А. К Ларквуд - Неназываемый [litres]

– Ты получишь ответы в должное время, – сказала невеста.

– Я столько всего могу сделать, – продолжала Оранна. – Если ты поделишься своим знанием. Мои подозрения о Белтандросе почти подтвердились – ты не привязан к этому месту, о Неназываемый, – ты можешь снова ходить по владениям смертных, если тебе будет угодно… если ты вспомнишь…

Невеста ничего не сказала. Оранна пристально посмотрела на нее, затем склонила голову.

– Я понимаю. В должное время.

И, к невыразимому облегчению Ксорве, они покинули Святилище Неназываемого.

На седьмом этаже ниже уровня моря Канва Жиури стояла над трупом. Морг в Могиле Отступницы был оплетен вязью серебристых символов, похожих на морозные узоры на стекле – они поддерживали в помещении прохладу, которую трудно было представить в подвале под водой. Жиури всегда забывала, как это было неприятно, и теперь жалела, что не захватила с собой шаль.

Тело Дарью Малкхаи выглядело еще хуже, чем когда его извлекли из мира Предтеч. Щеки и глаза провалились, кожа выцвела и напоминала мокрую древесину с вкраплениями льда. Два адепта Бдения склонились над ним, будто морские птицы, которые вот-вот примутся его клевать.

– Воскресите его, – приказала Жиури. Бдение уже подтвердило, что это возможно. После смерти страж вел себя чрезвычайно покладисто. Сняв перчатки, адепты положили обнаженные правые ладони на лоб и грудную клетку. Напряжение, полупрозрачная вспышка света, привкус ржавчины во рту – и Дарью Малкхая с всхлипом втянул в себя воздух.

Одно за другим веки медленно приподнялись, обнажив мутные, белесые глаза, будто он закатил их.

Жиури ждала, наблюдая, как он с трудом пытается вдохнуть.

– Зачем он это делает? – спросила она. – Ему не нужно дышать.

– Привычка при жизни, – равнодушно ответил Бдительный.

– Я-я не вижу, – пробормотал Малкхая. Его тело дергалось, будто вздрагивая, но холодные мышцы окоченели. – Я не вижу, что со мной…

– Успокойтесь, Страж, – сказала Жиури. – Все хорошо. – Она оглянулась на адепта Бдения. – Он узнает меня? Мы уже говорили.

– Едва ли, – отозвался адепт.

Жиури снова представилась. Как только Малкхая понял, что находится в присутствии высокопоставленного лица, он заметно успокоился.

– Инквизитор… мой адепт… с ней что-то случилось… – начал он.

– Да, – сказала Жиури. – Не волнуйтесь. Она здесь, у нас.

– Она в безопасности? – спросил Малкхая. Невидящие глаза распахнулись.

– Я видела ее сегодня утром, – сказала Жиури.

Шутмили сидела в камере, по-прежнему непокорная.

Но она, несомненно, была в безопасности.

– Печально признавать это, Страж, – продолжала Жиури, – но я поняла, что недостаточно хорошо знаю Шутмили. Вы ведь работали с ней?

Мертвец хрипло выдохнул.

– Да.

– Вы были вместе в Пустом Монументе, – сказала Жиури. – Вы уже рассказали нам о том, что случилось.

Но меня интересует вот что: насколько я понимаю, Шутмили пожертвовала собой, чтобы спасти вас, когда вам угрожал ошаарский некромант.

– Да, – подтвердил он. – И я стыжусь этого. Она не должна была меня спасать. – Без передышки он мог произнести лишь несколько слов. По всей видимости, эта беседа переполнит чашу терпения Жиури: ее выдержка уже порядком пострадала при разговоре с Шутмили.

– Это было… напрасно, – сказал он. – Я не заслужил ее жертвы.

– Да, это очень печально, – сказала Жиури. – Но кажется, в этом кроется корень наших нынешних проблем. Я хочу услышать все подробности. Это может подсказать нам выход.

Мертвый страж, то и дело запинаясь, рассказал все. Жиури порадовало одно: когда жизнь Малкхаи оказалась под угрозой, упрямая племянница сразу же уступила. Добросердечная – вся в отца.

– Она в безопасности? – спросил Малкхая, когда Жиури закончила допрос. – Правда?

– Да, совершенно точно, – сказала Жиури.

– Ах, – сказал он. – Хорошо. Я рад. Я рад.

Он успокоился, закрыл глаза и перестал дышать. Жиури кивнула, и Бдение разорвало связь.

Под покровом ночи Ксорве и Оранна подлетели к Могиле Отступницы со стороны моря. Остров-тюрьма казался притупленным серым шипом, торчавшим из вод залива Карадун, словно большой палец утопленника. За ним на горизонте вырисовывался силуэт столицы, размытый огнями.

– Вот мы и на месте, – сказала Оранна. – Имперский ящик для ножей.

– Я удивлена, что ты все еще здесь, – заметила Ксорве. – Думала, ты исчезнешь, как только мы выйдем из Святилища.

Ксорве не очень хотелось, чтобы Оранна сопровождала ее в Могилу Отступницы, но ей пришлось признать, что со вторым пилотом лететь было удобнее.

Оранна загадочно улыбнулась.

– Клятва на крови не отменяет наше первоначальное соглашение. Мое обещание помочь все еще в силе. Ты избавила меня от Белтандроса. И я это не забыла.

Оранна отнюдь не была открытой книгой. Проще всего было считать, что она все время обманывает. Сетенай назвал ее лгуньей. И всегда в этом есть злой умысел . Но что может выиграть Оранна, обманув Ксорве сейчас?

– И ты хочешь защитить свои интересы, раз я у тебя в долгу, – сказала Ксорве. Только так она могла объяснить себе поведение Оранны. Символ на руке почти зажил. Совсем не больно, если не сгибать пальцы. – Карсажийцы убьют меня, если поймают. Ты не получишь свои три дня от трупа.

– Я бы не была так уверена, – сказала Оранна все с той же улыбкой.

Расслабиться в присутствии Оранны, особенно когда она говорила подобные вещи, не получалось, и Ксорве непроизвольно не выпускала ее из поля зрения. Хотя она все равно не смогла бы расслабиться, учитывая то, что ждало ее впереди.

Они летели очень низко, едва не касаясь поверхности волнующегося моря. Ксорве то и дело вздрагивала, чувствуя соленые брызги на лице. Свет они погасили. Если специально не присматриваться, заметить катер с башни невозможно.

– Ты когда-нибудь была в Карадуне? – спросила Оранна из-за штурвала.

– Нет, – ответила Ксорве. Попытки Оранны завести разговор, как ни странно, успокаивали. Зачем вести светскую беседу с кем-то, кого собираешься заколоть или предать?

– Жаль, – заметила Оранна. – Прекрасное место. Полная противоположность Дому Молчания. Теплая погода, изысканная еда, искусство, мода, музыка… главный минус – карсажийцы.

От мыслей о Доме Молчания у Ксорве внутри все перевернулось – то же самое произошло с ее разумом при попытке представить себе Оранну, интересующуюся музыкой и модой. Она отбросила эти мысли, сосредоточившись на волнах и крепости, которая росла перед ними.

На горизонте показалась береговая линия. Оранна нахмурилась, затем резко развернула катер, подняв тучу брызг, пока они огибали высокую волну.

– Что ты делаешь? – крикнула Ксорве, вцепившись в поручень.