А. К Ларквуд - Неназываемый [litres]

На краю койки сидела Шутмили, одетая в простую робу. Глаза ее покраснели. Возможно, ей рассказали о судьбе Лагри Арицы и Дарью Малкхаи, и она плакала по ним. Она не подняла головы, когда вошли Ксорве и Цалду, неотрывно глядя на икону на противоположной стене.

Рядом с койкой стояла инквизитор Канва в окружении двоих в белых плащах и вуалях, их лица скрывали маски из черной марли. Единственным цветным пятном был тонкий как лента пояс с голубой вышивкой на белом фоне. Ксорве решила, что это священники, и тут они заговорили.

– Очищение завершено, как и первый этап проверки способностей, – сказали они в унисон негромкими, ровными, мелодичными голосами, по которым совершенно невозможно было определить их пол. – Адепт Канва чиста и подготовлена к слиянию.

– Мать всех городов заботится о нас, – с удовлетворением произнесла инквизитор Канва. Она была так довольна, что даже не стала возражать против присутствия Ксорве.

– Уверены ли вы насчет скверны? – спросил Цалду.

– Если Бдение уверено, значит, уверены и мы, – отрезала Канва, явно имея в виду незнакомцев в белом.

– Инквизитор, при всем уважении, – начал Цалду, – вы же говорили, что это подождет нашего возвращения к Могиле Отступницы…

Ксорве вполуха слушала, как они обсуждают какие-то показатели, базовую порчу и прочую ерунду. Ей хотелось, чтобы Шутмили посмотрела на нее.

– Она достаточно чиста, – сказала инквизитор Канва, завершая разговор. – Когда Шутмили пройдет экзамен, ее ждет вступление в квинкурию Лучников.

Шутмили наконец-то подняла глаза, в глазах ее засветилось какое-то чувство – гордость или триумф. В конце концов, именно об этом она и мечтала. Но Ксорве по-прежнему ощущала беспокойство.

– Нам повезло, что нашелся столь подходящий кандидат на роль Пятого Лучника, – сказал один из Бдения.

– Цалду, – позвала инквизитор Канва, – я лично прослежу за второй фазой проверок. В мое отсутствие вы должны будете взять на себя прочие мои обязанности.

Цалду кивнул, сохранив лицо, и вышел из каюты вместе с адептом Бдения. Они шагали в ногу и напоминали водопад из белого шелка.

– Я бы предпочла начать слияние сегодня, если возможно, – сказала Шутмили без выражения, сидя так прямо, будто ее вырезали из бумаги.

– Разумеется, Шутмили, – сказала инквизитор Канва. – Мы рады, что ты снова с нами.

– Можете отблагодарить меня позже, – вмешалась Ксорве, с удовольствием отметив раздраженный взгляд Канвы. – Мы с вашим дружком так и не договорились о награде.

Она бросила взгляд на Шутмили, но та уделяла ей внимания не больше, чем мухе, жужжащей в соседней комнате. Ксорве надеялась, что адепт просто притворяется в присутствии тети.

– Я определилась, – сказала Ксорве. Она уперла руки в бока и с нахальнейшим видом посмотрела на Канву. Будь у нее соломинка, она бы ее сжевала. Ее разум тут же выплюнул последнюю порцию безумия. Лучше поскорее покончить с этим. – Вы ведь возвращаетесь в Карадун?

– Да, – ответила инквизитор Канва.

– Отлично. Большой город – большие деньги. Доставьте меня в Карадун, и мы в расчете.

Ксорве проводили к пассажирской каюте. Комната была такой же безупречной, как и остальная часть корабля, с таким же низким покатым потолком и темно-красными панелями.

Страж ясно дал понять, что для нее будет лучше оставаться в каюте и не беспокоить никого своим присутствием. В конце концов кто-то принес ей ужин: яйца пашот с лапшой и кусочками грибов в сладком пряном бульоне. Куда вкуснее, чем обычная еда на корабле.

Заняться после ужина было нечем, и она начала осознавать, какой огромной ошибкой была эта затея. Сетенай недвусмысленно велел ей оставаться во дворце. Если Тал был прав – это всего лишь испытание, и от них требовалось взять дело в свои руки, – тогда она должна была взять корабль и отправиться на охоту за Оранной. Вместо этого она оказалась на борту иностранного корабля, направляющегося в столицу Карсажа, которую от Тлаантота отделяло с десяток Врат.

Умнее было бы сбежать при первой возможности. Рано или поздно они остановятся на дозаправку. Пусть карсажийцы делают друг с другом что им заблагорассудится. У Ксорве и своих забот по горло.

Но она не могла перестать беспокоиться о Шутмили. Временами ей казалось, что Шутмили вела себя так отстраненно, потому что мечтала, чтобы Ксорве исчезла. И Ксорве не могла ее за это винить. Вышло неловко, и Ксорве сама предпочла бы забыть об этом. Но почему-то она не могла отделаться от подозрения, что это дело рук инквизиторов – они то ли опоили Шутмили, то ли наложили заклятье, чтобы она стала тихой и послушной. Точно так же Шутмили выглядела в плену у Оранны, в Пустом Монументе.

Ксорве лежала и слушала, как фрегат покидает орбиту Тлаантота и пересекает Врата. Они были в пути. Теперь уже поздно задаваться вопросом, правильно ли она поступила.

Свет в коридоре потускнел, экипаж перешел на ночные смены. Убедившись, что большинство ушли спать, она бросилась на поиски Шутмили.

Спальня адептов была рассчитана на дюжину человек – койки были составлены по три в высоту, – но сейчас здесь находилась только Шутмили. Завернутая в одеяло, она лежала на кровати в дальнем конце комнаты и не сводила взгляда с противоположной стены. Услышав шаги Ксорве, она расправила одеяло.

– Вы специально делаете кровати такими крохотными? – спросила Ксорве.

– Наверное, так они учат нас не делиться, – с задумчивым видом ответила Ксорве и обернула одеяло вокруг плеч.

– Это для тех, кого распаляет постоянное биение лбом о притолоку, – подхватила Ксорве и тут же пожалела о сказанном. Скорее всего, Шутмили имела представление о жизни, но карсажийцы с большой деликатностью относятся к подобным вещам.

– Я не знала, что ты хочешь в Карадун, – сказала Шутмили, она ничуть не выглядела смущенной.

– Мечтаю пополнить свою коллекцию бесполезной мебели детского размера, – пошутила Ксорве, присев на одну из коек напротив Шутмили. – Как прошел экзамен?

– Утомительно, – ответила Шутмили. – Но, кажется, я сдала. Квинкурия Лучников – это военное подразделение. Не совсем то, чего я ожидала, – она слабо улыбнулась. – Пришлось вспоминать алхимию, механику, анатомию… Не думала, что меня выберут для этого.

– Что делают Лучники? – спросила Ксорве.

– Вопрос скорее в том, чего они не делают, – ответила Шутмили. – Например, не испепеляют лес. Не иссушают реки. Не расплавляют город в лужицу стекла. Если ты сосед Карсажа, мы что-то тебе сделали, и тебя это не радует настолько, что ты ищешь способ отомстить, хорошенько подумай о том, как было здорово, когда Лучники ничего не делали.

– Ого, – протянула Ксорве. – Ух ты.

Шутмили нахмурилась и прикусила губу, опасаясь, не сказала ли она лишнего.