А. К Ларквуд - Неназываемый [litres]

Прежде чем Ксорве успела что-то ответить, заговорила Оранна.

– Я стану ее поручителем, – сказала она. Ксорве потрясенно посмотрела на нее. Глаза Оранны все еще были мокрыми от слез, но выражение ее лица было твердым и мрачным. – Не сомневайся в моей преданности. Я позабочусь о том, чтобы долг был выплачен полностью.

Повисла долгая пауза. Невеста на троне как будто не собиралась это обдумывать. Она сидела, словно кукла, неподвижно и с отсутствующим видом.

– Что это значит? – спросила Ксорве. Шепот казался ей уместнее, хотя невесты все равно могли ее слышать.

– Это значит, что ты мне должна, – ответила Оранна, отчеканив каждое слово.

– Что именно ?

– Клятву на крови, – сказала Оранна. – С твоего дозволения, Неназываемый и Невыразимый.

Ксорве не нужно было спрашивать, что это значит. Она и так это помнила. Клятва на крови – это символ, вырезанный на коже, знак, подтверждающий серьезность намерений. Клятва не была необратимой: обещание можно было нарушить, но за этим следовала расплата.

– Да будет так, – сказала невеста на троне. – Произносите свои обеты.

– Ну что ж, – Ксорве повернулась к Оранне, на лице которой играла легкая улыбка. – Чего ты хочешь? Я не позволю тебе вскрыть меня, как ты поступила с Ушмай и остальными.

Оранна засмеялась.

– Ты ведь так и не поверила, что они сделали это добровольно? Я не хочу твоей смерти, Ксорве. Ты куда полезнее для меня живая. Очень хорошо. От тебя мне нужна, скажем так, услуга. Задание. Три дня службы – от рассвета первого дня до заката третьего. Стандартная формула.

– Но только не сейчас, – возразила Ксорве. – Я должна вызволить из темницы Шутмили. – Едва ли это сработает, но если все получится, она сможет заставить себя работать на Оранну. Три дня – ничто по сравнению с годами, отданными Сетенаю.

– Прекрасно, – сказала Оранна. – Три дня службы, но не ранее чем пройдет один месяц.

Оранна все еще слабо улыбалась. У Ксорве скрутило живот, как будто она посмотрела вниз с высоты. Неужели – неужели – Оранна планировала это с самого начала?

Но отступать было некуда.

– Хорошо, – сказала Ксорве. – Я согласна.

Она вытянула левую руку. От пореза, который она нанесла себе в лавке Морги, не осталось и следа. Это был чистый холст.

– Что мне нужно произнести? – она переводила взгляд с Оранны на тронную невесту, чувствуя подступающее раздражение. – Я не знаю слов.

– Мы что, ничему тебя не научили… – начала Оранна.

Невеста поднялась с трона и спустилась к ним. Ксорве и Оранна сразу же замолчали.

Невеста уверенно сжала вытянутую руку Ксорве. Ксорве заставила себя стоять прямо, не выдавая трепета. Пальцы мертвой девушки на ощупь напоминали сухие ветви. Ее хватка не ощущалась, но вырваться было невозможно.

С огромным усилием Ксорве перевела взгляд на лицо невесты.

Она была чуть ниже Ксорве. Клыки в уголках ее рта казались не больше ядрышек миндаля. И хотя ее глаза давно истлели, в глазницах светился спокойный холодный ум. Ее взгляд пронзил плоть и кости, разобрал Ксорве на части, рассмотрел каждую крупицу ее тела и разума и в точности запомнил все недостатки.

Невеста сжала руку Оранны другой ладонью. Вокруг них затянувшейся петлей сгустилось присутствие Неназываемого.

– Ваше соглашение засвидетельствовано, – сказала невеста.

Тыльную сторону ладони Ксорве пронзила резкая боль, как от жала осы. От костяшек пальцев к запястью вел небольшой надрез, словно невидимая рука чертила на нем скальпелем. Боль постепенно усиливалась, и на коже появился знак, черный на сером. Ксорве невольно дернулась, и капля крови скатилась к большому пальцу.

Утешало то, что Оранна испытывала то же самое. Когда все закончилось, невеста посмотрела на обрубок искалеченного пальца Оранны, как учительница, проверяющая работу прилежной ученицы, а затем отпустила ее.

Жжение быстро прошло. На их руках был вырезан одинаковый символ. Он был написан старым геральдическим шрифтом, который, как и многие другие, Ксорве так и не научилась читать.

– Что там написано? – спросила она.

Оранна улыбнулась.

– Клятва.

– Кажется, все верно, – откликнулась Ксорве, задумавшись о том, как скоро и сильно она об этом пожалеет.

– Теперь говори, – сказала невеста. – Что ты хочешь узнать? За три дня службы я дарую три вопроса.

Над первым Ксорве не нужно было долго думать.

– Где Канва Шутмили? – спросила она.

– Ее держат в Могиле Отступницы, – ответила невеста. Следом пришло видение, словно с разума Ксорве сорвали пелену, впустив луч сизого света. Она увидела серую крепость квадратной формы в окружении волн.

– Где находится Могила Отступницы?

Невесте не требовались слова. Теперь Ксорве знала, – словно знание всегда жило в ней, – где найти тюрьму. Крепость стояла на острове в заливе Карадун, в нескольких милях от побережья Карсажа. Теперь отыскать туда дорогу было так же просто, как вернуться в Тлаантот. Даже проще, потому что путь домой теперь был заказан.

– Мне нужно незаметно пробраться туда. Как она выглядит изнутри? – спросила Ксорве.

Сизый свет стал ярче, в нем растворилась окружавшая их тьма, тонкие силуэты мертвых невест и сама Ксорве.

Совсем как в былые времена, когда Ксорве произносила пророчество. Теперь она понимала, что видит воспоминания давно умершего вора. Она проследила его путь до берега острова, увидела его глазами, как забраться по утесу к подножию крепости. Ворота охранялись, но там был заброшенный лаз – теперь она ясно его видела, – и вор проник внутрь, не попавшись никому на глаза. Стоило им оказаться внутри крепости, как она тут же выучила все этажи и комнаты, балконы и черные лестницы. Теперь Ксорве знала план Могилы Отступницы так, будто выросла там.

Видение оборвалось внезапно, отшвырнув ее обратно во тьму тронного зала.

– Что случилось с вором? – спросила она.

– Тому, кто служит, пророчество будет дано безвозмездно, – сказала невеста.

Три вопроса были израсходованы. Но, скорее всего, ответ на последний вопрос Ксорве бы не понравился.

Она все еще приходила в себя после видения. Зато рука, похоже, перестала кровоточить. Им нечего больше здесь делать. Ксорве мечтала снова увидеть солнечный свет.

– Неназываемый, – с надеждой в голосе сказала Оранна. Кажется, она оправилась от шока после встречи с сестрой. Сердце Ксорве сжалось. – Мне о многом нужно спросить.

– Тогда оставайся, – сказала невеста. – Отдыхай. Тебе приготовлено место здесь.

Лицо Оранны слегка омрачилось. Ксорве не сомневалась, что остаться в пещере – значит отказаться от всех своих планов.

– У меня остались незаконченные дела во внешнем мире, – сказала Оранна. – С твоего позволения.