А. К Ларквуд - Неназываемый [litres]

Срок выдержки был символичным. Семнадцать лет назад силы Дракона-Отступницы впервые проявились в Шутмили. Брат Канвы, Адхара, в панике послал за Жиури. Выслушав его бессвязное бормотание, та сначала решила, что его дочь упала с дерева и поранилась.

Правда открылась ей уже возле дома. Пятилетняя Шутмили лежала под цветущим вишневым деревом во дворе среди цветов и фруктов, которые уже начали гнить. Стояла середина зимы. На дереве не должно было быть еще ни почки. И оно уж точно не должно было так плотно обвивать корнями ноги Шутмили, что трудно было определить, где заканчивается кора и начинается плоть.

Шутмили повезло, что тетя оказалась здесь так быстро. Жиури к тому времени уже была полноценным инквизитором и смогла благополучно разъединить ребенка и дерево, не поранив маленькое сердце. Пожалуй, Жиури должно было быть стыдно – несмотря на профессиональное чутье, она не распознала магический потенциал племянницы, – но об этом никто не узнал. Всего пару недель спустя Жиури лично доставила Шутмили в Школу Мастерства.

Что до вишневого дерева, то природой не задумывалось, что оно проживет шестимесячный цикл за один день. Оно дало богатый урожай спелых ягод. Но даже если бы оно смогло оправиться от такого удара, Шутмили уже вырвала его из временного цикла, и не прошло и месяца, как дерево погибло.

Жиури была свидетельницей последовавших за этим мучений. Мало кто во всем мире был достоин ее сочувствия, но младший брат был одним из немногих. Шутмили была отрадой Адхары. Тяжело осознавать, что предмет твоей гордости родился уже с червоточиной.

Кроме того, в каждом отделении Императорского регистрационного бюро в каждом экземпляре Родословной была изменена страница со списком ныне живущих членов дома Канва – та самая, где значилось имя самой Жиури! Теперь там появилось примечание об опасных способностях Шутмили. Проклятие Отступницы текло в их крови. Перспективы продвижения и вступления в брак любого из семьи Канва были заморожены и останутся таковыми на поколение вперед или даже дольше. Это стало ударом для Жиури, как для ее личных планов, так и профессиональных.

Семнадцать лет спустя Жиури очень хорошо справлялась со своими обязанностями, и повышение до Верховного инквизитора притупило горечь обиды. Она не винила Шутмили – не больше, чем вы можете винить дикую собаку в том, что она вас укусила. Тем не менее, мысль, что до слияния рукой подать, грела душу. Как только Шутмили станет частью Квинкуриата, ее имя вычеркнут – уже не Канва, не простой житель Карсажа, но адепт квинкурии, орудие имперской воли. В Родословную внесут правки, и эта скорбная глава будет закончена для нее, Адхары и всех остальных членов семьи. Тем лучше, что Жиури лично приложит руку к ее окончанию.

Она потягивала вино с закрытыми глазами, размышляя о его утонченном вкусе. Абрикосовое вино делали с помощью серой плесени, которая росла и подсыхала на плодах, придавая мякоти сладость, даже когда кожура начинала гнить. Вот лучшее достижение цивилизации – взять что-то уродливое и превратить во что-то полезное и прекрасное.

Громовой стук в дверь вернул ее к действительности. Разумеется, это был инквизитор Цалду, разрушитель покоя. Она почувствовала себя до крайности раздраженной. Жаль было впустую растрачивать эту роскошь еще до того, как она смогла насладиться ею.

– Инквизитор Канва! – его бледное лицо было искажено ужасом. – Инквизитор… путешественница из Ошаара исчезла, и… кажется, она забрала с собой вашу племянницу.

Он рассказал все, что знал. Она схватилась за край стола, чтобы успокоиться.

– Вызовите Бдение, – сказала она. – И офицеров. Мы должны немедленно изменить курс. Действуйте , Цалду! Немедленно!

Нельзя было пускать на борт прислужницу Сетеная. Виновата в этом была сама Жиури, но она позволила себе лишь несколько секунд ярости и упреков. Гнев сам по себе был удовольствием, и было бы слишком легко ему поддаться.

Она села за стол, прижав руки к прохладному красному дереву, и сделала глубокий вдох. Досадная помеха, но если действовать быстро, ничего страшного не случится. Просто небольшое развлечение на пути в Карадун.

Едва ли ошаарская девушка следует какому-то гениальному плану. Скорее всего, она осознала ценность Шутмили и действовала спонтанно.

Жиури уже давно не наслаждалась настоящим преследованием – с тех пор, как перестала быть обвинителем.

У погони, как у головоломки, есть свои хитрости. Поначалу охотник всегда оказывается в невыгодном положении. Но добыча обязательно допустит оплошность и запаникует. Охотник наблюдает, выжидает, копит силы, и в конце концов ловушка захлопывается.

Шутмили выглянула за борт челнока; кончики пальцев, сжимающие поручень, побелели. Внизу простирался туманный каньон, пронизанный мелкими серебряными речками, будто маленькими ручейками света на фоне иссиня-черной пустоты.

– Конечно, – пробормотала она. – Конечно. Зачем мне планировать свои действия на тридцать секунд вперед? Ксорве, кажется, мы совершили ошибку.

– Да? – откликнулась Ксорве из-за штурвала.

– Они не дадут мне сбежать просто так. Они придут за нами, как только поймут, что меня нет. Наверняка они уже в пути. Ты не представляешь, на что они пойдут, чтобы вернуть меня.

– Могу догадаться. Они уже послали за тобой фрегат в Тлаантот, – сказала Ксорве.

– Как только они поймают нас, они убьют тебя и отведут меня к Могиле Отступницы. А если они решат, что я сбежала добровольно, они убьют нас обеих. Знаешь, какая казнь полагается беглым магам? – спросила Шутмили. – У них есть чудовище…

– Не думай об этом, – посоветовала Ксорве. – Паникой делу не поможешь.

Она сбросила скорость, направив челнок в укромное местечко под выступом. Этот разговор потребует ее полного внимания.

– Мы должны повернуть назад, – настаивала Шутмили, вцепившись в борт. – Давай вернемся на корабль. Я все объясню, постараюсь, чтобы они поняли, что ты пыталась помочь, но я полностью предана делу, и…

– Только если ты правда хочешь, – сказала Ксорве.

– Неважно, чего я хочу, – сказала Шутмили. – Ты не должна умирать.

– Ты тоже. Я не могу позволить тебе просто так пойти на это. Но если ты хочешь, чтобы я привела тебя обратно на верную смерть – пожалуйста.

– Я не умру, – упорствовала Шутмили, отвечая раздраженно, как будто это выводило ее из себя. – Я уже объясняла. Все не так.

– Ладно. Если ты хочешь шляться в маске неестественно долго, давай вернемся.

– А если я выберу шляться с тобой в этой шлюпке, мы продержимся еще полчаса, а потом «Спокойствие» размажет нас по небу, – парировала Шутмили.

– Мы уже далеко, – сказала Ксорве. Прошло около получаса. – До четвертой смены караула еще полтора часа, до этого они тебя не хватятся, а после не узнают, в какую сторону мы улетели. Как только мы пройдем Павлиньи врата, они не смогут нас выследить.