя и обнявшись с дядей Бринненом. – Ну как ваши дела?

Антия не нашлась, что ответить, зато дядя Бриннен произнес:

– Она изменилась, Верн. Повзрослела.

Верн расхохотался.

– Ну еще бы она не повзрослела после всего этого! Что не спите? Ночь на дворе.

Антия пожала плечами. Ей казалось, что теперь она никогда не сможет заснуть.

– Беседуем, – улыбнулся дядя Бриннен. – Завтра в столицу. Как думаешь, на нас не упадет какая-нибудь дрянь по пути?

Верн прищурился и извлек из кармана полупрозрачный квиток телеграммы.